Ольга Лексевна - Галерея чувств (СИ)

*

Как только фотограф громко крикнул «Стоп. Снято!», и моя мама быстро собрала свои вещи и, едва попрощавшись со мной, обещая перезвонить на днях, умчалась на работу к своему настоящему любимому детищу, салону красоту, лозунг которого гласил: «Красота женщины вне времени». А я осталась одна в студии, смывать яркий, такой непривычный для меня макияж. Сюда я приехала вместе с мамой на машине, так что обратно добираться только на такси. И снова это неприятное чувство одиночества. Но я привыкла, так что это мое нормальное состояние.

Переодевшись в свои родные джинсы и голубую кофту, накинув пальто, не по погоде теплое, я, наконец, вышла на улицу из этой душной студии, пропахшей духами, лаками и прочими химическим веществами.

А что, если мне проехать до учебного корпуса? Меня ведь могут впустить в кабинет? По крайней мере, я узнаю, закрыт он или нет. «Ну конечно закрыт, — успокаивала я себя, охрана наверняка спохватилась, что не хватает ключа, и нашла его на столе, где его и оставила Вероника Викторовна». Но я могу забрать свою куртку. В пальто действительно было немного жарко, несмотря на пасмурную погоду, больше напоминавшую осень, чем весну. Решено, проедусь до института, охрана меня уже хорошо знает, они не первый раз выгоняли меня из мастерской перед самым закрытием.

Когда я подъехала к нужному корпусу, первое, что сразу бросилось в глаза, это абсолютная тишина вокруг. А еще пустота. Никаких машин на парковке, людей спешащих на лекции, что выглядело очень не привычно.

Я уже вся взмокла в своем пальто — в салоне такси как назло не работал кондиционер, и теперь моя спина была вся мокрая, а кофта неприятно прилипала к телу. Снять пальто я все же не решалась, боясь простудиться, все же конец учебного года. Расплатившись с таксистом, я решительно вошла внутрь здания. Охранник чинно восседал на своем посту, отгороженном деревянной стенкой, разгадывая кроссворды. Его лицо мне не знакомо, наверное, новенький. Завидев меня, он нахмурился, и уже было открыл рот, чтобы сказать, что в выходные здесь делать нечего, как я его опережаю, объясняя, что забыла в одном из кабинетов куртку, которая мне очень нужна.

— Так вы та самая! — многозначительно протянул он. Если честно, я совсем не поняла какая я та самая, но очень вежливо попросила его пропустить меня в кабинет, в глубине души надеясь, что Максим додумался найти ключ и отнести его на вахту.

— Так ваша куртка у вашего куратора по диплому, — спокойно отвечает он.

— У какого куратора? — не понимаю я, и какой диплом, если мне предстоит учиться здесь еще целый год?

— У того самого Максима Агапова, он и ключ принес, и поскольку он свой телефон потерял, то вы ему не дозвонитесь, он оставил вам свой новый номер. Вот держите.

Он протягивает тетрадный лист, на котором написан номер сотового. Вот это уже слишком. Я забираю лист с номером у охранника, сминая его в кулаке. Цежу сквозь зубы: «Спасибо» и пулей вылетаю на улицу.

Оказавшись на свежем воздухе, так сильно прогретом, что я в конце концов не выдерживаю и снимаю пальто. На данный момент проблема возможной простуды меня волнует меньше всего. Вытерев вспотевший лоб рукой с зажатым в ней листком номера телефона, я с благодарностью почувствовала, как ветер обдувает мое взмокшее тело. И сразу на смену облегчения, от отошедшей на второй план мучившей меня жары, пришло чувство негодования. Каков нахал! Да что он о себе возомнил! Разжимаю руку, разглаживаю смятый листок, попутно стараясь не уронить пальто в другой руке. Сразу отмечаю, что у него тот же оператор, что и у меня. «По крайней мере, звонок будет бесплатным», — ворчу я. Шумно выдыхаю воздух, набираю номер его телефона на своем мобильнике, и палец зависает над значком зеленой трубки. Делаю еще один выдох. «Ну же, Оксана, — мысленно уговариваю саму себя, — так и будешь тут дышать как паровоз, или, наконец, позвонишь?» Закрыв глаза, быстро провожу пальцем по экрану и, когда снова их открываю, вижу, как идет дозвон. Внутри начинает нарастать странное чувство томления, признаться, к своему стыду, но я хочу его увидеть. И сейчас, пока гудки медленно идут в ожидании ответа, я начинаю чувствовать, как снова покрываюсь тонкой пленкой пота. Но это уже не от жары. Тот жар совсем другого плана, одна только вероятность увидеть снова этого нахального, чересчур сексуального и самоуверенного мужчину, как во мне странным фейерверком взрываются такие различные эмоции, что я с трудом понимаю, как они могут помещаться в моей груди, не разорвав ее. Наконец на экране телефона появляются секунды, отсчитывающие длительность разговора. Я быстро подношу трубку к уху, уже приготовившись к гневной тираде потребовать свою куртку назад, как слышу щелчок отмены вызова. А вот это было совсем неожиданно! Я-то думала, он с нетерпением ждет моего звонка, а он его просто сбросил! Внутри снова вскипает негодование, мало того, что он утащил мою куртку, наврал охране, а теперь еще сбрасывает звонок! Я снова набираю его номер, снова гудки, и наконец, я удостаиваюсь его ответа:

