Юлия Gremm - Вкусные чувства (СИ)

— Тише, Елена, не хочу торопиться. Я так долго скучал по тебе, так долго жаждал прикоснуться и хочу насладиться каждым моментом. — Медленно целуя мою ступню, шептал он. — Хочу довести тебя до точки невозврата и только потом подарить долгожданное освобождение.

Он играл со мной, заставлял гореть от необузданного, нескончаемого желания, но сам не отдавался этой страсти.

— Хочу увидеть желания в твоих глазах. Хочу, чтобы ты тоже горел.

— Думаешь, я сдерживаюсь, потому что не хочу тебя? — тихо усмехнулся Ричард. — Я дрожу от одной мысли, что ты снова моя. Снова в моих объятиях и в моём доме. Я хочу тебя, Елена.

Взяв мою ладонь в свою горячую руку, он поцеловал каждый пальчик и прижал к своему паху. Почувствовав его возбуждение, я загорелась еще сильнее, понимая, что не смогу больше выносить эти нескончаемые пытки.

— Вот как я не хочу тебя. — Хрипло простонал он. — Я боюсь не сдержаться, поэтому сосредоточен на том, чтобы доставить тебе удовольствие. Хочу заставить тебя гореть от желания. Хочу, чтобы ты расплавилась, прежде чем возьму тебя.

— Не нужно сдерживаться и контролировать все. — Всхлипнула я, пытаясь привлечь его к себе в объятия.

— Ты сводишь меня с ума, а твои губы слаще вина… — прошептал он.

Еще один долгий, мучительный поцелуй, и Ричард отпустил свою сдержанность, позволив мне насладиться нашим общим желанием.

Глава 24. Личный самолет

Глава 24. Личный самолет

Ричард наотрез отказался лететь к моим родителям международным рейсом. Я ведь и забыла, насколько он богат.

Находясь на борту его личного самолета, я наблюдала за Ричардом, понимая, что не смогу с ним расстаться. Он был магнитом, к которому меня всё время тянуло, и я не могла ничего поделать с собой и своими чувствами. Не могла отпустить его. Да и должна ли я? С момента нашего знакомства мы прошли через много испытаний. Уверена, это далеко не всё что уготовила нам судьба, но уже очень многое.

Я пережила с ним самые счастливые моменты своей жизни и самые печальные. Ричард заставлял меня взлетать высоко в небеса, парить там, словно свободная птица и так же резко спускал с небес на землю…

— О чём думаешь, Елена?

— Что?

— Выглядишь так, словно решаешь самые трудные в мире задачи.

— Просто думаю, о том, как много мы пережили с тобой и как много испытаний нам еще уготовано.

Ричард задумчиво потер подбородок и погладил мою ладонь, будто хотел поделиться своей силой.

— Но насколько я знаю, следующее испытание тоже обещает быть очень сложным.

Я вскинула брови, а он добавил:

— Твои родители.

Я хотела что-то ответить, но меня прервал голос пилота, возвестившего о скорой посадке.

— И почему мы не полетели как обычные люди?

— Потому что я могу позволить себе то, что не могут позволить обычные люди. — В голосе не было надменности, он просто констатировал очевидные факты. — Прости, Елена, но такова моя жизнь. Я не привык довольствоваться малым. И думаю, мы заслужили немного больше места, чтобы побыть наедине.

— Так почему мне кажется, что в твоих словах есть недосказанность?

Ричард подарил мне многообещающий взгляд и тут же сменил тему.

— Я привык брать от жизни все, поэтому я тот, кто я есть.

— Ты властный, надменный, горделивый хвастун! — засмеялась я.

— Но ты всё равно любишь меня? — он задал вопрос, легко, играючи, но я услышала нотку страха.

Серьезно посмотрев ему в глаза, твердо и уверенно сказала:

— Я люблю тебя, Ричард Грин. Если честно, эта любовь, страшит меня.

— Если боишься своих чувств, то я, нет. Уже не боюсь той глубокой любви, которую вызываешь во мне ты, Елена. Я буду доказывать тебе снова и снова, насколько велики мои чувства.

Чтобы как-то смягчить столь серьезный разговор я решила отшутиться, не готова была еще больше раскрыться перед ним. Распахнув свою душу наизнанку, как это сделал Ричард, я ставила себя под удар, снова быть преданной. Конечно, с каждым новым днем, с каждой новой встречей, которую мы проводили вместе, страх отступал, но слишком медленно.

— Думаю, если ты скажешь так же папе, он смягчится.

— Я уже понял, что твоего отца не интересуют ни деньги, ни власть.

— Перестань играть с ним. Папа очень честный, открытый человек. Он ценит в людях стойкость, преданность, и уважает не за слова, а за поступки.

— Значит, ты не говорила им о нашем… — Ричард запнулся, но я поняла, что он говорит о расставании.

Конечно, с прошедшим временем боль немного притупилась. Ричард делал все, чтобы сгладить острые углы, которые все еще остались между нами. Но все не проходит за один день. Нужно время, чтобы восстановиться.

— Когда осталась одна. — Быстро заговорила я, чтобы сильно не ковырять всё еще не зажившую рану. — Позвонила мама и по голосу поняла, что я сломлена.

Ричард отпустил мою руку и уставился в иллюминатор, безучастно наблюдая за белоснежными облаками. Он понимал, как больно сделал мне, и страдал от этого, но ничего не мог уже сделать. Прошлого не вернуть!

Больше мы не разговаривали. Оставшееся время я провела в раздумьях о нашем сегодняшнем разговоре. О том, что он рассказывал о своей семье. И задавалась вопросом, что мы будем говорить моим родителям о его матери?

Мы долетели намного быстрее, чем это было бы, полети мы на общественном самолёте. Мягкая посадка, а между нами все еще тишина.

Вместо привычного такси, Ричард заказал дорогую машину, которая уже ждала нас на стоянке, возле аэропорта. Погрузив вещи в багажник, Ричард направился к водительской двери, но я покачала головой, разумно заметив:

— Ты ведь не знаешь куда ехать.

— Серьезно?

— Давай, Ричард. Я тоже умею водить. Не бойся, доставлю нас в целости. — Посмеялась я.

— Для меня это неприемлемо!

— Перестань быть букой и дай мне немного свободы.

Ричард сверлил меня своим недовольным взглядом. Он выглядел весьма забавно но, похоже, моя просьба о том, чтобы он дал мне немного пространства и свободы, подействовала больше любых, других уговоров.

— Но запомни, Елена, это первый и последний раз.

— Слишком сильно ты привык все контролировать. А должен знать, как никто другой, что нельзя постоянно держать все под контролем, да ты и не сможешь. Расслабься, и попробуй не быть таким хмурым.

— Боишься, что твой отец не оценит?

— Боюсь, что тогда, Рождество для тебя будет испорчено. — Я посмотрела в его прекрасные глаза и серьезно добавила. — Не знаю, как долго ты был один? И даже не могу представить, как это больно, быть одному в такой праздник! Но если принял это приглашение, позволь показать на что способна семья. Поверь, у нас будет очень весело. Папа не всегда такой серьезный, он умеет улыбаться, просто для него ты пока чужой. Но уверена, если ты хоть немного отпустишь свой постоянный контроль, у нас все получится. Это будет первое, из многих, Рождество, которое мы проведем вместе.