Норма Джин Карлссон - Кружки любви (ЛП)

Я действительно хочу, чтобы он не был пьян, поскольку я всё ещё обрабатываю мысль, что беременна. Мне не помешает мой лучший друг сейчас, чтобы всё обсудить. Я не сделала тест, но у меня задержка. Неделя задержки и полный гормональный бардак. Это за пределами ПМС. Мне так не хватает моей мамы прямо сейчас. Именно поэтому я начала сражаться с Гарретом. Я раздражена и напугана. Я хочу к маме. Мне не хватает её с того момента как она умерла, но я не хотела так к ней как прямо сейчас с тех пор, как я была маленькой девочкой.

Я знаю, что всё будет хорошо. Женщины беременеют каждый день, рожают каждый день. Я смогу это сделать. И Гаррет на моей стороне, я знаю, что со мной всё будет хорошо. Мне просто нужно держать моё остроумие при себе и доверять мужчине, которого я люблю.

Я выскальзываю из моего нового «Мини Контримена», что Гаррет купил для меня. Я делаю один шаг, прежде чем рука в перчатке закрывает мой рот, и острая боль от иглы пронзает мою шею. Я хочу бороться, но я мгновенно замедляюсь, пока мое зрение улавливает бегущего ко мне человека, все погружается во тьму.

Помогите!

***

— Он это сделает. Едва ли он пустит её, бл*дь, побоку. Нет никакого способа, что он не захочет заплатить, — слышу я хриплый голос женщины, прежде чем хлопнула дверь.

Я нахожусь на кровати, твёрдый матрас с катышками утыкается в мою спину и тонкое одеяло на мне. Комната, в которой я нахожусь практически полностью во тьме, в то время как я пытаюсь разлепить свои глаза. Моя голова ощущается ватной. Я не связана, но боюсь пытаться вставать. Мой пульс учащается, и я начинаю потеть.

Я тянусь вверх и ощупываю свою шею, куда я помню, меня укололи. Там воспаление на ощупь, но других повреждений я не чувствую.

Где я?

Кто забрал меня?

Эти вопросы крутятся в моей голове, когда всполох света появляется слева от меня, прежде чем дверь полностью открывается.

— Хорошо. Ты очнулась, — произносит женщина с хриплым голосом, скользя по мне взглядом.

Мои глаза быстро приспосабливаются к свету, и я изучаю её, пока она идет. На ней обтягивающие черные штаны и ещё более обтягивающая алая украшенная узором рубашка. Её рост должен быть, по крайней мере, шесть футов, а её макияж яркий. С распущенными чернильными волосами до талии и глазами, которые выглядят экзотично. Я не представляю, кто она.

— Улыбайся, — приказывает она, прежде чем щелкает несколько фотографий на свой телефон.

Я не улыбаюсь. Я щурюсь и гримасничаю от яркой вспышки в дюйме от моего лица.

— Гаррет, конечно, решил переключиться на отбросы. Хотя я не удивлена. Я уничтожила его, — говорит она перед тем, как хохочет, словно ведьма.

Моё тело всё ещё вялое от того, чем они меня накачали. У меня непреодолимое желание разорвать ей лицо, но я знаю, что никогда не преуспею в моем текущем состоянии.

— Анжелика, — хриплю я.

Это очевидно теперь. То, как она выглядит. Корыстолюбивая ухмылка на её накрашенных малиновых губах. Я ненавижу её. До глубины моей души, я ненавижу эту женщину, стоящую рядом со мной.

— По крайней мере, ты смышлёная. Это компенсирует твоё уродливое лицо, — насмехается она.

Её оскорбление не задевает меня. Вечное дерьмо от Сары годами закалило меня от этого ребяческого поведения. Плюс, мне все равно, что Анжелика думает обо мне.

— Не думай о побеге. Ты далеко от дома, и никто в округе тебе не поможет. Оставайся в этой комнате и не создавай проблем. Это всё закончится, как только Гаррет отдаст мне мои гребаные деньги. Но если ты хочешь рискнуть, я буду рада отдать тебя некоторым из тех парней там, — угрожает она.

Я не отвечаю. В этом нет смысла. Я не глупа. Ей бы понравилось, если бы люди причинили мне боль. Она — трусиха, которая обожает причинять людям боль. Позор женскому населению. Я бы плюнула на неё, если бы мой рот не был настолько сухим.

Она фыркает на отсутствие реакции с моей стороны, перед тем как выйти из комнаты. Как только я снова остаюсь одна в темноте, я присаживаюсь. У меня кружится голова, но я заставляю себя оставаться в вертикальном положении. Я очевидно здесь ради выкупа. Я знаю, что Гаррет сделает всё, что угодно, чтобы получить меня, но деньги могут стать коварной штукой.

Мы не в кино, где он может пойти в банк и снять все деньги со счета за пять минут. Банки закрыты и не будут открыты снова до утра понедельника. Я проторчу здесь, по крайней мере, ещё полтора дня. Я не думаю, что Анжелика предложит мне еды или воды. Я должна хотя бы больше пить.

Мой папа однажды застрял на миссии и выжил в течение десяти дней при помощи земли. Я — не мой отец. Хотела бы я позволить ему преподать мне больше о выживании сейчас. Хотя я не полностью беспомощна. Я могу импровизировать.

Прежде чем Анжелика заперла меня, я увидела другую дверь в конце комнаты. Здесь не было никаких окон и в основном пронизывающе сырой запах, бетонные стены и проведенный по потолку водопровод — я в подвале. Единственная вещь в комнате — кровать, в которой я лежу, или более правильно сказать — матрас, лежащий на полу.

Я двигаюсь ползком по бетонному полу, пока не достигаю двери, которую Анжелика использовала. Я хочу взломать и открыть её, чтобы убежать к своей жизни, но я не настолько сумасшедшая. Мне нужен план и некоторая сила, прежде чем я попытаюсь провернуть это.

Я следую к соседней двери и легко её открываю. Я шарю своими руками по каждой поверхности и нахожу металлически ощущаемую раковину. Пожалуйста, пусть она работает. Когда я добираюсь до крана, я кручу его и практически чуть ли не плачу, когда ничего не вытекает из него. Я продолжаю пытаться открыть его, но воды нет.

Я раздражаюсь и заваливаюсь на свою задницу, отказываясь плакать. Я нуждаюсь в тех слезах, которые есть в моём теле сейчас.

Я обследую дальше, пока не нахожу унитаз. При этом мой желудок скручивает, я погружаю мои руки в чашу.

Сухо.

В ванной больше ничего нет. Нет ни душа, ни ванны. У меня нет никакой воды.

Я ползу назад к своему матрасу и сворачиваюсь на тонком одеяле, которое пахнет плесенью и рвотой, сдерживая себя от слез.

Мои мысли возвращаются к Адаму. Он видел меня, прежде чем меня схватили? Пробовал ли он освободить меня? Помог ли он им забрать меня? Я не могу найти смысл в чём-либо.

Гаррет. Он будет в ярости. Жестокой, беспощадной ярости, чтобы вернуть меня. И у него будут скованы руки до понедельника, и это сведет его с ума. Это безумие заставит его захотеть прийти за мной без денег.

Джордан. Если он пьян, то недостаточно протрезвеет, чтобы искать меня. А когда он будет способен на это, он будет винить себя за то, что неспособен был сделать это скорее. Вина уничтожит его.

Моему отцу придётся отправить отряд наемников за мной, как только он всё выяснит. Он возьмет оружие в свои руки, и война будет в его глазах. Я знаю, он ни перед чем не остановится, чтобы обеспечить мне безопасность.