Надежда Майская - Досадные ошибки (СИ)

Лорд Хорн поднялся, приветствуя сына.

― Что Агнесса? ― не здороваясь, спросил Виктор.

― Ты опоздал. Вчера они уехали в Европу.

― Я догоню и убью его.

― Не думаю, ― спокойно возразил отец. ― Это неразумно. Мы встречались накануне венчания. Агнесса приезжала к нам сказать, что выходит замуж по любви, счастлива и желает тебе того же.

Виктор прошел к столу и сел.

― Выпей, старина, ― отец поставил перед сыном графин с коньяком и вышел, предоставив отпрыску возможность побыть одному.

Молодой человек довольно долго сидел, не шевелясь, не притрагиваясь к напитку, похоже, не осознавая, где он. Чувства гнева, обиды, жалости к себе накатывали, отступали и вновь возвращались.

Ярость уходила, оставались лишь горечь и разочарование. И еще боль. Сердце так сильно болело, что в какой-то момент умерло, и на его месте осталась лишь пустота.

― Выпей, старина, ― повторил он слова отца, когда буря эмоций улеглась, изредка поднимая муть со дна души.

«Выпью. Пропущу стаканчик за то, что ярость покинула меня. Нет, это будет второй тост, а первый за дамочек, покидающих мужчин. За всех Агнесс мира! Ярость, она дама, она покинула меня. Третий тост за утрату. Она тоже из их числа. Следующий за лживость. Какой он? А, третий! Ура ей, она тоже леди! И, конечно же, тост за любовь. И она женщина. Какой счет у нас, мистер графин? Ты не сдаешься?» Виктор бормотал вслух.

― Давай, друг, за измену. Она тоже дама. Какое глубокомы..., глобуко...глубокое замечание, это надо записать! Все, что могут нам принести женщины, носит их имена ― красота, мука, измена.

Бокал выскользнул из руки и покатился по ковру. На дне графина осталось несколько капель. Виктор встал.

― Этот тост я выпью стоя со всем уважением и почтением к почившему в бозе сердцу Виктора Хорна. Аминь.

И он швырнул графином в окно, но, видно, не суждено было сегодня чему-либо разбиться, графин шлепнулся в кресло, стоящее у окна, и тихо скатился на ковер.

―Браво, даже хрусталь прочнее сердец.

Виктор стоял, покачиваясь, мысли тяжело ворочались, и от них распалялась в груди ярость.

«Какие лживые, подлые и коварные существа окружают мужчин. Рядятся в красивые платья, украшают свои тела драгоценностями и мехами, чтобы никто не догадался, что они не имеют души. Они оболочка! Дьявольски хитрая, чаще всего, красивая и уж точно соблазнительная оболочка. Лживые кокетки. Играют сердцами мужчин. Забавляются, подают надежду, а после выходят за более титулованных и богатых. Изящной ножкой, обтянутой в шелковый чулочек, в туфельке на высоком каблучке, небрежно наступают на сердце мужчины, и то разбивается».

― Я буду мстить вам всем! ― бормотал Виктор, раскачиваясь посреди кабинета.

Молодой человек забыл, что хотел поднять графин и бросить в камин, чтобы тот разлетелся. Пьяному Виктору пришло в голову, что звон хрусталя напомнит ему звук его разбитого сердца.

Но произнесенные вслух слова о мести отвлекли его, и он направился к выходу из кабинета.

― Ни одна из вас не затронет моего сердца, потому что его нет, ― хихикнул Виктор, поднимаясь по лестнице. Эта мысль показалась такой разумной, что он зашелся от пьяного смеха.

― Нет сердца, нет души, нет терзаниям. И буду пользоваться вашими телами, получать удовольствие и оставлять вас, потому что я тоже тело.

Мысль показалась столь глубокой, что Виктор приостановился на лестнице, не пройдя и половины. Он ухватился за перила, пытаясь вспомнить, что именно только так поразило его, и стоял раскачиваясь.

Внизу напряженно ждал дворецкий, наблюдая за нализавшимся хозяином, он, как и все в доме, был в курсе произошедшего.

Старый господин предупредил не тревожить сына.

Когда Виктора в очередной раз качнуло на лестнице, старина Вилли так дернулся, что заболела поясница, но остался стоять на месте. Молодой лорд удержался на ногах, продолжил путь, что-то бормоча себе под нос, пьяно хихикая, а после и вовсе скрылся за поворотом.

Дворецкий облегченно перевел дух, прошел в кабинет, затушил свечи и ушел спать. Если хмельной хозяин свалится в коридоре, ничего не произойдет, там ковры мягкие. Бедняга, завтра ему придется несладко.

Виктор сосредоточенно брел по коридору к своей спальне, увидел приоткрытую дверь комнаты для гостей и остановился.

У отца визитеры?

Виктор решил немедленно проверить, кто это пожаловал.

Канделябр со свечами стоял возле двери, Виктор подхватил его и подошел к кровати, осветив лицо спящей девушки.

Он тихонько захихикал, прикрывая рукой рот.

Вот это подарок Судьбы! Похоже, удача решила загладить свой промах с Агнессой и взамен послать в утешение красотку!

Нет! Двух, вспомнил Хорн, не одну!

Пьяный повеса сосредоточился, разглядывая девицу. Это оказалась служанка. Да, припомнил! У нее синяк на подбородке и брови ежиком.

С этой договориться будет проще. Безусловно, ей заплатят, не скупясь. Ни одна из женщин, что были в его постели, никогда не обижались на него. Хорн щедро оплачивал услуги.

Виктор закрыл дверь на ключ, попытался стащить сапоги, но сделать это оказалось очень непросто. Как только молодой человек наклонялся, комната стремительно срывалась с места, и удержаться на ногах, а тем более на одной, было невозможно.

Пришлось сесть на пол.

Сюртук и рубаха тоже мучили его, но все же сдались. А вот с брюками пришлось повозиться.

Он уже было решил лечь одетым, но вспомнил, что в кровати лежит красотка и ждет его, погрозил пальцем и, наконец, избавился от главной помехи.

Кое-как поднялся, добрел до кровати и откинул одеяло. Девушка так и не отреагировала на вторжение, словно не слышала.

Виктора не взволновала ее неподвижность, он провел пальцем по смешным бровям, потрогал губы, и девица слегка вздохнула. Хорн развязал тесемки ночной сорочки, завязанные на плечах, стащил через ноги, бормоча под нос:

―До чего же вы любите тряпки, даже ночью на себя натягиваете! Нехорошо прятать такое тело, оно должно приносить радость не только тебе, милочка.

Виктор лег рядом, ощущая желание, прижался к девушке, попытался привести в чувство, поглаживая ей грудь, живот. Красотка, наконец, откликнулась, застонала.

―Надо подсказать докторам, как следует приводить леди в чувство, ― самодовольно ухмыльнулся Виктор. Он прижал девушку к себе, положил на грудь руку, ногу на бедра и решил немного подождать.

―Я хочу увидеть твои глаза, услышать голосок. Можно вечность гадать, какого цвета глаза, пусть будут зеленые, голубые, серые, лишь бы не дьявольские.

Он положил голову на подушку и, не выпуская добычу от себя, отключился.

5

Глава 5. Побег в неизвестность

Анастасия пыталась перевести дыхание, но на грудь и на ноги что-то давило, прижимало, не позволяя пошевелиться. Вдобавок вблизи работал какой-то механизм. Звук походил на тот, что когда-то слышала на фабрике, где стояли паровые машины.