Мария Жакарта - Две недели среди ненормальных (СИ)

Моментально разжав руки, Ваня на всякий случай попятился назад.

- До встречи, – нервно улыбаясь, попрощался он, всё так же задом отступая к машине.

Выразительные глаза Ольги Травкиной, с каждой секундой расширявшиеся всё больше и больше, было видно даже через тёмное стекло.

- Пока-пока! – хихикнула Шаня, тем же манером приближаясь к машине.

Не отвечая, Сара исподлобья смотрела на них, скрестив руки на груди. Рыжие пряди топорщились во все стороны.

Рванув ручку так, что чуть не выдернула её вместе с дверью, Шаня сделала достойный каскадёра кувырок, приземлилась на заднее сиденье рядом с Розой и объявила:

- Нужно сматываться. Скорее.

Едва Ваня успел захлопнуть дверь, машина сорвалась с места. Вдавившая педаль газа в пол Ольга поняла всё буквально.

- Мооооооо! – протяжно заревел Илья на переднем сиденье, испуганно сгибаясь в три погибели и прикрывая голову.

Роза хотела было приступить к издевательствам над дальним родственником, как вдруг её крепко схватили за плечо.

- Объясняю доступно: отъебись уже от Сары, иначе больше тебя никто и ничто не спасёт, – зловещим шёпотом пригрозила Шаня. – Ещё и я добавлю, – мрачно пообещала она.

Расслышавшая каждое слово Ольга крепче вцепилась в руль. Илья позеленел, а Ваня только головой покачал. Возразить было нечего. Добавить – тоже.

- И ты на меня рычать будешь?! – оскорбилась было Роза, но, поймав очень нехороший взгляд, сразу же сдалась. – Да, согласна, я перегнула колбасу. Огребу за дело.

- Именно, – кивнула головой Шаня.

- Палку, – раздражённо поправил страдающий приступами перфекционизма Ваня.

- Пофиг, – в тон ему ответила Роза. – Эй, Илюха!

Илья нахохлился. Час издевательств пробил.

- Смурфик, ты чё там такое сделал-то? Трубу открутил? А зачем? Хотел проверить, что внутри? Думал, что тебя все эти годы обманывали, и в ней живут единороги? А?

- У меня принципы, – неразборчиво пробухтел в ответ Илья.

- Говорить громче! – рыкнула Роза, шарахнув кулаком по колену.

- У меня! Принципы!!! – гнусаво взвыл Илья. – Они поплатились.

- За что? – не выдержав, спросила Шаня.

- Они знают, – загадочно ответил Илья и спрятал голову в плечи.

- А вдруг мы тоже поплатимся? – задумчиво произнесла Шмеленкова, посмотрев на Розу. – Особенно некоторые тут... Вот проснёмся утром – а кое-кто на люстре болтается, а рядом Илья очки поправляет...

- Перестань! – воскликнула Ольга, озадаченно покосившись на Илью, который вдруг захихикал.

- Вот ещё, я сама его на люстре повешу! – завопила Роза.

- Не успеешь, ты даже не поймёшь, что происходит, – хмыкнула Шаня.

- А я заранее повешу! – нашла выход девочка.

- Обе перестаньте! – закатил глаза Иван.

- Кажется, заключительный день четверти у вас прошёл очень весело? – со вздохом предположила мать семейства Травкиных.

- Не то слово, – подтвердила Шмеленкова. – Лучше не спрашивайте...

- Там хоть все живы? – снова вздохнула Ольга.

- Ну живы, но не здоровы, – отозвалась Роза. – МАМКА! – вдруг воскликнула она. – Давай Шане ноги оторвём и в подвале закроем!

- Что ж вы сегодня такие кровожадные? – забывшись, всплеснула руками Травкина и мигом вернула их на руль. – Что тебе Шанечка плохого сделала?

- Она уезжает! – объяснила Роза. – Не допустим этого! – воинственно потрясла она кулаком.

