Логан Ченс - Изучи меня

Марли сидит за угловым столиком с каким-то мудаком. Они смеются, сидя близко.

Кто он такой, черт возьми? Он наклоняется, обнимает ее за узкие плечи, и она ему это позволяет. Как она могла позволить мне дотрагиваться до себя, а потом пойти куда-то с этим придурком?

В первый раз в жизни, меня охватывает собственнический инстинкт. Она на свидании? Я никогда раньше не видел ее с парнем, и мне не нравится, черт возьми, видеть это сейчас. Он должен убрать от нее свои руки. Я должен встретиться с ней лицом к лицу.

Противостоять этому незнакомцу. Тому незнакомцу, который теперь ее обнимает. Но какое у меня есть на это право?

Она выглядит счастливой. Ее длинные темные волосы рассыпаются по лицу, когда он наклоняется, чтобы рассказать ей шутку или что-то еще.

Я сжимаю руки, не желая ничего больше, чем схватить ее и отвести в свою квартиру. Показать ей, что ни один мужчина не сможет удовлетворить ее так, как могу я.

Пожилая женщина пробирается мимо меня, пытаясь войти в кофейню, но я не двигаюсь. Я не могу. Мои ноги приросли к тротуару, пока я за ними наблюдаю.

— Простите меня, сэр, — говорит она.

Наконец, я отхожу освобождая ей проход. Словно у меня трупное окоченение, каждый мускул моего тела напрягается, когда я пытаюсь пройти внутрь.

Нет, моя одержимость ею должна закончиться. То, что я коснулся ее сегодня, должно стать одноразовым суровым испытанием.

Ничего страшного. Ну и что? Я подурачился со студенткой. Этого больше никогда не повторится.

Он снова обнимает ее, и я решаю, что пора уходить.

Завтра я удостоверюсь в том, что больше никогда к ней не прикоснусь. Я буду защищать себя.

Увидеть Эрика было именно тем, что мне было нужно, чтобы перегруппироваться.

Я скучаю по своей семье больше, чем думала. Я на время забылась, мы хорошо посидели, посмеялись и я забыла обо всех потрясениях. Но впереди экзамены, к которым надо готовиться. Материал, который надо изучить. Профессор, о котором надо перестать фантазировать.

Ну, давай не будем сходить с ума. Он — единственный мужчина, которого я кажется, не могу забыть.

На следующее утро я прихожу на занятия раньше, потому что хочу поговорить с ним наедине. Меня всю ночь беспокоило выражение сожаления на его лице. Я хочу, чтобы он знал, что если чувствует себя виноватым из-за того, что я его студент, или чувствует то, что пользуется мной, то он не должен этого делать. Я полностью осознаю последствия своих действий.

— Доброе утро, — говорю я, подходя к его столу. Сегодня он выглядит необыкновенно красивым в синей рубашке, облегающей его мускулы, и с серо-голубым галстуком.

— Доброе, если ты так говоришь, — резко говорит он. Я останавливаюсь перед его столом. — Мисс Мерфи, это не начальная школа. Идите и найдите свое место, — рявкает он.

О’кей. Сначала, такое его отношение, вызывает у меня сомнения относительно того, нужно ли мне вообще пытаться поговорить с ним, но я немного привыкла к переменам его настроения.

— Ну, я хотела поговорить с тобой о вчерашнем.

— А что насчет этого? — он перебирает какие-то бумаги, а затем фокусирует на мне свои глубокие глаза.

— О том, что случилось в прачечной, — говорю я вполголоса. Несмотря на то, что аудитория пуста, я все равно беспокоюсь о том, что кто-то нибудь может услышать наш разговор.

— И? — выражение его лица настолько бесстрастное, что мне кажется, что все те мускулы, о которых он нам постоянно рассказывает, внезапно исчезли с его лица.

— Ну, — начинаю я, потом запинаюсь. Затем я продолжаю — Ты и я. — это так неловко.

— Ты и я? Что ты хочешь, чтобы я сказал? — он поднимает брови, а я продолжаю молчать. — Какой бы ни был образ «и жили они долго и счастливо», который ты себе представила в своей голове, это не входит в мои планы.

Вот вам ребята, от ворот поворот. Он повторяет, чтобы я заняла свое место, и на этот раз я так и делаю. Потому что где-то в моем предательском теле есть гордость, а на переднем плане очень сильное смущение. Но, гнев — сильный соперник, сбивающий их обоих с главного места.

Болтовня наполняет воздух, когда заходят студенты, и я все еще не веря в его пренебрежительное поведение, поднимаюсь по лестнице на свое место. Его глаза смотрят на меня, пока он говорит с классом. В эту игру могут играть двое. Я решаю устроить ему небольшое представление, похожее на то, что мы делали вчера. Я покажу ему то, что он только что отверг. Когда он смотрит на меня, я медленно раздвигаю ноги под столом, открывая ему прекрасный вид на свои красные трусики. Его голос начинает слегка дрожать, но он возобновляет урок, и меня буравят его глаза. Кусая кончик ручки, я двигаю пальцы вверх по бедру, не отрывая от его взгляда, а затем сжимаю ноги. Он резко отворачивается спиной к классу.

— Используйте оставшиеся пятнадцать минут для учебы, — рявкает он, подбегая к своему столу.

Учеба? Да, правильно. Будто я могу на чем-то сосредоточиться. Я пялюсь на текст, а мои мысли блуждают… и блуждают.

Урок заканчивается, и я собираю свои вещи и направляюсь к выходу.

— Мисс Мерфи.

Выйдя из толпы уходящих студентов, я смотрю на Хьюстона. Проделывая путь к его столу, готовлюсь к неизбежному. Он смотрит на меня, не произнося ни слова. Мое сердце колотится, когда его взгляд прожигает меня насквозь. Когда между нами остается единственное пространство — это его стол, я выпаливаю:

— Что, профессор Дейл? У меня еще одно занятие.

К этому моменту в комнате пусто, и он садится прямо на своем кресле, вытягивая ноги.

— У вас невыносимое отношение, — говорит он, его грудь поднимается и быстро опадает.

— Отношение? Что, думаешь ты единственный, кто может приказывать. А я единственная кто будет подчиняться? — спрашиваю я, уверенность так и прет из меня.

— Ох, ты думаешь, что я приказываю? — он откидывается назад в своем кресле, и я решаю, что с меня уже достаточно.

— Сядьте прямо, профессор. Теперь я главная. Я хватаю телескопическую указку с доски, раздвигаю ее делая резкий взмах и громко хлопаю по столу.

Он ухмыляется и подчиняется.

— Извини.

— Именно об этом я думала. Теперь скажи, в чем сегодня твоя проблема? Почему ты такой холодный? — я похожу к нему, разворачивая его кресло. — Встань и наклонись над столом.

— Что? — издевается он.

— Ты будешь меня слушать и сделаешь, как я говорю, — шепчу я ему на ухо, прямо перед тем, как еще раз ударить указкой по столу.

Он удивляет меня, медленно вставая. Он не наклоняется, поэтому я шлепаю его указкой по заднице. Хьюстон рычит, громко. Я провожу указкой по его груди. Моя вторая рука хватает его за галстук, сжимая его в кулаке, и дергаю рукой, чтобы он был ближе.