— Занят, перезвоните! — грубый хриплый голос будоражит кровь, я выпаливаю слова так быстро, чтобы он не успел положить трубку.

— Верните куртку!

— Оксана! — его голос резко смягчается, когда он понимает, кто ему звонит, — рад слышать. Я даже отсюда чувствую, как его губы растягиваются в довольной ухмылке.

— Верните мою куртку, Максим! — уже более спокойно произношу я.

— Я сейчас в мастерской, адрес перешлю. Давай через час. Жду тебя, — и он снова отключается.

Я в растерянности, что же делать, ехать или нет? Мне нужно забрать куртку, она довольно дорогая, и мне очень нравится, и у меня совершенно нет никакого желания, оставлять ее у него. Но и снова оставаться с Максимом наедине для меня довольно чревато. То, как мое тело начинает реагировать на его присутствие, пугает. Но и оставить все вот так я тоже не могу. Не могу позволить ему оставаться и дальше таким самодовольным, я утру ему нос! Пока я стою в раздумьях, приходит смс сообщение. Я вижу адрес, это где-то на окраине города. Выход только один — снова вызывать такси, ехать домой, и хоть немного привести себя в порядок. И это вовсе не для того чтобы предстать перед ним в лучшем виде, совсем нет. Просто когда человек выглядит опрятно, он чувствует себя более уверенно, нежели когда к его вспотевшему телу прилипает одежда.

Быстро добравшись до дома, я на скорую приняла душ, смыв с себя всю уличную пыль. Натянула узкие джинсы, майку с длинным рукавом и накинула теплый жакет. Глянув на свои часы, вижу, что времени у меня до встречи всего минут десять — пятнадцать от силы. Ничего страшного, подождет. Гордо вздернула нос и спустилась к своей машине. Вбив в навигатор название дома и улицы, понимаю, что ехать мне еще дольше, чем я предполагала. Не понимаю, от чего я так нервничаю, из-за того что могу опоздать? Или от того, что снова его увижу? Ну и пусть опоздаю, от его наглого тона, и от того, как он, даже не попрощавшись, скинул трубку, меня просто корёжит. Он так уверен, что я прибегу к нему! И ведь он прав, я действительно это делаю, еду к нему прямо в ловко расставленные им сети. Чего он добивается? Хочет снова перепихнуться? Закончить то, что произошло в аудитории? Ну нет, красавчик, здесь тебе обломится по полной программе! Я старательно прокручиваю в голове то, как он разговаривал, и то, как нагло вел себя в галерее, и потом еще при нашей случайной встрече, хочу, чтобы во мне преобладали чувства раздражения и злости, а не эта странная тягучая и ноющая боль в теле. Я что хочу все повторить? Неужели снова хочу оказаться прижатой к стене, терзаемая его ласками? Тело определенно говорит: «Да», а вот разум кричит: «Нет и нет, не делай этого!» Морщу лоб от раздражения, я всегда была чрезмерно импульсивной, и в тот вечер в галерее я поступила очень глупо и совершенно не задумывалась о последствиях. И теперь, когда эти последствия настигли меня, я жалею, что вовремя не ушла из галереи. Жалею, что поддалась соблазну, пошла на поводу у желаний своего тела. Хотя, какой смысл теперь жалеть? Что сделано, то сделано, и прошлого не воротишь. «Держись, Оксана, тебе предстоит тяжелый раунд с самым самоуверенным и в тоже время самым сексуальным типом, какого ты когда-либо встречала».