Оксана Рум - Искупительный грех

- Да. Возьми вот эту. Она последняя. - улыбнулась Линда. - Все уже погрузили?

- Да. - подхватив коробку, кивнул Саймон. - осталось погрузить детей и можем ехать.

Саймон снова ушел, а Линда счастливо улыбнулось. Он так изменился. Ее Саймон. Вырос. И не в росте дело, хотя он действительно подрос. И не в том, что прошла его подростковая угловатость и худоба. А их место стали занимать крепкие мышцы. Дело было во взгляде. Более понимающем, спокойным. Более сознательным. Саймон много черт стал перенимать у Яна. Он впитывал поведение мужчины, его жесты, его взгляды на определенные вещи, отношение к окружающим людям и предметам. И многое другое. И это явно шло ему на пользу. Саймон вернулся в школу и был намерен идти учиться дальше по направлению сельского хозяйства. Идея Яна восстановить виноградники привела Саймона в восторг. И не было у Яна лучшего и более усердного помощника, чем Саймон. Чем Ян был только рад. Они вместе изучали книги по разведению винограда. По обработке земли. Искали лучшие удобрения, сорта винограда. И многое другое.

- Ты передумала, родная? Решила остаться тут?

Ян подошел и обнял Линду со спины, уткнулся в шею и глубоко вдохнул и выдохнул, посылая мурашки по всему ее телу. Линда откинула голову назад, позволяя мужу подарить ей несколько поцелуев в шею.

- Нет. Я просто прощаюсь. Немного жаль…

- да. Я чувствую то же самое. Но нет повода грустить, Линда. Никто же не собирается его сносить. - Ян развернул Линду Лицом к себе и обнял. - Этот дом может занять одна из семей, которая захочет работать на этой земле. Пока что все наши работники холостяки, да их е так и много. Но скоро мне потребуется больше рабочих рук. И у кого-то будет семья. Построим еще несколько домов для них.

- О! Это правда, замечательно! Знаешь, я так все это хорошо представляю себе. Наш дом. Виноградники, на которых трудитесь вы с Саймоном. Рабочие с семьями. Их дети вместе с нашими детьми растут и дружат. И праздники у нас будут. Такие шумные! Длинные столы и все мы. И дети. И танцы. Я не умею танцевать, но ты меня научишь! Да? Твоя мама мне сказала, что ты хорошо танцуешь. Да? Научишь?

- Конечно.

- И ты пригласишь меня танцевать?

- Да. Приглашу. Продолжай. Мне нравится ход твоих мыслей. Что будет дальше? - Ян, начал целовать ее щеки, скулы, снова шею.

- Дальше?

- Да. Дальше. После того, как мы потанцуем? Ты разрешишь увести тебя в дом, в нашу спальню? Пока гости развлекаются, а наши дети играют с детьми рабочих?

- А ты хочешь?

- Не сомневайся. Всегда.

Линда покраснела и спрятала лицо на плече мужа. Он рассмеялся, обхватил ее лицо ладонями и поцеловал в улыбающиеся губы. Она все еще смущалась. Но это длилось ровно до того момента, как Ян начинал ее целовать. А потом все переставало иметь значение. Кроме его губ и рук, которыми он дарил ей откровенные ласки. Ян любил ее нежно и медленно. Терпеливо и неторопливо доводя до сумасшествия. Или быстро и напористо, разрывая ее мир на ласки. Но всегда это было прекрасно. Он любил ее так, что Линда не только забывала о смущения, она начинала чувствовать себя соблазнительной и невероятно желанной.

- Так что насчет того, чтобы позволить мне отвести тебя наверх?

Ян ловко расстегнул верхнюю пуговку ее простой хлопковой блузки и, крепче прижав к себе, стал покрывать поцелуями открывшийся кусочек кожи.

Линда уже ощущала, как жар возбуждения покрывает румянцем щеки и грудь. Как сбивается ее дыхание, когда Ян провел рукой вверх по спине, забираясь под легкую ткань и лаская ее тело под ней.

- Ян, - теряя голову и, уже испытывая головокружение, произнесла Линда. - Дети…

Ян вскинул голову, несколько секунд смотрел на Линду, а потом прижался лбом к ее лбу. Некоторое время восстанавливал дыхание.

- Хорошо, что сегодня мы будем ночевать в новом доме. И у нас будет отдельная спальня. Я смогу делать с тобой, все что хочу, и не боятся, что нас застукают дети. Я безумно их люблю. Но иногда мне хочется оказаться на не обитаемом острове только с тобой. Знаешь, никогда не думал, что буду так радоваться хорошему замку на двери в спальню. Жду не дождусь, когда закроюсь в ней с тобой. Сегодня… Ночью.

- И завтра.

- Каждую ночь. День, так и быть я отдаю тебе в полное распоряжение. Можешь заниматься детьми, но ночи мои. Только мои.

- Только твои.

Он еще раз поцеловал ее. Долго, медленно, лаская ее язык своим, смешивая их дыхание. И они снова увлеклись друг другом. Но Ян был прав, днем им редко удавалось побыть вдвоем. Вот и сейчас в дом вбежал Курт. За два года мальчик подрос, окреп и стал более подвижным. На самом деле он и минуты не мог усидеть. А еще много болтал. Он говорил порой не прерываясь. Перескакивая с темы на тему. Иногда так быстро, что было трудно разобрать. Словно наверстывал то время, пока молчал.

- Мама! Ну, поехали уже! - воскликнул он. - Я хочу есть! А Сара хочет взять Бродягу. Он не хочет лесть в грузовик. Дора тащит его и он скулит. Пап! Мы же возьмем его? Возьмем? А где он будет жить? Ему надо сколотить будку. Вот он будет рад, да мама? Да? Поехали! Дора тоже хочет есть. А еще у меня царапина! Вот!

Он указал на локоть и унесся на улицу так же быстро, как прибежал. Ян вздохнул, отошел от Линды, но взял ее за руку и потянул за собой.

- Пошли спасать Бродягу. Эта псина хоть и бывает настырной, но я пока не готов от нее избавиться. А судя по всему, Дора вполне может это устроить.

Линда засмеялась и послушно пошла за Яном. Но он вдруг остановился, повернулся и серьезно сказал:

- Я люблю тебя.

Он всегда так делал. Говорил ей, что любит при каждой возможности. Много раз. И каждый раз Линду захлестывало счастье. Всепоглощающее счастье.

- И я люблю тебя. - неизменно отвечала она.

А потом всегда наблюдала, как такое же счастье вспыхивает в глазах Яна.

Иногда, Ян говорил, что за то, что убил человека, пусть и такого мерзавца, как Райли Хоксли, он попадет в Ад. И поэтому он создал Рай на земле для себя. Она и дети, это его земной Рай. Линда не знала, прав ли Ян или нет. Грех ли то, что он сделал в тот день. Может быть - это был грех, а может искупление. Линде было все равно. Она каждый день благодарила Бога за это.

Линда вышла под палящие лучи солнца, ведомая рукой мужа. На секунду ослепла от яркого света. А потом увидела свой Рай. Их общий Рай. Она, ее муж. И их дети.