Ольга Лексевна - Галерея чувств (СИ)

— Приятного вам с папой вечера, — недовольно бормочу я и снова отключаю телефон. Стоит им только увидеть, что я снова в сети, как шквал звонков обрушился на меня, а у меня совсем нет желания сейчас разговаривать ни с одним из них. Хотели поговорить? Говорите на здоровье. Дорогие мои, горячо мною любимые, исключительно такими, какие вы есть! О да, мне обидно и очень. Хочется зарычать, закричать или ударить ладонями по рулю, а еще лучше, что-нибудь разбить! Втянули меня в свои передряги, снова начали выяснять отношения прямо при мне! Нет уж, хватит! И, черт возьми, как ни крути, я оказываюсь не в самой выигрышной ситуации. Ехать мне некуда, просто некуда примкнуться, чтобы остыть. Я сама лично оставила их в своей квартире. И что же мне теперь делать? Как выпустить этот накопившейся гнев, обиду и разочарование? Одна очень заманчивая мысль мелькает в голове — поехать к Максиму. Но я, скрепя сердце, отказываюсь от этой идеи. Слишком много вопросов он может задать. Вопросов, на которые я не захочу отвечать, по крайне мере не сейчас. Может просто пройтись пешком? Это было бы не так уж и плохо, прохладный вечерний воздух легко может остудить мой пыл. Немного подумав, я решаю отправиться к набережной.

А вот и тот самый памятник, возле которого Максим назначил мне встречу, и я тогда, пожалуй, впервые представила, что мы с ним обычная пара, решившая, как и многие другие, провести солнечный день возле реки. А то, что произошло между нами в лесу, это было что-то невероятное. Впрочем, как и всегда, рядом с ним все кажется другим, более насыщенным, чувственным.

Здесь же мы встретили Вадима. Воспоминание об этом неприятном типе, проносит волну озноба по всему телу. Не буду о нем думать сейчас, ни к чему это. Я проезжаю мимо небольших кафешек, которые скоро будут работать здесь почти круглосуточно, до тех пор, пока не упираюсь в самый тупик. Дальше можно идти либо пешком, либо разворачиваться обратно. Я выбираю первое, как и планировала в начале, и с удовольствием вдыхаю влажный прохладный воздух, как только выхожу из машины. Спрятав ключи в задний карман юбки вместе с выключенным телефоном, я обхватываю себя руками. Сейчас на улице довольно прохладно, а на мне только тонкий свитер, захватить с собой куртку я даже и не подумала. Но от попытки прогуляться все равно не отказываюсь. Я поднимаюсь на тротуар и начинаю медленно идти в сторону, которая по моим расчетам должна привести меня к пирсу. Мимо меня неспешным шагом прогуливаются влюбленные парочки, трогательно держащиеся за руки, рядом куда — то торопятся шумные компании, а еще здесь семьи с детьми, и все наслаждаются этим весенним вечером. Я прохожу довольно приличное расстояние от того места где оставила свою машину, но вместо того что бы подойти к пирсу, я каким то образом заворачиваю на ту самую дорожку, которая ведет в «Центр реабилитации и помощи через искусство». Я точно запомнила этот поворот, но не совсем понимаю, как оказалась именно здесь. Ну что сказать, поздравляю, Оксана, ты снова пришла не туда, куда хотела. Мой топографический кретинизм, когда-нибудь сведет меня с ума. Но раз уж я здесь, почему бы не дойти до самого центра? Я медленно поднимаюсь по ступенькам вверх в самую темноту. Может не стоит этого делать? Возможно, там уже никого нет, и ходить в такое темное время туда довольно глупо и даже опасно. Но нет, в окнах здания я замечаю свет, который виднеется из — за густых ветвей деревьев, и я уже смелее направляюсь к нему, очень стараясь ступать аккуратно, помня, как неровно уложена здесь плитка. Оказавшись возле двери, я дергаю за ручку, но она не поддаётся. Все уже закрыто, со вздохом разочарования думаю я. Но тут замечаю дверной звонок и, немного подумав, нажимаю на кнопку. Проходит время, и я нажимаю снова, раздается щелчок, и дверь открывается. Захожу внутрь, осматриваюсь по сторонам и иду в том направлении, куда мы шли с Максимом, когда были здесь вместе. Кругом стоит такая тишина, что кажется, здесь никого уже давно нет, но кто-то же открыл мне дверь? Медленно ступаю по коридору в надежде встретить на пути живого человека, а когда из-за угла появляется женский силуэт, я от неожиданности даже вздрагиваю.

— Здравствуйте! — мой голос звучит непривычно громко в этом словно застывшем в тишине помещении — Я просто шла мимо. Вы, наверное, уже закрыты?

— Здравствуйте. Нет, мы открыты, проходите, — женщина приближается ко мне, останавливается рядом и теперь с любопытством рассматривает меня. На вид она довольно приятная, невысокая с мягкими вьющимися на концах короткими светлыми волосами. Ее губы растягиваются в доброй располагающей к себе улыбке. На вид ей около сорока пяти или пятидесяти лет. Интересно, она может быть той самой женщиной, что когда-то подарила Максиму его первые краски?

— Что вас к нам привело в столь поздний час, простите, но я вас, что-то не припоминаю, — она внимательно всматривается в черты моего лица, явно пытаясь узнать.

— А мы и не знакомы, — я развожу в сторону руки, — я была здесь всего один раз. Мой друг показал мне это место.

— О! — восклицает она, — друг это хорошо. Хотите чаю с печеньем? Чайник только что вскипел.

Я вспоминаю, что дома мне так и не удалось даже перекусить и соглашаюсь. Чувствую себя довольно странно, забрела сюда черт знает зачем, а теперь еще и собираюсь пить чай с незнакомой мне женщиной.

Мы проходим в большой зал, где днем здесь рисуют, и она ведет меня к небольшому письменному столу, на котором стоит электрический чайник, из его носика все еще идет густой пар.

— У меня небольшой выбор сладостей, только мое домашнее печенье, — она разворачивает бумажный пакет, и достает оттуда небольшой контейнер с печеньем. — Угощайтесь. Так как вас зовут, наша поздняя гостья?

— Меня зовут Оксана, — я усаживаюсь за стол, и мне тут же подают чашку и наливают в нее кипяток. — А вы точно не закрыты? Никого ведь сейчас здесь нет? — я озираюсь по сторонам, чтобы увидеть еще кого-то.

— А я, Мария Алексеевна, очень приятно познакомиться с вами, — она добавляет в мой стакан заварки и предлагает мне сахар, но я отказываюсь. — Вы правы, сейчас здесь почти никого нет, только я да охранник наш, Виктор Павлович. Но это совсем не значит, что мы закрыты, — она снова улыбается мне, протягивая печенье. — Как же вас сюда занесло в столь поздний час?

— Сама не знаю, шла мимо вот и решила заглянуть, — я делаю первый осторожный глоток и тут же обжигаюсь. Черт, похоже, я немного нервничаю, обычно я не обжигаюсь, как-то странно все это. Наверное, все еще не отошла от лицезрения скандала своих родителей. Внимательные глаза Марии Алексеевны пристально следят за мной, но я не чувствую себя с ней неуютно, скорее удивляюсь тому, что согласилась на ее гостеприимное предложение. Она таинственно улыбается, точно знает какой-то секрет, и тоже делает маленький глоток горячего напитка.