Мария Жакарта - Две недели среди ненормальных (СИ)

- Ааааа! – взревел дед Алкэ и пнул маленький чайный столик, который тут же опрокинулся, и все чашки со звоном разлетелись на осколки. И без того бледное лицо Николая побледнело еще больше. Он хрустнул пальцами от злости и принялся высчитывать стоимость разбитой посуды.

- Оааааай, оай, оай! – заблажила баба Лоло. – Оай, ребятушки, вы её унесите из беседки, тут опасно-ооо! Вы лучше все в домик идите, что вы тут, бухих свиней не видели, что ли? Вон дедушка носки снимает, идите скорее, оааай, что делается, оаааай, алкаши поХаные!

- Она права, – заметила Сарочка.

- Идём, – коротко сказал Ваня.

- Давайте помогу, – краснея, бубнил Семён.

- Уберите его от меня, или я за себя не отвечаю, – ледяным голосом сказал Ваня, подхватывая Шмеленкову на руки.

- Она тяжелая, вообще-то, – сказала Сара, открывая ему дверь и поражаясь, как же он иногда бывает похож на отца.

- Слушай, ты, добрая подруга,- хихикнув, сказал Раздолбаев, помогавший Ване донести Шаню от катка до беседки, – уж до двери он её донесёт.

- А не уронит? – с тревогой спросила Роза.

- Её – не уронит, – значительно сказал Раздолбаев. – Я бы вот Сарочку никогда в жизни не уронил.

- Я не валяюсь где попало без сознания, – отмахнулась Шмульдина.

- Ты чё на Шаньку гонишь? – вскинулась Роза. – Тебя жиробас сбил бы с ног – тоже валялась бы!

Семён, услышав её слова, надулся и ушёл куда-то в темноту двора.

- Вот уж кто победитель по жизни, так это он, – насмешливо сказала Роза и вдруг закашлялась.

- Дооралась? – ехидно спросила Сара.

- Иди к чертям, – просипела Травкина, хватаясь за горло. – Я на тебя посмотрю завтра.

- Проклинаешь, что ли? – испугался Миша. Роза, зло посмотрев на него, кивнула головой.

- Ты с ней поаккуратнее, бабушку её видела? – вытаращив глаза, предупредил Сару Раздолбаев.

- Зараза к заразе не липнет, – махнула рукой Сара. – Пойдёмте в дом, что ли.

- Идём, – обрадовался Миша, устремляясь за Шмульдиной. – Осторожно, кругом стёкла.

- И чьи-то трусы. – Сара посмотрела под ноги и покачала головой.

- Дедушкины, – прохрипела Роза, тоже глядя вниз.

- Он их тут что, охапками разбрасывал? – приподняла брови Сара.

- Как видишь, – вздохнул Раздолбаев. – От него всего ожидать можно.

Шаня брела по темному лесу. На черном небе висела ярко-малиновая луна и здорово пугала Шмеленкову.

- Ну и что я тут забыла? Где все? – вслух думала она, со страхом оглядываясь по сторонам.

Посмотрев вниз, она заметила, что из всех сугробов торчат разноцветные бутылки.

- Вишневая водка? Небесная водка? Очешуительная водка? - удивилась Шаня, наклоняясь и приглядываясь. – Что за чертовщина?

Вдруг за её спиной что-то зашевелилось. Шаня резко обернулась и увидела огромного снеговика. Его желтые глаза горели, как фары, а окровавленный рот кривился в безумной усмешке.

- Отдай мне, – сказал он голосом Долдонова и поплёлся к ней.

- Что отдать? – хотела спросить Шаня, но у неё не получилось издать ни звука. Она хотела бежать, но не смогла сдвинуться с места. Снеговик приближался и дико ржал. Шаня отчаянно пыталась хоть пошевелиться, но у неё ничего не выходило.

- Пошёл... вон, – с трудом проговорила она, и вдруг глаза снеговика начали увеличиваться. От резкого света у Шани сильно заболела голова, и она зажмурилась.

- Шанька!

Кто-то настойчиво тряс её за руку.