- Как, уже уезжаешь? – удивилась Ольга. – Нет-нет-нет, так не пойдёт.

Шаня невольно расплылась в счастливой улыбке. Мысль о том, что Травкины не хотят её отпускать, грела ей душу.

- За ней в субботу отец приедет! – продолжила описывать ситуацию юная недо-Травкина.

- Я разберусь, – вдруг пообещала Ольга таким тоном, что Шмеленкова, содрогнувшись, подумала, чья бы ещё корова про кровожадность мычала.

- Мооооо, – встревоженно озвучил её мысли Илья, расползаясь по двери машины, чтобы оказаться подальше от водителя.

- А я только “за”, чтобы остаться, – заявила Шаня, искренне понадеявшись, что под “разберусь” всё-таки подразумевались относительно адекватные меры.

- ЛЕТОООООООООО!!!!! – заорала Роза, едва машина припарковалась во дворе. Вывалившись на выложенную камнями дорожку, девочка покатилась в сторону дома, суча ногами и задорно визжа.

- Да, наконец-то нормальные каникулы начались! – подхватила Шаня, подумав, что всё же примеру младшей подруги следовать не станет.

- У тебя они вообще не кончаются, – пробурчал Ваня, тут же заработавший тычок в бок за занудство.

Дом встретил вернувшихся жителей восхитительным запахом еды. Бабушка над чем-то колдовала на кухне. Мигом заинтересовавшись, Илья бочком направился к плите.

Шаня решила подняться наверх, чтобы оставить вещи на чердаке. Теперь об учебниках спокойно можно было забыть до следующего сентября. Шмеленкова уже предвкушала, как с порога зашвырнёт школьную сумку в самый дальний угол, желательно с предварительным ударом об стену, как вдруг её взгляд упал на лестницу.

Прямо на Шаню шёл восставший из Ада.

Та в панике попятилась, но вдруг поняла, что это всего лишь Николай. Всего лишь...

Любой ходячий мертвец по сравнению с главой семейства выглядел бы дружелюбным милашкой. Цвет лица Травкина не поддавался описанию, но у живых людей такого точно не бывает. Абсолютно каждая конечность тряслась, а сузившиеся, почти незаметные глаза поочерёдно дёргались.

- Доброе утро, – не сдержалась Шаня, надеясь, что он не съест её за такие шуточки.

- Я потом объясню, почему язвить плохо, – замогильным голосом проскрипел Николай. – Сейчас есть разговор поважнее.

- Папа! – в ужасе взвизгнула подошедшая Роза, невольно цепляясь за брата. – Да ты деда Алкэ переплюнул!

- Ты... жив вообще? – осторожно спросил Ваня.

- Дети мои! – драматически воскликнул Травкин. – Знаете, почему напиваться плохо? Во-первых, похмелье...

Шаня с удивлением воззрилась на Николая. Даже в полумёртвом состоянии он собирался читать лекции. Наверное, зануда – это образ жизни, образ мысли, это религия...

- ... как будто тебя заживо закопали в землю, как будто ты съел тридцать мешков кошачьего корма... – увлечённо расписывал состояние похмельного человека великий лектор.

- Коля, уймись! – с кухни прикрикнула бабушка.

- Как будто тысячи... миллионы Роз орут тебе в уши, – продолжал тот.

- Да ты вообще помнишь что-нибудь, что было? – прервала красочный монолог оскорблённая сравнением девочка.

До того, как Роза подала голос, Шаня думала о кричащих цветах.

- Отрывками, – помрачнев, процедил Николай. – Кстати, это пойдёт “во-вторых”. Спьяну можно наделать таких дел, о которых будешь жалеть всю жизнь, ВСЮ оставшуюся ЖИЗНЬ!

- А вы помните, как разрешили Раздолбаеву в любой момент приходить к вам в дом и есть? – снова не выдержала Шмеленкова. Она и так с трудом сдерживала смех, а это точно оживило бы обстановку.