Натализа Кофф - Колючка и богатырь (СИ)

А потом протяжно стонет, чувствуя, что теперь уже можно, всё, уже не нужно сдерживаться. Но хочется вместе дойти до конца, одновременно. Хочется, чтобы понравилось ему. Чтобы голову потерял и чтобы крышу сорвало.

-Феденька! - шепчет дрогнувшим голосом, и вновь зубами вцепилась в сильное тело. Теперь уже предплечье. Парень даже не заметил, только бедрами рванул вверх, и горячими ладонями сжал любимые округлости.

-Колючка моя... - хрипло простонал Федька, - я на грани. Ты как? Остановиться? Больно?

-Хрен там, мальчик мой, - почти хныкает Вика, - мне хорошо. Безумно просто....

- Я тебя люблю! - рычит он, и одним движением переворачивает девчонку на спину, погружаясь в ее тело до конца и вновь начиная двигаться все быстрее, но не забывая держать себя, боясь причинить любимой боль и неудобство.

-Феденька! - стонет Вика, цепляясь руками за богатырские плечи, - Господи, Федька!

И Вика осознает, что все, летит, и его не дождалась. Вообще не понимает, что с ней и где она. Словно толщей воды накрыло. А богатырь и не отстал вовсе. Вцепился в матрас руками, чтобы хоть так постараться не придавить свою Кнопку, и дернулся в последний раз. С трудом удержался на руках, и перекатился тут же, увлекая Викторию за собой.

-Виика, - выдохнул, и руками принялся поглаживать по плечам, спине, затылку, а мелкими поцелуями снимать капельки пота и слезы радости с лица любимой.

-Я тебя обожаю, - прошептала Вика. У нее не получалось шевелиться, только лежать и смотреть в ярко-синие любимые глаза.

-Ты как, кнопочка? - спросил Федька, но дыхание еще не вернулось в норму.

Вика уронила голову на могучую грудь, и вытянулась во весь рост, словно кошка, в руках своего богатыря.

-Улетно, - мурлыкнула Вика, раскрытой ладонью поглаживая немного влажную грудь своего Федьки, - Знаешь, одно не понравилось.

-Быстро? - предположил Федя, - Кнопка, прости, я жуть как соскучился. Отдышусь и исправим.

-Нет, - мотнула головой Вика, - Латекс бесит.

И юркая ладошка скользнула ниже по любимому телу.

-А я так люблю чувствовать, какой ты шелковистый там и твердый, - жарко зашептала Вика на ухо, едва касаясь губами и прикусывая мочку, - Такой упругий и нежный, гладкий и....

-Виика, - выдохнул богатырь, - С ума сводишь.

-Да-да, я такая, - хихикнула Вика, приподнимаясь и нависая над своим богатырем. Скользнула взглядом по могучему телу, - А кто-то даже не разделся.

-Я сейчас, - спохватился парень.

-Лежать! - скомандовала Виктория Яковлевна, и уже ласковее, - Два месяца, Федь, - голос звучал теперь вкрадчиво, - Два месяца назад был наш первый раз. Федь, кнопочка соскучилась. Кнопочка вся изнывает. Кнопочка требует сатисфакции.

-Кажется, кнопочка регулярно ее получала, - напомнил Федька, - Не далее как сегодня утром.

-Федь, вот как не стыдно? - возмутилась Вика, - Знаешь прекрасно, что не могу я так. В одностороннем порядке. Знаешь и каждый раз одно и то же. Проснуться не успела, а ты уже где-то внизу, под одеялом шуршишь.

Федька расплылся в широченной улыбке. Да, как только Вика немного поправилась, будить он ее стал весьма приятными способами. И это было до чертиков кайфово. Она всегда ругалась, краснела, смущалась, рычала на него, даже порой крыла матом, за самоуправство, но богатырь не сдавался - доводил свою кнопку до оргазма, ласково, нежно, и каждый раз слушал ее рваное дыхание и протяжные стоны, словно музыку. Сам распалялся, но терпел. Не понимал, как ему это удавалось, но умел сдержаться.

