Надежда Майская - Золушки бывают разными (СИ)

В дверь комнаты заколотили.

― Лена! Лена открой! У тебя все в порядке? Лена, я буду выламывать дверь! - стучал и кричал отец.

Митька скатился с неё, напоследок ударив кулаком в живот.

― Только пикни, я и отца твоего прикончу, - злобно прошептал он и спрятался за портьеру.

― Ты что, папа? - хрипло, со второго раза крикнула, Лена, тяжело дыша. - Ты меня разбудил, я спала.

― Митьки нигде нет, я беспокоиться начал. Откроешь?

― Да, скоро выйду.

― Я не сплю, приходи.

Лена вытерла пальцы и рот о пододеяльник. Кровь в темноте была чёрной.

Митька прятался за портьерой, но она была уверена, что он больше не нападёт.

Лена сползла с кровати, кое-как, трясущимися руками, открыла дверь. Отца в коридоре не было, он ушёл в кухню. Она прокралась на цыпочках мимо, закрылась в ванной и посмотрела на себя в зеркало.

Волосы были всклочены, она все ещё хрипло дышала.

Ладонь насильника отпечаталась на лице, губы оказались опухшими и разорваны, на зубах багровела кровь.

В глаза себе она посмотреть не смогла, она не знала, что или кого там увидит.

Страх и ярость плескались где-то внутри нее, в животе, рвались наружу, и Лена боялась, что они вырвутся, превратят её в чудовище, и тогда она пойдет убивать Митьку.

Лена кое-как залезла под душ, включила холодную воду и подставила лицо под струи. Было невыносимо больно и холодно, но она терпела, боль от ледяной воды отступала, утихала. Так же утихали её эмоции, замораживались, сначала ушел страх, потом уползла ярость, и ей стало покойно.

Живот, куда он ударил, горел огнём. Она наводила холодную струю на место удара, и там успокаивалось, не так пульсировало. Руки тряслись. Слезы лились, или это была вода? Лена замирала, успокаивая боль холодом, мысли словно замирали вместе с ней и прятались.

Ей бы сейчас пару таблеток, но аптечка была в кухне. «Отца отправить из кухни не получится. Он не должен видеть, что со мной, иначе произойдёт убийство. Он не должен видеть».

От ледяной воды Лена совершенно окоченела, её сотрясала крупная дрожь. Она переключила воду на кипяток, не в силах больше терпеть холод. Кожа постепенно согревалась, а боль возвращалась.

Сорванный ноготь болел сильнее, чем губы и живот, она кое-как смогла замотать его подручными средствами, тряпки для мытья у них хранились в шкафчике. Лена пыталась вымыть, выковырять из-под ногтей кусочки кожи и кровь мерзавца, чтобы на ней не осталось ни грамма, ни молекулы этого существа. Отец ждал ее, а она никак не могла решиться выйти из безопасного места.

Сколько прошло времени, она не знала, но надо было выходить.

В кухне горел свет, и раздавалось мирное сопение. Отец, не дождавшись, уснул. Лена крадучись подошла к столу, взяла нож, погасила свет и пошаркала к себе в комнату.

Она зажгла свет, оставив дверь открытой настежь, проверила под кроватью, за портьерами, в шкафу.

Подонок исчез.

Дверь она закрыла на ключ. Подошла к кровати, стянула на пол простыню, наволочку с подушки, пододеяльник. Всё было испачкано в её и его крови. У неё хватило сил застелить постель покрывалом, сверху она уложила подушку и одеяло и легла. Одной рукой управляться было несподручно.

Боль, особенно в животе, пульсировала, возвращалась, губы и бедро болели не так сильно.

Ей нужен был лёд, но в кухню зайти не решилась, боялась нечаянно разбудить отца. .

Лена встала, открыла окно, спасибо, подоконники были широкими, соскребла весь снег, до которого дотянулась, скатала его в комок, обернула какой-то тканью из шкафа и легла, прикладывая попеременно к животу и губам, а палец засунула в сам комок.

Снег таял, промочил ей рубашку, стекал на кровать, но облегчал мучения. Она не выключила свет, не смогла остаться в темноте. Изредка впадала в дрему, но тут же в испуге открывала глаза.

Сон всё-таки сморил девушку.

Она проснулась по будильнику.

Кое-как сумела надеть джинсы и носки, сверху свитер, волосы не получилось заплести, свернула в бабушкин узел и заколола шпильками. Так сойдёт. Сегодня отработает, а завтра выходной, отлежится, напьётся таблеток.

Папе скажет, что сорвала ноготь, когда окно открывала. Зачем? Душно. Ей и сейчас не хватает воздуха, скорее бы на улицу. Только макияж наложить.

Все тело болело и не хотело слушаться.

Лицо оказалось припухшим, там, где пальцы выродка впивались в щеки, проявились синяки. Губы треснули в нескольких местах. В месте удара кулаком на животе появилось чёрное пятно.

Лена наложила на лицо несколько слоёв пудры, прикрыв синяки, глаза накрасила ярко, губы обвела красной помадой. Спасибо мачехе, косметику не успела убрать из ванной.

Палец забинтовала. Смотреть, что там с ногтем не хотела, страшно. Она надеялась в обед дойти до клиники и попросить, чтобы ей все обработали.

Её мутило, все раненые места болели, в животе что-то дёргалось, особенно когда наклонилась, чтобы застегнуть сапоги. Ох, какое мученье. Еле справилась.

Лена выпрямилась, в глазах потемнело, но она, преодолев головокружение, вышла из квартиры. Было немного рано, Петя спустится позже. Она просто будет стоять на улице и курить. И дышать холодным воздухом. Хорошо бы лёд приложить, но папа спал, беспокоить его не хотелось.

Она ни о чём не думала, Никаких чувств, кроме боли, не испытывала. За ночь она вымерзла внутри, как тот комок снега, что сумела наскрести.

Петя увидел Лену возле своей машины и удивился, обычно она на две - три минуты умудрялась опаздывать. Возле неё валялось, он насчитал, шесть окурков. Значит, она курила уже седьмую сигарету, пока ждала его. И её лицо было вульгарно разукрашено.

― Привет, Лен. Ты чего?

― Привет. Не выспалась. У нас разъезд. Косовы съехали. Наконец, отец повёл себя как мужик.

Сказано было грубым, каким-то вульгарным тоном.

― Лена! Ты ли это? - игриво спросил Петя и заткнулся.

Лена посмотрела на него чёрными мёртвыми глазами.

― Я, Петя. Просто ещё не поняла своего счастья. Мы едем, или такси вызывать?

Это существо, что прикинулось его Леной, напугало Петю.

― Едем.

Молчали всю дорогу.

Не доезжая до офиса, Лена вдруг закричала «Останови!» и почти на ходу выскочила из машины. Её вырвало. Она стояла, согнувшись, попыталась выпрямиться, снова закричала и стала падать. Петя, вышедший помочь, подхватил её, отволок от сугроба в сторону, чтобы она не испачкалась, кое-как пристроил на снег и вызвал неотложку.

Лену увезли в бессознательном состоянии.

10.

X. Выезд КосовыхМитя, крадучись, перескочил коридор, пока Лена ковыляла в ванную комнату.

Потрепала она его знатно.

Лицо и ухо кровоточили. В паху пульсировала боль от её пинка. Он открыл окно в своей комнате и шумно дышал. Острая боль постепенно отступала, становилась тягучей, ноющей.