Рейн Миллер - Магнат

— Почему, красавица?

— Потому что то, что мне дорого и что я люблю, могут у меня отнять в мгновение ока. Я не могу больше жить такой судьбой, если у меня еще что-нибудь отнимут, мне придет конец.

— Я знаю, что твое сердце было искромсано, и ты боишься снова испытать ту боль. Я не хочу причинять тебе боли, Брук. Мне бы хотелось, чтобы ты знала о моих чувствах, и я понял только сейчас, мое отношение к тебе никогда не изменится, даже если ты не будешь испытывать ко мне подобных чувств. Я всегда буду тебя любить.

— Калеб, я думала, что ты всего лишь хотел хорошо провести со мной время, наслаждаясь друг другом… в сексе… который просто замечательный. Ты самый удивительный и прекрасный мужчина, которого я знаю. Мне все время хочется себя ущипнуть, когда я с тобой, потому что все настолько слишком хорошо, чтобы быть правдой… но я не могу понять, почему ты вообще обратил на меня внимание. Ты очень многого обо мне не знаешь, Калеб. Я не из твоего круга и никогда не буду в него принята.

— Меня это совершенно не волнует, я бы с радостью перешел в твой круг общества, если потребуется.

— Ты не должен так говорить. — Всеми своими аргументами она старалась изо всех сил оттолкнуть меня, но я чувствовал, что у меня есть надежда. Я бы с радостью положил многое бы на стол ради нее, если бы она приняла меня, в буквальном смысле, когда будет готова.

— О, я имею в виду то, что говорю, у меня, действительно, есть такая способность сделать все реальностью. Просто понаблюдай за мной.

— Мне все равно, чтобы ты не говорил, — упрямо сказала она.

— Меня это не беспокоит, я не смог совладать со своими чувствами. — Я наконец-то не выдержал и задал вопрос. — Ты хочешь, чтобы я ушел? Я могу остаться сегодня на ночь у своего брата и утром вернуться в Бостон. — На самом деле, было больно, но я готов был уйти, если бы она попросила.

Она внимательно на меня посмотрела.

Я также не отводил от нее глаз.

Я ожидал, когда она скажет: «Дай мне пять минут, и я отвезу тебя в дом к твоему брату», в джипе «Чероки», который скорее всего был старше меня на пять лет.

Но она ничего не сказала. Вместо этого она поднялась со стула, обошла вокруг стола, придвинувшись ко мне. И протянула руку.

Я взял ее. Как я мог не взять? Она, фактически, протягивала мне спасательный круг, за который я, естественно, ухватился.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, Калеб. Я бы хотела, чтобы ты остался и дослушал мой рассказ. Думаю, тебе стоит знать обо мне все, а потом ты сможешь сделать вывод — остались ли твои чувства прежними. — Она потянула меня вверх со стула. — Ты прав. С моей стороны было бы нечестно по отношению к тебе, указывать какие чувства должен испытывать другой человек. Прости, я не хотела тебя обидеть, когда сказала, что ты не можешь меня полюбить. Я не хотела тебя обижать, Калеб. Ни за что.

Я позволил ей повести себя вверх по лестнице в спальню, где находилась моя сумка, которую я оставил ранее, когда она показывала мне коттедж.

Она сняла с себя рубашку, потом леггинсы. Бюстгальтер упал следующим, и мой член начал пульсировать. Я был полностью готов, как только ее трусики упали на пол. Я наблюдал за ней, как она обнажает свое тело и очень хотел, чтобы она обнажила передо мной свою душу. Почему мы всегда жаждем того, чего у нас нет?

Она подошла ко мне, и я позволил ей помочь снять с себя одежду, вещь за вещью, пока не оказался полностью голым, как и она.

— Знаешь, как легко я могла бы влюбиться в тебя, Калеб?

— Нет. — Я покачал головой.

— Это требует некоторых усилий с моей стороны, но не значит, что это хорошая идея… для меня или для тебя.

