Мария Жакарта - Две недели среди ненормальных (СИ)

- Ну раз Миша сказал, то конечно, – съязвила Шмульдина. Ей захотелось отправить этих двоих на экскурсию и с желчным “не буду мешать!” удалиться домой, но с гостями, с подругами и с подругами-гостями вот так не поступают.

- Да ладно тебе, Сар! – пихнула в плечо заскрежетавшую зубами Шмульдину Катя. И зайчиком поскакала за Мишей.

Шмульдина потащилась за ними, и с каждым шагом её настроение ухудшалось и ухудшалось, постепенно приближаясь к минус бесконечности.

Это была самая ужасная прогулка в её жизни. Шмелефанова ни на секунду не отходила от Раздолбаева, который рассказывал ей, кто и в каком доме живёт, вспоминал какие-то забавные истории, а потом даже довёл своих спутниц до дороги Барона. Правда, на саму дорогу их вывести не рискнул.

- О Боже, и вы туда ходили? – округлив глаза, повернулась к Сарочке Катя. – Вы что, долбанутые?

- Ходили, ходили, – подтвердила та, представляя себе, как хранитель дороги разрывает Раздолбаева на части.

- Расскажи! – блестя глазами, взвизгнула Шмелефанова.

- Здесь есть гораздо лучший рассказчик, – сухо ответила та.

- Да брось, – обезоруживающе улыбнулся Миша, который выглядел донельзя довольным. – У тебя получится лучше.

Сара сначала хотела прямо сказать ему, куда ему следует пойти, но потом спохватилась, что нужно держать лицо. И принялась рассказывать.

Поскольку настроение было соответствующим, история получилась в духе Эдгара По. Впечатлительная Шмелефанова, попискивая, ускорила шаг, стремясь поскорее оказаться подальше от ужасного места.

А дальше было только хуже. Раздолбаев напросился на обед к Шмульдиным, на все лады нахваливал суп, вызывая у Марии торжествующую улыбку, и вообще всячески изображал из себя золотого мальчика.

Что умиляло Марию, восхищало Катю и до дрожи бесило Сарочку.

После обеда чудо-мальчик Михаил выразил желание задержаться в доме Шмульдиных, и Мария чуть ли в ладоши не захлопала. Сара сама не понимала, как пережила эти несколько часов. Раздолбаев, сидя на кухне, о чём-то ворковал с Сариной родительницей.

По крайней мере отцепился от Кати. (Хотя почему этот факт должен хоть что-то менять? Какая разница, с кем он разговаривает?!)

А Катя вела себя самым отвратительным образом. Абсолютно ничего не замечая, она то принималась вздыхать о том, какой Миша хоро-оший, то выхватывала у протестующей Шмульдиной телефон и начинала листать фотографии – самое сокровенное место Сариного мобильника, к которому не подпускался никто, даже Шмеленкова и та имела крайне ограниченный доступ. Затем Шмелефанова пыталась лезть в шкаф, так и норовила примерить Сарину одежду, уговаривала подругу поменяться футболками...

Сарочка, которая пребывала в таком отвратительном настроении, что дементор пожалел бы её и поделился едой, уговаривала себя, что гостей не убивают. А все её мысли против воли были заняты рыжеволосым шутом. Как ни смешно было об этом думать, но Шмульдина не знала, что она чувствует.

Она вспоминала, как весело ей было, когда они вдвоём шли до станции. И то корила себя за то, что веселилась, то ни с того ни с сего начинала радоваться, что это было. Она вспоминала все те разы, когда он приходил в гости, думала об их ночных посиделках на кухне, о погоне за ублюдком Семёном, о том, как Миша влез к ней в окно...

Всё это на самом деле было здорово. И Сара была... счастлива? Счастлива, когда он обращал внимание только на неё.

“В любом случае, ты уже потеряла это. Никогда больше не будет так хорошо, момент упущен!” – вдруг трагически объявило подсознание почему-то голосом Шани. Саре стало страшно. Что это за помешательство такое?

Чтобы она, Сарочка Шмульдина, сошла с ума из-за парня? Хренушки. И хватит уже думать о парнях. О парне...

- Саааара! – раздражающе протянула гласную Катя. – Ты что, в транс впала?

- Что? – мрачно спросила Сара, посмотрев на Шмелефанову так, что та напряглась.

- Может, пора на пьянку идти? Твоя мама наотрез отказалась, а мы пойдём. Миша сказал, что пора, – нерешительно прибавила Катя.

От этого дополнения Сару передёрнуло. Она уже начинала саму себя бояться. Как-то слишком уж остро она на всё реагирует с тех пор, как приехала Шмелефанова.

Теперь Катя чего доброго подумает, что Сара ей не рада. Но, увы, осознание всей странности и неадекватности своего поведения отнюдь не улучшало настроения. Скорее наоборот.

Сказано-сделано. Вскоре не вполне дружная троица вышла на асфальтированную дорогу, ведущую к шоссе.

- Что с тобой стряслось, морковочка? – вдруг, на полуслове оборвав болтовню с Катей, повернулся к Саре Миша. – Хочешь, я тебя развеселю?

- Никаких морковочек, Раздолбаев, – устало напомнила Сарочка, сама на себя досадуя. Ей хотелось то ли принять это неожиданное предложение, то ли посильнее двинуть ему кулаком в нос. – Обойдусь.

- Отшили меня, – горестно вздохнул Миша, отворачиваясь и снова заговаривая с немного удивлённой Екатериной.

А Шмульдиной, поймавшей себя на мысли, что ей до колик в рёбрах обидно, что он так быстро сдался, уже хотелось плакать. Развернуться бы и убежать домой... Но нет, так не поступают. Может быть, на традиционном травкинском безумстве она сможет отвлечься от всей этой ерунды.

Ерунды, которая вот-вот превратит её в законченную истеричку.

Послышался оглушительный стук в ворота.

- Сломают же, – простонал Николай и в расстроенных чувствах, прихрамывая, поскакал в сторону дома. – Пошли вы все к чёрту, напьюсь опять!

- А вот и Сарочка, – заметила Шмеленкова, помчавшись открывать.

Ваня хотел пойти за ней, но его остановила сестра.

- Шизик, ты не видел Илью? – озадаченно спросила она.

- Нет. Опять хочешь довести его? – поинтересовался Иван. – Ты когда последний раз причёсывалась? – не удержался от замечания он.

- В прошлой жизни, – отмахнулась Роза. – Там у бабушки таз с пирожками пропал, вот она и подозревает...

- Таз? – изумился Травкин. – За один присест он бы столько не съел. Возможно, припрятал на чёрный день. Тогда вы ни того, ни другое точно не найдёте.

- Вот пуз! – возмутилась Роза, одёргивая грязную и мятую красную футболку. – Ну ничего, я найду и так отколошмачу... Эй, ты чё? – озадачилась она, заметив недоумение на лице брата. Тот сдвинул брови и попытался что-то сказать, но не успел.

И в следующую секунду Роза поняла, “чё”. От ощутимого пинка под мягкое место она с поросячьим визгом полетела на землю.

- Антисосиска! Колбаса! Злопамятная ведьма! – заверещала девочка, сразу же догадавшись, кто мог так с ней поступить.

- Разбила колени? – заволновался Ваня, помогая несносной, но всё же сестре подняться на ноги.

- Всё ништяк, не в этот раз, – передёрнула плечом Роза, на своё счастье упавшая в траву и отделавшаяся ушибом и грязными коленками. Она очень недобро сверкнула зелёными глазами в сторону торжествующей Сары. – Месть засчитана, Ведьма!