Анджела Корн - Сознайся (СИ)

Томас ложится рядом, пока я отхожу от оргазма, обнимает меня и просто молчит. Он все так же одет, а я держу голову на груди Кента и слышу быстрый стук его сердца. Совершенно не хочу ничего анализировать, просто наслаждаюсь близостью этого мужчины.

Просыпаюсь одна в своей постели и мне кажется, что все это было просто сном. Просто фантастическим сном, в котором Томас Кент заставил меня умереть и воскреснуть. На подушке лежит записка, каллиграфическим почерком выведена каждая буковка, так может писать только один известный мне сноб — Томас. Это всё-таки не было сном. Черт…

“Ушел взять еды, скоро вернусь. Т.”

Вернется? Зачем?

Иду в ванную комнату и замечаю что-то страшное в зеркале справа. Это же я! Мать моя женщина, какой ужас.

Все знают правило, что нельзя ложиться спать с мокрой головой? Так вот — ни в коем случае нельзя!!!

Это же какое счастье, что у меня челки нет! Хотя, эти запутанные пакли и без челки впечатляют.

Снова залезаю под душ, ополаскиваюсь и сушу волосы, как нормальная девушка, феном. Наношу немного теней на веки, подвожу глаза, крашу ресницы, ровно размазываю розовый блеск на губы и иду одеваться. Кажется, нам с Томасом нужно поговорить…

Глава 10

Мы сидим на диване, едим китайскую еду из коробочек и молчим. Эта тишина удручает. Я нервничаю. Я не знаю, как мне теперь себя с ним вести. Нужно прояснить ситуацию.

Прочищаю горло, Томас поворачивается ко мне и я спрашиваю:

— Мы… Переспали?

Он улыбается и отвечает совершенно спокойным голосом:

— И не раз.

Киваю и отвожу взгляд. Пялюсь на свою еду и молчу несколько минут. Ну, в принципе, я и так понимала, что между нами что-то было, но всё равно обидно, что я ничего не помню. Твою ж мать, переспать с Кентом и ничего не помнить! Нарочно не придумаешь. И как мне теперь себя с ним вести? Вряд ли мы сможем общаться, как и раньше. Он добился того, чего хотел. Что он вообще здесь делает? Разве не про таких, как он, выражение: “сунул, вынул и бежать”? Чего мне ждать от этого мужчины? Собираюсь с духом и задаю следующие важные вопросы:

— И, что теперь, Томас? Почему ты здесь?

— Ты совершенно ничего не помнишь, Лиззи, или притворяешься?

Я поворачиваюсь к нему, смотрю в глаза и злобно произношу:

— Я не помню ничего после того как мы были в клубе. Да и все, что происходило в клубе я тоже помню с трудом.

Томас разочарованно вздыхает, ставит коробочку с едой на пол и поворачивается ко мне всем своим корпусом:

— Мы целовались, обжимались, ты опустилась на колени и сделала мне минет.

— Я? На колени? Перед тобой? Для того, чтоб? — шепчу, раскрыв глаза и не веря во все это. Я на такое решилась? Это же сколько мне нужно было выпить?

Тем временем Томас продолжает убивать меня своей историей, которую я уже не могла воспринимать полностью, все еще переваривая его прежние слова.

— Я тоже доставил тебе удовольствие. Смотрел, как ты кончаешь, и просто наслаждался данной картиной, впитывая каждую твою эмоцию и собирая губами твои стоны. Потом: мы поженились, пришли ко мне в номер, я перенес тебя на руках через порог, и мы трахались на каждой поверхности номера. Я не знаю, как ты можешь этого не помнить, потому что для меня это было удивительно и незабываемо, — он хмыкнул и почесал затылок, — ты наконец-то стала моей, Лиззи.

Какой-то дурдом. Голова сейчас взорвется. Конечно, шокирует то, что нас с Кентом связывает целая ночь и недавний эпизод, но к чему юлить: рано или поздно я всё равно бы сдалась в руки этому сексуальному мужчине. Но почему же я ничего не помню? Разве это справедливо? Просто дурдом, не верится, что все реально.

— Ничего не помню, блин. Мне же было хорошо? — улыбаюсь я и он отвечает такой же улыбкой.

— Определенно. Если не веришь мне, можем спросить всех соседей на моем этаже. Они подтвердят.

Я смеюсь и немного расслабляюсь. Приятно осознавать, что напряжение между нами прошло и мы в состоянии все так же шутить. А потом я вдруг понимаю и другую часть его ответа. Ту часть, где он сказал, что мы поженились…

— Стой, Томас, мы поженились? — кивает и улыбается, — нужно срочно идти и расторгнуть этот брак!

Я вскакиваю с дивана и начинаю расхаживать по комнате, судорожно вспоминая, что вообще нужно делать для развода. Где-то же в моей памяти должна сработать кнопка запуска и я смогу рационально размышлять.

— Ты хочешь развода, Лиззи? Зачем?

Я останавливаюсь и смотрю на него. Он сейчас издевается? Кент, сволочь такая, сейчас издевается надо мной? Что за ахинею он несет?

Мужчина вполне серьезно смотрит на меня, скрестив руки на груди.

— Томас, ты надо мной издеваешься?

— Почему?

— Не смешно. Все это не смешно. Я не планировала такое с тобой! — отчаянно жестикулирую, как не совсем вменяемый человек. Ну, и пусть! Не собираюсь сдерживать себя и притворяться перед ним.

— Ну, все получилась несколько поспешно, но меня вполне устраивает результат, — говорит Томас все с тем же серьезным выражением лица. Что? Он реально это произнес? Что на него нашло?

— Пожалуйста, не неси херню, Томас Кент! Я не могу быть твоей женой! И я не помню этого! Мне кажется, что ты врешь! Я ничего не помню и ты издеваешься надо мной! Я даже не помню, чтобы мы трахались! Где, как, сколько раз-ничего! Ты все врешь!

— Лиззи, ты на самом деле ничего не помнишь? — недоверчиво спрашивает Томас, всматриваясь в мое лицо.

Я смотрю на него, не мигая, развожу руки в стороны:

— Ни-че-го…

Он еще несколько секунд серьезно смотрит на меня, а потом встает и направляется в мою сторону:

— Кое-что мы сейчас воспроизведем, — хватает меня на руки, держа за талию, и несет к дивану.

— Пусти! Ты совсем одурел!

— Я одурел, когда в первый раз тебя увидел, — произносит Кент и впивается в меня жадным поцелуем.

Я бы волне могла рухнуть на пол от переполняемых эмоций, но Кент прекрасно меня держит. Он буквально нависает надо мной, крепко прижимая мое вырывающееся тело к своему и шепчет:

— Ты моя жена, Лиззи. Я вполне могу тебя трахать. Не сопротивляйся своим желаниям.

— Я желаю тебе смерти, извращенец!

— Твой законный извращенец, Лиззи.

Непробиваемый идиот! Я начинаю вырываться еще сильнее и он снова целует меня. Я царапаюсь, кусаюсь, сопротивляюсь изо всех сил, пытаюсь брыкаться, но он будто и не ощущает ничего из этого. Продолжает меня целовать и прижимать к себе. Даже попытки покалечить его хозяйство коленом, Томас ловко предугадывает, разводя мои ноги в стороны. Неужели это происходит на самом деле? Еще раз кусаю его и мычу, сопротивляясь его напору.

А потом вдруг думаю: ” А хрен с тобой, гордость!” И начинаю отвечать на поцелуй со всей страстью и желанием, что так долго таились во мне. Он толкает меня на диван и взбирается сверху.