Итак, эта дверь была закрыта не полностью. Хорошо, что теперь я знал об этом.

— Чего ты хочешь от меня, Брук?

Она улыбнулась.

— Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью в моей постели, а потом я расскажу тебе всю свою историю. После этого ты решишь, по-прежнему хочешь меня или нет.

Это честная игра, детка.

— Я согласен, но только если мы изменим последовательность. Сначала ты расскажешь мне свою историю, а потом мы займемся любовью. И кстати, я уже все решил.

Ее лицо вытянулось, а глаза прищурились.

— Я знаю, что ты делаешь. Ты думаешь, что все, что расскажешь мне, заставит меня изменить о тебе мнение, и уйти, и тогда ты сможешь наконец-то найти оправдание своей сраной абсурдной точки зрения, что недостойна моей любви.

— Возможно, — ответила она.

— Ну, детка, ты просто должна доверять мне, тогда и посмотрим, что получится. — Я улыбнулся на этот раз. — Пойдем в постель, а?

$$$

Итак, мы легли в постель. Голые, с голыми задницами, но не для траха.

Мы оба чувствовали легкое напряжение, до конца не отдавая себе отчета, как вписаться в жизнь друг друга. Я знал какое место она занимает в моей жизни, но она казалось была не уверена, какое место я занимаю в ее. Секс был хорошим, но по-видимому любви не было. Как такое могло случиться, найти единственную женщину на земле, которая была мне просто необходима, и заставить ее поверить, что что она достойна моей любви?

Мое сердце е*банулось со всех сторон.

Я протянул руки и сгреб в охапку, поудобнее расположившись на кровати, она прижалась ко мне, и ее шелковистая кожа растворялась в моей. Я натянул на нас одеяло, поправил простыни, которые до сих пор хранили ее запах, и стал ждать...

Она рассказывала, а я слушал. Ее сердце разбилось давно, мое же разбивалось при каждом ею произнесенном слове.

— На самом деле, я из бедных районов, как вы говорите в Америке. Внебрачный ребенок, если быть точнее. Моя мама, когда училась в колледже, поехала проходить обучение на один семестр в Лондон. Там она встретила моего отца, Майкла Харви, и они очень быстро, безумно влюбились друг в друга. Она забеременела мной. Но мой отец был уже женат и у него была семья. Моя мать и я стали его тайной. Он любил нас и был неотъемлемой частью нашей жизни, но мы все время оставались позорной тайной, которую стоило строго хранить в секрете, потому что все было не просто. Он был депутатом, членом парламента, поэтому я не взяла его имя. Вот почему моя фамилия Кастерлей, как у моей бабули. У отца были деньги, и он хорошо заботился о нас, пока был жив… но когда он умер… Единственное, что я получила от него после его смерти, это университетское образование, потому что когда я родилась, он создал трастовый фонд на мое имя. Это было единственным, что его сыновья не смогли у меня отсудить, по всем документам фонд принадлежал мне. У меня есть двое братьев, но я никогда с ними не встречалась.

— Мои родители умерли, когда вместе были в отпуске, они по-прежнему очень сильно любили друг друга, впрочем, как и всегда. Все произошло настолько мгновенно, мгновенно закончилась моя жизнь в Англии, я еще до конца не отошла от шока, когда мне пришлось переехать сюда, к своей бабушке, единственному, оставшемуся в живых родственнику со стороны мамы. Поначалу было тяжело, но я привыкала и обживалась, и постепенно очень полюбила жизнь на острове. Я закончила среднюю школу и смогла определиться со своим местом в этом странном новом мире. Когда пришло время выбирать университет, я поехала в Саффолк, поскольку он был близко от дома и моей бабули. Я преуспела в своей специальности, студенческие годы были для меня счастливыми. Я ничего не хотела менять тогда в своей жизни, пока не встретила Маркуса. Я уже почти заканчивала университет и мне хотелось работать в одной из престижных фирм дизайнеров Бостона.