Франсетт Фел - Монстр

Лена засмеялась.

- Ну, тогда, это должно быть легко. Пойдем, я покажу тебе, всё вокруг.

К тому времени, когда они закончили, Иден сильно устала, но было слишком поздно, чтобы поворачивать назад. Лена уже запланирована её смену на предстоящую субботу, так что вариантов не оставалось. Надвигающийся ужин с Домиником всё ещё маячил перед ней, и Иден неохотно вернулась в особняк. Она быстро забежала проверить Лиама и Дженну, попросила подругу посидеть с сыном пока они с Домиником будут ужинать. У Дженны было странное настроение, она не казалась ей как обычно весёлой, и Иден заволновалась, что, оставляет Лиама сейчас с ней. К сожалению, у неё не было времени, чтобы поднять этот вопрос, она надеялась поговорить с Дженной позже.

Когда Иден, наконец, добралась до своей комнаты, то было почти восемь, оставалось только полчаса, чтобы помыться и одеться. Она носилась перед зеркалом, красясь и решая, что лучше надеть, но вовремя очнулась и сделала себе выговор за такое поведение. Какая разница, как она выглядит? Она же собирается не на свидание. С этими мыслями Иден отправилась в ванную, чтобы смыть с себя всю косметику. Когда она вернулась, то порылась в своей одежде и нашла старую выцветшую тёмно-синюю рубашку и удобные обтягивающие джинсы. Она пожала плечами при виде платья, которое первоначально собиралась надеть и напялила одежду, которую выбрала. Она знала, что он всегда предпочитал, когда её волосы спадали на плечи, поэтому собрала их в пучок и заложила выпавшие тонкие пряди за уши. Возвращаясь к зеркалу, она улыбнулась женщине, смотрящей на неё. Лицо без макияжа, удобная одежда и… босые ноги. Шевельнув пальцами, Иден хитро улыбнулась, она может пойти просто без обуви.

Учитывая ту неудачную неделю, он решил провести этот ужин в более интимной обстановке. И что, могло быть больше интимным, нежели его спальня? Жаклин проделала огромную работу, накрыв столик на двоих, и организовала романтичную обстановку. Прекрасно акцентировала внимание на белой скатерти из шелка, с красиво расставленным приборами и золотыми подсвечниками. На столе стояла красивая посуда из фарфора и две затейливо сложенные салфетки. В это время Доминик сидел в кресле, стараясь не смотреть вниз на дорогие часы на запястье. Он решил, что нужно не забыть повысить ей зарплату, ведь кроме этого, ему нечем отблагодарить за неустанную преданность ему.

Откинувшись в кресле, скрестил пальцы, опустив голову на них, осознавая то, что его жена опаздывает. Ник старался сдержать свой гнев, и постараться сохранить спокойствие, и обдумывал детали своего плана. Но внезапно почувствовал, как нахлынуло тепло, которое могло появиться только вместе с её присутствием, его глаза распахнулись в поиске её. Она стояла недалеко, как видение, одетая в тёмные узкие джинсы, которые подчеркивали её сексуальные ноги, вызывая воспоминания о том, как они были обернуты вокруг его талии. Его взгляд заскользил по ней, по её идеальной пышной груди, футболки с коротким рукавом. Румянец, отсутствие макияжа дали насладиться её естественной красотой. Три тёмные родинки, на щеке, которые он так хорошо помнил, так и звали прочертить на ней треугольник, соединив их вместе. Ее сочные полные розовые губы вызывали нескромные образы того, что он хотел сделать с ними, заставили его стать твёрдым. Пришлось сесть, откашляться, и поёрзать, чтобы принять удобное положение.

- Ты опоздала, - сказал он, упрекая её своим хриплым от страсти голосом. Пока она подходила к нему, его глаза метнулись к её ногам, замечая, что она была босиком. Симпатичные и сексуальные, подумал он про себя и криво усмехнулся. Он встал, чтобы отодвинуть ей стул. Иден удивленно посмотрела на него.

- Да, я способен быть галантным, - сухо бросил он. – Садись. – Он положил свою руку ей на плечо и надавил немного, чтобы девушка села. После, того, как она села, Доминик задержался на удар сердца, вдыхая. Аромат жасмина и розы был смешан с её запахом кожи. Чтобы не потерять контроль и не прикоснуться губами к её шее, мужчина решил отойти от неё, и вернуться на свое место.

- Ты выглядишь прекрасно, - произнес он, наблюдая затем, как она напрягается. Ее плечи были втянуты. Она сидела, как кукла и все время отводила взгляд в сторону. Напряжение между ними все больше нарастало, и нужно было что-то с этим делать.

- Попробуй вино, - посоветовал он. На её стороне появился официант, который уже наливал вино в бокал.

- Нет, спасибо, - сказала она. – Я хочу развода, и ты говорил…

- Всему свое время, зверушка, - он прервал её поднося бокал вина к своему рту. Это вино выбирал Доминик, он знал, что его девочка любила Бордекс. Ник чувствовал богатые ароматы мокко, каштана и кедра, которые танцевали на его языке. Это заставило вспомнить Доминика о поцелуях, которые он украл у неё.

Она вздохнула разочаровано.

- Я говорила тебе, что не собираюсь играть в игры. Ты хотел, чтобы я пришла на ужин. Я здесь. Скажи мне, как я могу подписать эти проклятые бумаги о разводе, и я пойду.

- Я просил тебя об ужине. Мы еще не ужинали. Поэтому я не хочу ничего обсуждать дальше, пока мы оба хорошо не поедим.

- Тогда, скажи им, чтобы нам принесли еду, - сказала она сквозь зубы.

- Я наслаждаюсь беседой за ужином, - проговорил он, растягивая слова – Расскажи мне о Лиаме.

Злость Иден была слишком сильна, готовая выплеснуться на этого человека в любую минуту. Она не знала, что он делал. Почему он действовал таким способом, когда они оба знали, что воспитанность — это не его конек. Поведение этого монстра не было похоже на то, что она знала. Что он хотел? Кроме её тела в его постели, было ли еще что-то, чего он так усердно хотел добиться от неё? Его зеленые глаза сверкали в полумраке. Ей не нравилось неизвестность. Не нравилось, что она не могла читать его, потому что знала, что это не закончится для неё добром. Кроме того, его внезапный интерес к Лиаму, давались Иден не просто.

Она была связана с ребенком на протяжении всей своей беременности и рожала она его тоже сама. Почему же сейчас он стал так интересовать своего отца. Доминика не было рядом в течение трех месяцев. Девушка сможет и сама поднять ребенка без чьей либо помощи. Конечно же, он имел право знать о мальчике, но Иден всегда боялась этого момента. Она знала больше чем кто-либо, на что он был способен. Каким беспристрастным и корыстным он мог быть. Лиаму не пойдет на пользу общение со своим отцом, потому что Доминик не способен на простые человеческие эмоции. Он не способен любить, да и привязанность ему чужда. Ее малыш мог пострадать, потому что его отец никогда не даст ему то, в чем несомненно ребенок будет нуждаться. Доминик был заинтересован только своими делами, он любил манипулировать людьми и играть с ними.