Ольга Лексевна - Галерея чувств (СИ)

— Оксана, прекрати! — отец хватает меня за руку. — Зачем ты так с ней поступаешь?

— Сколько ей лет, папа? — с вызовом спрашиваю я.

— Разве это имеет значение?

— Еще как имеет! — мое лицо горит, я ужасно зла на него, за то, что у него любовница в два раза младше него, за то, что она сидит в моем любимом кресле. За то, что, в конце концов, я и понятия не имела, что у моего отца есть личная жизнь, а я даже не подозревала об этом.

— Большее значение имеет то, что ты ведёшь себя сейчас, как маленькая избалованная девчонка!

— Ну, уж ей я точно никогда не была, вниманием своим вы меня не баловали! — мои слова, как пощечина для отца, я вижу это по тому, как дернулось его лицо, точно от удара.

Расстроенная я разворачиваюсь на каблуках и ухожу прочь из его квартиры. Хорошо, что я не успела разуться, иначе такого эффектного ухода бы не получилось. Отец не стал меня догонять. Ну конечно, ему теперь первым делом нужно успокоить свою подстилочку! Как он мог?! У меня просто в голове не укладывается! Приехала, называется, в гости к отцу и застала его с любовницей практически тёпленьким, прямо из постели. Вот почему он так долго не открывал мне дверь, ему нужно было прежде натянуть штаны!

Вернувшись домой и забросив сумку куда-то в угол, я плюхнулась на диван. На протяжении всей дороги сюда я слышала, как телефон надрывается от звонков, но я была слишком расстроена, даже для того, чтобы отключить его. Сейчас, когда эмоции немного поутихли, во мне зарождается чувство вины из-за своего стервозного поведения. Эта Алина, похоже, девушка довольно скромная и стеснительная и не привыкла к подобному обращению, а я так грубо с ней обошлась. Ну и к черту все! Отец сам виноват, мог бы и рассказать дочери о своем романе.

Желая немного отвлечься от мрачных мыслей, я выхожу на балкон, предварительно накинув толстую кофту, чтобы не замерзнуть, беру в руки карандаш и начинаю быстро делать наброски всего, что попадается на глаза. Я рисую крыши домов и пролетающих над ними птиц, рисую прохожих и проезжающие внизу машины. Хочу выкинуть те образы, что предстают передо мной, когда я вспоминаю, как увидела в квартире отца его новую пассию. Вместо этого я вспоминаю о Максиме, похоже, сегодняшнее знакомство с папиной любовницей прорвало дыру у меня в том месте, где я держу мысли, выхода которым не хочу давать. Что бы подумал Максим, узнай, что один из его родителей имеет любовницу или любовника его возраста? Скорее всего, он бы даже не парился, с его-то отношением к сексу. И почему я вспомнила его именно сейчас?

Когда начинает темнеть, я ухожу с балкона и решаюсь выпить чаю, который так и не получила в гостях у папы. По дороге на кухню достаю из сумки телефон. Как я и ожидала, все пропущенные звонки были от папы. Со вздохом набираю его, и он почти сразу отвечает.

— Оксана, знаю, ты расстроена, но давай поговорим как взрослые люди, — начинает он.

— Хорошо, папа, давай поговорим, только без присутствия Алины.

— Я сейчас приеду к тебе, хорошо? Ты ведь не сильно занята? Ты дома? — с надеждой спрашивает он.

— Приезжай, — просто отвечаю ему и кладу трубку.

Папа приехал очень быстро, спустя пятнадцать минут после звонка, и теперь мы сидели на моей кухне и ждали когда закипит вода в чайнике.

— Послушай, Оксана, я хочу, что бы ты поняла, Алина не просто какая-то девушка, она мне правда очень нравится, — решается начать разговор отец. — И то, как ты себя с ней повела сегодня, меня очень расстроило.

— Скажи, ты ведь не планировал нас с ней знакомить, верно? Ты хотел выпроводить ее до того, как я приду? — я слегка подаюсь вперед, настойчиво глядя отцу в глаза.

— Она не была готова с тобой знакомиться. Пойми, Алина очень переживает от того, что ты можешь о ней подумать. Хотя, я всегда говорил, что ты у меня девочка понятливая и с добрым сердцем. Я был уверен, что ты желаешь для своего отца только хорошего. Ведь я прав? — его взгляд тверд, как скала, и теперь я точно понимаю, что эта Алина явно занимает важную часть в его жизни, она не просто любовница, она его возлюбленная. — Я хотел для начала подготовить почву, поговорить с тобой одной. А потом уже знакомить с Алиной. Эта девушка важна для меня.

— Так у вас все серьезно? — с трудом выговариваю я.

— Да, — просто отвечает он.

И вот сейчас мне становится стыдно, ужасно стыдно за свое поведение. Я всегда считала свою мать эгоисткой, заботящуюся только о себе самой, а сегодня точно так же поступила я сама. Совершенно не думая о чувствах отца, я оскорбила женщину, которая, похоже, делает его счастливым. Но все равно ее юный возраст меня немного коробит.

— Пойми Оксана, я люблю Алину, и она любит меня. И мне будет очень неприятно знать, что ты не разделяешь моего счастья. Ведь я заслуживаю счастья? Как ты думаешь?

— После стольких лет жизни с мамой? Конечно, заслуживаешь! — я обнимаю его, а он крепко прижимает меня к себе. — Прости меня, я ужасная дочь!

— Ты — моя любимая дочь! — возражает он, слова о заслуженном счастье после жизни с моей матерью, похоже, несколько сгладили острые углы, — и я тебя понимаю, у тебя был шок. Я должен был сразу все рассказать. Здесь целиком моя вина. Но и ты, конечно, пообещай вести себя более уважительно. Алина очень расстроена, ее обидели твои слова и манера поведения.

— Я постараюсь, — и это было правдой, если уж папа хочет счастья с молоденькой девочкой, я не имею права ему мешать.

— Уверен, вы еще подружитесь, — и когда на моем лице мелькает тень сомнения, отец говорит, — вот увидишь, у вас с ней гораздо больше общего, чем ты себе представляешь. Мы можем все вместе провести выходные.

Я приподнимаю одну бровь, удивляясь тому, как теперь папа хочет быстрее записать ко мне в подруги свою любовницу. Даже само словосочетание папа и его любовница отдаёт чем-то странно непривычным у меня внутри.

— Хотя, пожалуй, для первого раза будет достаточно просто вместе провести вечер, — заметив мою реакцию, говорит он, — можем поужинать, где-нибудь все вместе, согласна?

— Идет, только давай в воскресенье и пусть это будет ранний ужин, мне еще предстоит от него отойти перед рабочей неделей.

— Оксана! — отец строго смотрит на меня. — Вот об этом я и говорю, не каждый понимает твою манеру общения. Будь мягче и поменьше сарказма, я понимаю — это твоя форма защиты…

— Нет никакой формы защиты, я такая, какая есть. Принимайте или не принимайте! — я снова начинаю злиться, — я обещаю быть помягче, раз уж ты так переживаешь!

— Хорошо, спасибо за понимание, — быстро соглашается отец. Думаю, он понимает, что большего от меня все равно не добьется. — И раз уж мы обо всем договорились, я, пожалуй, поеду домой, там Алина ждет.

— Она все еще у тебя? — это новость меня немного шокирует.