Ольга Лексевна - Галерея чувств (СИ)

— Да ничего не надо мне открывать, я и так все знаю!

— Нет, не знаешь! — резко оборвала я ее, — в тот вечер, в тот самый, когда вы все решили, что я бегаю за этим ублюдком, он приставал ко мне, а я сопротивлялась. — На этом моменте мой голос дрогнул, а лицо Ларисы вытянулось в недоверии. — Да, — подтвердила я, желая стереть остатки сомнений с ее лица. — Он уже практически меня раздел, когда так вовремя его прервали. — Этот момент не был виден даже на моих рисунках — таким ужасным он был для меня, и, конечно, Макс тоже ничего не знал о нем. Я так хотела обойти хотя бы это стороной, но похоже, у меня просто нет выбора. Это как тот самый рвотный позыв, который рано или поздно сопровождается рвотой. Это отравление организма — пока ты не вывернешься наизнанку, легче не станет. — Я просила его остановиться, но он меня не слушал. Я пережила все это и старалась забыть, надеясь, что больше мне не придется видеть морду этого ублюдка снова. Но, конечно, тут влезла ты со своим тупым желанием насолить мне!

— Вот черт! — прошептала Лариса. — Но ты же с ним…

— То, что было у меня с ним, и то, как я поступила, не вашего долбаного ума дело! — меня трясло, я едва не переходила на крик, а на глазах выступили предательские слезы. Я открывалась своему главному врагу, потому что устала от того, что все думают обо мне невесть что. Так пусть это будет, по крайней мере, правдой, а не лживым враньем от Стаса! — Никто не вправе судить меня, мы все совершаем ошибки, и я всего лишь человек! Я была тогда влюблена в него, только и всего, да и глупа к тому же. А вот ты, Лариса, поступила подло преднамеренно, и тебе с этим жить.

Я выдохнула, сотрясаясь всем телом, по щекам текли тонкие ручейки слез, но, несмотря на это, я чувствовала триумф. Вытерев тыльной стороной руки влажное лицо, я посмотрела на свои дрожащие руки, которые блестели от слез и следов стертых румян. Снова глянув на Ларису, которая стояла предо мной, не шевелясь, я видела, как на ее лице сменилось недоверие на испуг и ужас. Она поняла. Теперь даже она поняла, что, позвав сюда Стаса и поверив ему, оказалась в дураках не меньше, чем я когда-то.

— Я… — она даже не знала, что теперь мне сказать. Я горько усмехнулась. Слова мне были не нужны, я все ей рассказала, окончательно сбросив с себя этот груз. И пусть все дальше шепчутся и говорят за моей спиной. По крайней мере, это будет уже истиной, которую я приняла сама и смогла себя простить.

— Одно могу посоветовать тебе чисто по-дружески, хотя мы никогда и близко не были друзьями. — Сейчас я начинала ей даже сочувствовать, ведь это ей предстояло сегодня общаться со Стасом, но и не предупредить ее я не могла, даже не смотря на все, что она сделала. — Не оставайся с ним наедине, и, если что, бей коленом между ног. — Горько усмехнувшись, я дернула плечами — Я тогда, к сожалению, не догадалась.

Теперь я разворачиваюсь и ухожу, оставляя Ларису в одиночестве переваривать все, ею услышанное. И пусть я не так хотела провести весь разговор и совсем не хотела пускать слезы перед этой стервой, я знала, что этот раунд был за мной.

Мне захотелось поскорее умыться и привести себя в порядок, поэтому я поспешила наверх. Как же хорошо, что все сидят за столом, и мне никто не может сейчас помешать! Сидят себе внизу, веселятся и выпивают. Как наивно было полагать, что все может вернуться на круги своя, и что я вдруг стану прежней. Этого уже никогда не будет, я изменилась, да и весь мир меняется вокруг каждую секунду. Поэтому не стоит жалеть о прошлом, и я не жалею. Теперь смело только вперед, и, главное, голову держать высоко поднятой. Я отправляю назад в сумку свою косметичку, больше мне не нужно быть во всеоружии, да и сам ритуал наведения макияжа был не более, чем способом успокоиться и привести в норму расшатанные нервы. Я делаю пару глубоких вдохов и выдохов, чтобы расслабится, сбросить с себя оцепенение после напряжённого монолога. Уже почти окончательно начинаю приходить в себя, как начинает звонить мой телефон, и я, не глядя, отвечаю, всей душой чувствуя, кто именно мне сейчас звонит:

— Привет, уже соскучился? — прошептала я, надеясь, что мой голос не выдаст внутренние остатки дрожи.

— Хотел узнать, как там твои дела? — Максим всего лишь позвонил, тем самым, уже действуя на меня как утешение, и мое тело окончательно расслабляется. Все, что мне нужно сейчас — это хотя бы его слышать.

— Переживаешь?

— А есть о чем?

— Хочешь забрать меня? — вдруг выпаливаю я, ясно осознав, что мне здесь больше нечего делать.

— Что случилось? — я ощутила, как в голосе Максима появились нотки напряжения, еще бы, после всех этих признаний!

— Так ты хочешь? — снова спросила я, не желая ничего объяснять.

— Я всегда хочу, ты же знаешь, — его тонкий намек на сексуальное желание вызывает улыбку. — Дай мне двадцать минут.

— Не торопись, я в норме, — попыталась я его успокоить, не желая давать повода для беспокойства. Еще не решила, стану ли рассказывать о случившемся, боюсь, у меня просто не хватит сил. — Просто мне стало здесь скучно.

— Бабочка, — довольно хмыкнул Максим, — так и скажи, что тебе стало скучно без меня.

— Самодовольный и озабоченный маньяк, — прошептала я, улыбаясь в трубку, — впрочем, как и всегда.

— Всего лишь влюбленный в свою женщину мужчина, — с жаром ответил он, а мое сердце сделало такой резкий кульбит, что, казалось, вот-вот остановится, и я перестану дышать.

Глава 29

О, Боже мой! Что это сейчас было? Максим имел в виду именно то, что сказал, или это было что-то другое? Конечно, это не в его правилах раскидываться впустую словами, но мне все еще нужно было подтверждение услышанных слов. Я хотела видеть его светлые пронзительные глаза, когда он мне это повторит, мне необходимо было увидеть в них ту страсть, что была в его голосе.

— Повтори еще раз, что ты только что сейчас сказал, — тихо попросила я.

— Повторить, что я тебя всегда хочу? — засмеялся он в ответ.

— Нет, не это, — ох, он еще и дразнится! — Повтори свои последние слова.

— Последние, — доля секунды молчания и… — Похоже, все становится очень серьезно, Оксана. Я влюблен.

Я закрываю глаза, чтобы до конца прочувствовать эти желанные слова, которые бальзамом ложатся на мою душу.

— У тебя двадцать минут.

Сердце стучало в груди словно тысячи барабанов, кровь кипела и стучала в ушах, оглушая. Я была вся в предвкушении от скорой встречи с ним. Мне было слишком долго ждать двадцать минут, хотя я и знала — добраться сюда можно только за полчаса, не меньше. Но я так же знала, что раз Максим сказал, что будет здесь через двадцать минут, значит, он будет именно через двадцать. Быстро закинув сумку на плечо, и я даже не собираюсь прощаться со всеми, выхожу из дома с обратной стороны, не желая никого видеть. Но не тут-то было, внизу я сталкиваюсь с Лилей и Таней.