Виолетта Роман - Я тебя никому не отдам

удерживать, его в оцеплении, всей толпой пинают и бьет без разбору. Но ему плевать на их удары, на их оскорбления и игнорируя боль от побоев он вытягивает шею изо всех сил, пытаясь увидеть свою девочку, пытаясь понять, не слишком ли поздно пришел к ней на помощь.

– Стоять! – кричит Олег, расталкивая в сторон толпу и Спартак немного расслабляется от данной ему передышки. Во рту металлический привкус, будучи не в силах сделать вдох полной грудью он понимает, что ребра сломаны. Правую руку не чувствует совсем, а голова гудит так, как будто по ней прошлись отбойными молотками. Да удары тяжелые у козлов.

– Ты меня уже достал, урод, дальше мы без тебя – Олег наводит над его головой ствол и Спратак даже не закрывает глаз, смотря в лицо своей смерти. Ему не страшно и не жаль себя, ему лишь больно от того, что он так и не успел спасти свою девочку.

Раздается выстрел... и Олег вскрикивает от боли держась за правое плечо, роняя на пол ствол. Один по одному начинают падать замертво окружающие амбалы лежащего на полу Спартака. Он приподымает голову в сторону выстрела и понимает что это работа отменного снайпера.

– Все таки помог, спасибо брат, – понимая, что таким отменным мастерством стрельбы владеет только его друг, мысленно благодаря Илью, и пытается подняться, чувствуя резкую боль во всем теле. Эммы и Олега нет. Вот сука. Спартак выбегает на улицу и видит удаляющуюся хонду Алексы.

Поворачивает голову на топот ног и видит перепуганную хозяйку машины.

– Прости Спартак, я не знала что он собирается с ней сделать! – она на грани истерики и еле сдерживает слезы.

– Куда он мог ее повести? – Спартак хватает ее за плечи и изо всех сил трясет.

– У него квартира съемная на окраине, он скорее всего по федеральной трассе поедет, – она смотрит на него ошалевшими глазами и боится сделать лишнее движение под его гневным взглядом.

Спартак отпускает ее и бросается на поиски автомобиля. Но не успевает он сделать и пары шагов, как перед ним тормозит серая бэха, за рулем которой сидит Хамер, держась одной рукой за окровавленное предплечье.

– Хамер, Живой! – его радости нет предела, хоть одна хорошая новость.– Запрыгивай, шеф! – пытаясь выдавить улыбку на своем измученном лице он с нескрываемой радостью смотрит на Спартака. Не долго думая, тот запрыгивает в салон и машина срывается с места, оставляя за собой высокое облако пыли.

– Давай на федеральную трассу! – командует Спартак, напряженно глядя в лобовое стекло. Он должен ее найти, он должен вырвать ее из лап садиста. При каждой неровности на дороге его тело буквально изнывает от нестерпимой боли. Слегка повернув голову вбок, Хамер видит его бледное напряженное лицо, целиком и полностью покрытое кровоподтеками и ссадинами.

– Ты как вообще? – кривясь от боли во время переключения скоростей Хамер поворачивает голову в сторону Спартака в ожидании ответа.

– Жить буду, сейчас о ней надо думать , – отмахивается он.

– Вон они! – словно подорванный он подскакивает на сидении и указывает пальцем на едущую впереди них ярко желтую машину. Хамер выжимает педаль газа на полную и поравнявшись с хондой, начинает прижимать автомобиль к обочине. Но Олег явно не жаждет сдаваться и в ответ таранит их бэху. Хамер выкручивает руль в бок и прибавив газу снова прижимает хонду к краю дороги, на этот раз Олег не справляется с управлением и машина на всей скорости врезается в стоящее у обочины дерево. С резким визгом тормозов, Хамер останавливает машину, и не дождавшись полной остановки той, Спартак выпрыгивает на ходу и бежит навстречу выбравшемуся только что из авто Олегу. Тот бледнее смерти еле идет, держась за правую руку, во всю истекающую кровью.

– Сука! – Спартак одной рукой валит его наземь и начинает колотить, превращая его лицо в месиво. Он бьет, его, не чувствуя боли, выплескивая всю свою ярость, всю злость, пока не оказывается полностью забрызганным кровью поддонка. Затем подымает его уже безжизненную голову и со всего маху ударяет ее о камень, лежащий рядом с ними. Видя что мерзавец уже мертв, он все равно не может остановиться и бьет до тех пор, пока не слышит крик Хамера.

– Эмма в отключке!

Словно выйдя из помутнения он вскакивает на ноги и подбегает к покореженной хонде, откуда Хамер пытается выудить тело Эммы. Спартак стягивает с себя водолазку и натянув на ее нагое обмякшее тело, хватает ее на руки и бежит со всех ног к машине Хамера.

– Хамер, гони как можно скорей, – кричит он во весь голос, прижимая изо всех сил к себе ее тело.

Хамер выжимает на полную педаль газа, по дороге к ближайшей больнице. Спартак держит Эмму на руках, сидя на заднем сидении машины, неустанно поглаживая ее прекрасное лицо. Теперь он может четко рассмотреть ее раны, и морщиться словно от боли, при виде ее красивых губ изрезанный ублюдком. Он видит мокрые дорожки, бегущие по ее щекам и только через несколько секунд понимает что это его слезы.

– Девочка моя, держись моя маленькая! Живи, прошу тебя, только живи! – он гладит ее скулы, ее красивые каштановые волосы, целует ее идеальные брови и пышные ресницы. Она – одна такая..самая прекрасное существо на этом свете.

Он никогда не чувствовал столько боли. Это просто невыносимо быть так близко и так далеко от нее одновременно. Нет, если она не выживет, ему будет просто незачем жить. Лучше бы ему оторвали заживо ноги и руки, лучше бы над ним издевались как хотели, только бы не видеть ее угасающую на своих руках. Своего маленького ангела, истерзанного свихнувшимся ублюдком. Он ругал себя последними словами за слабость, за то что не смог сразу выпутаться из оков и защитить ееОстанавливая машину на красный свет, Хамер поворачивается и с нескрываемой болью в глазах смотрит на нее.

– Держись девочка, мы близко!

Спартак берет здоровой рукой ее голову и склоняясь над ухом шепчет ей то, что никогда наверное не сказал бы:

– Малышка, пожалуйста, открой свои глазки и посмотри на меня. Я ведь так и не сказал тебе как сильно люблю тебя, насколько ты въелась мне под кожу. Запах твой, голос, твоя улыбка, твое красивое тело – ни на секунду не могу перестать думать обо всем этом. Я хочу тебя каждое мгновение своей жизни, я буквально умирал заживо, будучи в разлуке с тобой, ты только живи, моя хорошая! – его голос срывается от затапливающих рыданий. До этого момента он просто не умел плакать, а теперь словно порвало плотину. Приподняв свое лицо, он вытирает ее щеки кровавыми ладонями и видит как подрагивают ее ресницы, а из закрытых глаз стекают теперь уже ее слезы. Его истерзанный взгляд озаряется надеждой, потому что в следующее мгновение она открывает свои бездонные зеленые глаза, и слегка приподняв брови, морщясь от боли произносит еле слышным голосом: