Мария Жакарта - Две недели среди ненормальных (СИ)

Забаву прекратил особо нервный житель посёлка, спустивший собаку. Роза с Шаней еле-еле успели перемахнуть через чей-то забор. Потом пришлось уносить ноги ещё и от разгневанного владельца участка, явно не ожидавшего увидеть двух неадекватно гогочущих девиц.

- Фух, фууух, приключения, мать их, – тяжело дыша, проговорила Роза. Они добежали до самого поля и теперь прятались, лёжа в высокой траве. Где-то вдоль железной дороги ходил недовольный хозяин забора, почёсывая брюхо и выкрикивая разные угрозы.

- Я надеюсь, ему надоест, и он очистит территорию, – оптимистично произнесла Шмеленкова, глядя в синее-синее небо без единого облачка.

- Проголодается – уйдёт, – заверила подругу Роза.

Некоторое время они лежали молча, глядя наверх и думая каждая о своём. Шаня усиленно пыталась забыть про скандал и про Ваню. Роза прикидывала, когда злобный и страшный мужик проголодается.

Решив, что уже пора, Травкина осторожно села на корточки и опасливо подняла голову. В поле не было ни души, по траве плыли зелёные волны.

- Мы можем идти! – обрадованно воскликнула Роза.

- Какое счастье! – вздохнула Шаня, поднимаясь и отряхивая коленки.

- Бежим домой, что ли? – предложила Роза. – Или на другую сторону посёлка сходим?

- Идём на другую сторону, – согласилась Шаня.

Куда угодно, только не домой. Хотя Ваня, скорее всего, тоже где-то шляется. А впрочем, хрен его знает.

Однако до другой стороны дойти так и не получилось. Как только Шаня с Розой благополучно перебрались через насыпь, их встретил явно чем-то недовольный Раздолбаев. Заложив руки в карманы, он укоризненно смотрел на Шмеленкову. Неужели только что с Ваней пообщался? Шаня, раздражаясь, подумала, что на её настроение снова покушаются. Что, нельзя просто взять и оставить её в покое?

- О прекрасный цветок, потрудись оставить нас наедине, – без особого настроения обратился Миша к Розе.

- А ты рыжий лошок! – моментально ответила Травкина. – Шаня, я буду недалеко, если что – кричи.

Шане жутко не хотелось отпускать маленькую подругу, но, видимо, разговора было не избежать, поэтому она беззаботно махнула Розе рукой, а потом с усталым видом повернулась к Мише.

- Что? – коротко спросила она.

- Знаешь, чего мне сейчас хочется? – с какой-то странной угрожающей интонацией поинтересовался Раздолбаев.

- Ну?

- Взять тебя за плечи и встряхнуть так, чтобы мозг на место встал! – заявил он, внимательно глядя Шане в глаза.

- Бесполезно, его там нет, – с досадой отмахнулась Шаня.

- Так, нечего мои фразочки тырить, это у меня его нет! – сразу же возмутился Раздолбаев и заговорил более спокойным тоном. – Шаня, ты... как бы это сказать, чтобы в живых остаться... ты пенёк с глазками!

- Серьёзно? – приподняла брови Шмеленкова. – Это из-за того, что я Розе в глаз дала?

Миша фыркнул и закатил глаза, прямо как Ваня.

- Ну точно пенёк! – воскликнул он. – Неужели миф про блондинок совсем не миф?

- Или ты мне скажешь, почему я тупица, или я сейчас уйду! – начиная злиться, заявила Шмеленкова. Настроение, кажется, испорчено безнадёжно. На ближайшие часа два – точно.

Раздолбаев примирительно замахал руками и изобразил улыбочку кота Леопольда.

- Я тут недавно с Ваней беседовал, – начал рассказывать он. – Я просто в ужасе, что ты до сих пор ничего не понимаешь, Шаня! Он, конечно, тоже упрямится, как тупоголовое ослище, но ты-то девушка, ты должна соображать лучше! Я не говорю про первый шаг, но ведь он уже этот шаг сделал, а ты...

Дослушать увлёкшегося Раздолбаева терпения у Шани не хватило.

- Какой нахрен первый шаг? – завопила она, чуть не набросившись на Мишу с кулаками. – Пошло всё к едрене-фене, не буду я ничего решать, ясно?! Просто все идите лесом!

Испугавшись такой неожиданной вспышки ярости, Раздолбаев попятился, а Шаня, пробежав мимо него, устремилась к дому.

- Бабы, да что вы за нечисть такая? – устало выдохнул Миша, потирая виски. – Хочу решать, не хочу решать, говорит “нет”, а имеет в виду “да”... Неужели нельзя быть попроще?

А Шаня не могла быть попроще. Она просто была Шаней.

Шмеленкова добежала до участка Травкиных, хотела позвонить или постучать, но передумала и помчалась дальше. Остановилась она только тогда, когда поняла, что забрела в самую глубь посёлка и понятия не имеет, куда идти дальше.

- Приключения продолжаются, – фыркнула Шмеленкова и медленно побрела вдоль высокого красного забора, прикидывая, нет ли где-нибудь карты посёлка. Хотя это едва ли ей помогло бы, ведь Шаня страдала топографическим кретинизмом. Более того, она даже не помнила номер дома.

Чтобы не думать о словах Раздолбаева, она начала разглядывать дома и прикидывать, кто мог в них жить. В полуразвалившейся хибаре точно обитал престарелый алкаш. А в хоромах, напоминающих замок, какие-нибудь олигархи: пузатый глава семейства, капризная жена, избалованные белокурые дети, штук десять чихуахуа и много прислуги.

- Шаня? – послышался сзади удивленный голос.

Шмеленкова еле не сдержалась, чтобы не озвучить то, о чём подумала. “Задолбали, мать вашу!”

Обернувшись, она увидела Веру Долдонову, которая деловито семенила к ней.

- Вот ты где ходишь! – обрадовалась Долдонова. – Мы там тебя уже потеряли! Рыжий сказал, что это он тебя обидел, и Колька его на поиски отправил. А мне надоело с ними сидеть, я тоже искать пошла!

Подумать только. За неё волнуются. Наверное, просто не хочется объясняться перед её родителями, если что-то случится. Вряд ли сама она хоть сколько-нибудь им нравится.

На Шаню нашло очень мрачное расположение духа. Она сама себя раздражала, когда так себя вела. Можно было спокойно обойтись без истеричных воплей на Мишу и без демонстративных уходов.

- Быть бабой – отстой, – буркнула Шмеленкова.

- Не то слово, – пожаловалась услышавшая её Вера. – То приготовь, то постирай, то “где мои носки”!

Хоть Шане и было грустно, она фыркнула от смеха. Надо же, как у таких безобидных чудиков, как Вера и... ээ... её муж, могла родиться Даша?

Идти до дома пришлось достаточно долго. Шаня удивилась, как она могла так далеко забраться. Более того, она не помнила, как переходила через дорогу. Видимо, совсем не понимала, куда бежит. Повезло, что какой-нибудь камаз её не переехал!

Уже в воротах их встретил Миша. Со скорбным видом он подошёл к Шане и что-то ей протянул.

- Что это? – недоверчиво спросила Шмеленкова.

- В знак того, что я раскаиваюсь, прими этот дар! – пафосно заявил Раздолбаев, и Шаня наконец увидела, что он даёт ей шоколадку. Тёмную. 70% какао. Как раз такую, как Шмеленкова любит.

Не сдержав радостного вопля восторга, она чуть не оторвала Мише руку и бросилась тому на шею.

- Бабы, вы зло, ты только что ненавидела всех и вся, а уже на седьмом небе от счастья! – затараторил не ожидавший такого поворота событий Раздолбаев. – Я тебе её давно ещё обещал, помнишь?