Владислава Мека - Мечты не сбываются... (СИ)

-Палатой ошиблась - состроила я обиженную мордашку. Парень улыбнулся, сейчас из-за льющегося с коридора света я его более четко видела. Лика же напропалую строила глазки, альпинист тоже благожелательно на нее косился. Я тихо проскользнула мимо и почти бегом пошла к себе.

Узел я скрутила быстро, но вот с затягиванием веревки на потолочной трубе пришлось повозиться. Встав на старую табуретку и слегка покачиваясь, я с тоской подумала, что жизнь в целом не удалась. Надела петлю на шею и пустив скупую слезу решительно пнула табурет. Шею стянула, последнее, что я помню это перекошенное ужасом лицо Лики. Глупая, зря полезла, теперь кошмары будут сниться. Эх, ну почему так? Когда все получилось, умирать резко расхотелось…

Рассказ 2. Мечты не сбываются или желание жить…

Есть два вида депрессии: весенняя и осенняя.

Весенняя: Меня никто не любииит…

Осенняя: Пошли все нах…

Третьи сутки потолок радует своей кристальной белизной. Лежу, руки пристегнуты к железным поручням к больничной койки, даже в туалет самой не сходить. Родители в конец отчаялись и не пытаются этого скрыть. Мать плачет и упрашивает, отец просто молча сидит у кровати. Лику уволили, не досмотрела, так, кажется, сказал главврач. Влад приходил, не пустили, я устроила такую истерику, руку вывихнула, после этого привязали. Лежу, плохо мне, тошнит после транквилизаторов, но звать никого не хочу. Так что скоро лежать будет сыро и гадко. Уже открыла рот, как в дверь кто-то вошел. Повернула голову, какой-то парень, я его не знаю. Высокий, жилистый, умные глаза смотрят с укором, интересно, а ему-то я что сделала?

-Ну, что беглянка, убила мою шотландскую веревку, и не жаль тебе было? - так, кажись, это тот самый альпинист, одолжившись мне средство суицида.

-Жаль, да только сдохнуть хотелось сильней - шепотом, голосовые связки от удавки перетянула, призналась я.

-А кто возмещать будет? - подсаживаясь в кресло у койки спросил этот жмот.

Философски пожимаю плечами, а мне почем знать?

-Ладно, так и быть веревку тебе прощу, но медсестру-то зачем подставила? - продолжает допытываться неугомонный инквизитор.

-Сама виновата, хотелось познакомиться со знаменитостью, вот я ей и устроила знакомство.

-Как мило - издевательски согласился парень.

-Может, отвяжешь? - спросила не на что не надеясь. Но вопреки моим сомнениям альпинист пожал плечами и подойдя к кровати неспешно стал отвязывать меня.

-А чего это ты удумала вешаться, тебя бы выписали скоро - закончив с руками, принялся он за ноги.

-Ага, выписали и снова в психушку - равнодушно бросила я, растирая затекшие запястья.

-Как, то есть ты чем-то больна? - шокировано спросил альпинист, так и захотелось найти для него респиратор.

-Не чем-то, а суицидом, за пять месяцев четвертая попытка и все неудачно - с плохо скрываемой грусть вздохнула я. Парень окончательно впал в ступор, он машинально присел на кровать, взгляд был направлен сквозь меня. Глаза у него при ближайшем рассмотрении показались мне не только умными, но и безусловно красивыми. Четко очерченный контур слегка раскосые, ярко-зеленые с желтоватыми крапинками с пушистыми, как у девчонки черными ресницами. Наверное, в другой жизни он бы мне понравился, но не теперь, не сейчас. На данный момент мой разум, моя душа требовали покоя и желательно вечного. Психологи утверждали, что мне просто нужно пережить, подождать, со временем, говорили они, желание жить и бороться вернется. Родители говорили, что нужно простить и отпустить, тогда полегчает. Но все они не учли одной маленькой, но в то же время значительной детали: сломанную куклу ни время, ни прощение ни что-либо другое не исправит. Хотя для нее еще есть шанс, возможно, найдется игрушечных дел мастер и починит ее. Но я не кукла, значит и починить нельзя. Остается одно, уйти навсегда и надеяться, что после смерти станет легче.

Ох, кажется увлеклась, я посмотрела на альпиниста, оказывается за это время его взгляд стал вполне осмысленным и сейчас он впился им в меня.

-Ну?

-Зачем ты это делаешь? - глухо прозвучало в ответ.

-Ясно зачем, желаю покинуть бренный мир - пожала я плечами.

-А причина?

-Наверное, есть, но тебе ее знать не зачем - как же мне все надоели с этим вопросом, все банально и глупо. Страх, вот и вся причина.

-Ладно, забудем, я вообще-то не просто так пришел - улыбнулся парень, красивая и теплая у него улыбка, мне так только старший брат улыбался.

-Да понятно, ты по поводу веревки заходил, альпинист.

-Саша, а тебя Слава, не так ли?

-Ага.

-Это сокращение?

-Ну, от Ярославы.

-И нет, веревка, это так, второстепенная причина, хочу пригласить вас, юная леди, на прогулку по больничному парку - поднимаясь с койки и протягивая мне руку произнес Саша.

-Меня ж не выпускают, как ты собрался вывести меня на улицу из под носа у медсестер? - опешила я.

-А мы им не скажем, что пошли гулять - взрослые глаза вдруг засветились детским азартом. Я усмехнулась и приняла протянутую руку…

Мы гуляли уже часа два, но темы для разговоров не иссякали, Саша так много путешествовал и столько всего видел. Его внутренний мир, составляла если не вся, то половина планеты, точно. Саша был не просто альпинистом, он в первую очередь был путешественником. Его рассказы были и смешные и серьезные одновременно. Я слушала все эти истории затаив дыхание и впервые за полгода меня не на секунду не посетили мысли о смерти. Единственное, что заставляло напрягаться Саша спрашивал обо мне и много, я старалась уходить от темы. Видя это парень прекратил бессмысленные попытки, но на дне глаз можно было прочитать, пока прекратил.

Когда стало темнеть мы незаметно прокрались назад в мою палату.

-Было весело - улыбнулась я. Да, наверное страшно, улыбка у меня больная, надломленная. Я поэтому и перестал улыбаться, когда мама это видит начинает рыдать. Но Саша лишь улыбнулся в ответ.

-Надо будет повторить, завтра - добавил он, я лишь радостно кивнула в ответ - ну, до завтра?

-До завтра - неуверенно ответила я. Саша махнул рукой и вышел.

И вот я опять у окна, иней такой холодный, красивым, незабываемым узором на окне. Я прислонилась к холодной раме и заплакала. Раньше не плакала, даже когда узнала опринудительном лечении в психушке, а вот сегодня заплакала. На дрожащую от рыданий спину легла горячая ладонь. Я подняла голову, Саша повернул меня к себе лицом и обнял, стараясь не задеть сломанную руку, я уткнулась куда-то в грудь Саше и заревела сильней. Не было желание оттолкнуть, да он чужой и незнакомый человек, но он почему-то ближе, чем кто-либо сейчас.

Я долго не могла успокоиться, Саша отнес меня все еще плачущую на кровать, не отпуская лег рядом. Я наконец перестала пускать сопли, только изредка всхлипывала.