И каждый раз кнопка выговаривала ему, обещала кары вселенского масштаба, но он только ласково улыбался в ответ. Укладывал ее поверх своего тела, фиксировал руками, чтобы не ерзала и мысленно перебирал какой-нибудь движок особо конфликтный.

От воспоминаний Федьку отвлекли ласковые юркие пальчики.

-Допрыгался ты, господин Лешинский, - выдохнула Виктория Яковлевна.

-Прям сразу и г-г-господин? - хмыкнул Федька, поглаживая чуть отросшие волосы на голове своей Колючки.

- Федька, я честно предупреждаю, - не обратила внимания на его слова Вика, - Начинаю мстить. А ты держись крепче за штаны.

-Вик, дай хоть в душ сбегаю, - попросил Федька, наблюдая, как Колючка стащила с него джинсы, носки, использованный кусок латекса и уселась сверху.

-Так я тебя и отпустила, - хмыкнула девушка, - Лежи не дрыгайся.

-Дышать-то можно? - с сомнением спросил Федька.

-Не знаю, если получится, - расплылась в широкой улыбке Виктория Яковлевна и, опустив голову принялась целовать своего богатыря от самой макушки, до пят, вернее, от ушей и спускаясь ниже, задерживаясь на груди, на накаченном прессе, и особое внимание уделяя самой интересующей ее в это мгновение части тела.

Дышать у Федька выходило плохо. Из-под прикрытых век он наблюдал за любимой, чьи юркие пальчики сейчас хозяйничали, доводили до безумия его тело. Богатырь задохнулся и вцепился руками в и без того смятую простынь, когда увидел, как Колючка улыбается и склоняет к нему голову, как сначала несмело касается его кончиком языка. Чуть осмелев, проводит губами по подрагивающей плоти. Слизывает проступившие капли. И вновь улыбается, сверкая озорным и соблазнительным взглядом. Он стонет и материться, обещая отомстить. Но Вика не поддается, а только двигает рукой, обхватывая возбужденную плоть, и уже настойчивее целует, смыкает губы и вздрагивает от громкого стона, который не смог сдержать ее богатырь.

-Виикааа! - рычит Федька, но в ответ получает еще более откровенное касание языка, губ, ладоней.

Он забывает, что нужно дышать. Забывает, что нужно фильтровать речь и плюется матами. Он вообще обо всем забывает, только дышит хрипло, рвано и не сводит взгляда с ее шоколадных глаз и нежных губ. Он не смог больше терпеть, понимал, еще одно движение влажного языка, манящего рта и он кончит прямо в нее.

-Виикааа!- рычит богатырь, и пытается схватить, отодвинуть от себя Кнопку, чтобы не испачкать. Но она только крепче вцепилась в него, шлепнув свободной ладонью по его рукам, отодвигая их от себя.

И он улетел, взорвался тысячью нескончаемых микровспышек, разлетелся на мелкие осколки. И не собрать, как ни старайся. И сил нет, даже чтобы перетащить Колючку к себе ближе. И отнести ее в душ. Вымыть. Стереть все свои следы с нее, с ее рта, с ее рук. Но он не мог. Он просто лежал, глядя в шоколадные, подернутые дымкой страсти глаза.

Федька думал, что не сможет двигаться еще лет сто. Ошибся. Как же сильно он ошибся... Кнопка подползла чуть выше. Глядя на него шальными шоколадными глазами, склонилась к самому уху и зашептала.

-Ты такой сладкий, мой синеглазый мальчик, - Вика шептала жарко, касаясь уха нежными губами, терлась носом о его висок, а руками... руками вновь начала двигать. Вернее рукой.

Она шептала о том, что он по вкусу напоминает ей ириски. Ее любимые. О том, как сильно любит его. Его руки, его глаза, его голос, даже кудряшки на голове, на груди, и там, особенно там. И все-таки они медные, а он и вправду большой, как она и думала. В первый раз толком не рассмотрела, а потом и не до этого было. Зато теперь, изучила, потрогала, погладила со всех сторон.