Шмеленкова осторожно приоткрыла глаза, морщась от сильной боли. Странно. Вроде не пила вчера. Что тогда случилось? Что вообще вчера было? Она напряглась, пытаясь вспомнить события вчерашнего дня. Всё перемешалось в голове, но она смутно припоминала лес, потом каток... Каток!

- Что случилось? – спросила Шаня. Ну, как спросила. Еле слышно прохрипела. Горло тут же заболело так, как будто его проткнули ножом.

- Ну здравствуй, Шанечка, – усмехнулся Ваня Травкин, сидевший на краю её кровати. – Я тут единственный здоровый остался.

Шаня вопросительно приподняла бровь.

- Всех алкоголиков скосила дешевая водка, – с ноткой презрения в голосе пояснил Ваня. – А все остальные отлично погуляли в лесу и ближайшую неделю с кровати точно не встанут. Тебе-то вообще больше всех повезло, ты голову об лёд разбила. Голова-то болит?

Шмеленкова утвердительно моргнула глазами.

- Я когда-нибудь убью этого жирного идиота, – пробормотал Ваня и тут же опомнился. – Чай хочешь?

Шаня снова моргнула.

- Сейчас будет, – кивнул Травкин и направился к выходу из комнаты.

- А мне? – прохрипел кто-то. Шаня скосила глаза и увидела, что в дверях стоит Раздолбаев с замотанным шарфом горлом.

- А ты сам в состоянии, – сказал Травкин, отодвинув его и покинув комнату.

- Это нечестно! – шепотом возмутился Миша, посмотрел вслед другу, пошёл было за ним, но передумал и подошёл к кровати, на которой лежала Шаня.

- У нас тут лазарет теперь, – по-прежнему жизнерадостно улыбаясь, хрипло сказал он. – Там, в Розиной комнате, лежат Роза с Сарой, у обеих температура. Не очень-то ей мои перчатки помогли, увы! А я вообще легко отделался, у меня только горло болит! Тебе-то вообще меньше всех повезло, бедная Шанечка! Я бы никому такой участи не пожелал, вот честно! Кхе-кхе. А все бухающие страдают от похмелья после чудо-водки. Так им и надо!

Раздолбаев помолчал немного, а затем продолжил болтать, несмотря на то, что говорить почти не мог:

- А Жирный дома сидит, тоже болеет. А Ваня, по ходу, душу продал, он жив и здоров, нечестно! Эх, Шанька, мы с ним тебя вчера чуть не уронили, пока от катка до ворот несли!

- Спасибо, что не уронили, – прохрипела Шмеленкова и тут же поморщилась.

- Не благодари, я стесняюсь, – хихикнув, как кокетка, ответил Миша и закашлялся. – А до дома он тебя один нёс, не доверил мне, представляешь! Ну, как видишь, твои кости целы, значит, донёс.

Шаня только улыбнулась и внутренне порадовалась, что она не такая уж и жирная, если Ваня в одиночку сумел её дотащить. Как мило с его стороны...

- А вообще вчера был прекрасный день! – продолжил тараторить Раздолбаев. – Ну что ты ржёшь? Всем вместе всегда весело. Даже болеть коллективно весело! Так что, считай, Новый год удался. Думаю, Травкин никогда больше не отправит никого за дешевой водкой, ха!

Шмеленкова снова улыбнулась. Она хотела сказать Раздолбаеву, что он злорадная зараза, но не стала ничего говорить, чтобы лишний раз не тревожить больное горло. Однако Миша всё и так понял.

- О да, я мстительный, – заявил он. – В общем, с Новым годом, дорогой друг!

Шаня кивнула, что значило “тебя также”.

- Ой, ладно, я к Сарочке пойду, она, наверное, уже проснулась, – заторопился Раздолбаев. – Заодно проверю, жива ли Роза.

Шаня снова улыбнулась и махнула рукой, иди, мол. Миша помахал ей в ответ и выбежал из комнаты, но потом вернулся и закрыл за собой дверь. Шмеленкова усмехнулась, мысленно ему поаплодировав. Что ж, он ведь прав. С друзьями и болеть веселее.