Наталия Матвеева - Высокое сопротивление

Длинноволосый паренек в странном, оранжевом шарфе с надписью «Пилот» и противным, ухмыляющимся смайлом со всем апломбом этого мира и свойственной молодым, двадцатилетним людям наглостью и бесстрашием потребовал убрать «Экстрейл» «прямо сейчас», потому как его ржавый «китайчонок» непреодолимо сильно мечтает поскорее двинуться в путь, чтобы распугивать своим видом народ на дорогах, но мы такой вариант событий уже проходили… Сережа сверху вниз поглядел на паренька самым своим убийственным и наглым взглядом, после чего, не пошевелив ни единым мускулом, кроме мышц челюсти, сообщил в очень «корректной» форме, куда и что именно этому пареньку стоит убрать «прямо сейчас», поскольку Сергей может легко помочь ему в этом деле, если вдруг фанат «Пилота» не справится сам… Ну и парень, обиженно стрельнув на него слегка оробевшим взглядом, громко и раздраженно вздохнул, но в бутылку лезть не стал, а попросту ушел и сел в свою, с позволения сказать, машину и включил радио… Все-таки Сережа, уже бесстыдно продолживший думать о своем, говорил о-очень убедительно.

Шел сентябрь. Вернее… он только начался, забрав у августа несколько теплых деньков для своих нужд и придав золотому ковру из листьев на дорогах особой романтики, когда горожане так и жаждали пройти по нему, с огромным наслаждением вдыхая чуть влажный, но еще теплый воздух, гуляя по проспектам дотемна, желая держаться за руки и улыбаться, представляя наступающую зиму как волшебную, прекрасную и белоснежную сказку, донашивая свои летние вещи, чтобы через пару дней, когда осень вступит в свои права и окончательно завладеет этим местечком земного шара, сунуть загорелые тела в теплые пальто, а ноги – в сапоги из кожзаменителя.

Три месяца прошло с тех пор, как Женя пообещала Сереже, что дождется его… Сережа ухмыльнулся себе: он помнил каждый день, каждую ее улыбку, каждое нежное словечко в его адрес…

Он отлично осознавал, как Жене было нелегко решиться на этот шаг, он понимал, что ее внутренние установки и принципы настолько сильны, что даже пробить брешь в этой броне без боли и огромных усилий не получится, и все же она пошла на это… Сережа в тот момент и мечтать о таком не мог, думая, что дорога к ней закрыта навсегда, но она дала ему шанс, дала надежду! И это было чудесно, невероятно, умопомрачительно! Он бы умер за этот шанс, он был готов ради нее на что угодно, что угодно!.. Он даже был на сто процентов уверен, что ничего особенно сложного не было в том, чтобы находится рядом с ней, но не прикасаться, не обнимать, не целовать, не ощущать ее трепета и тепла и так далее, и чертовски так далее, он же любит ее до безумия, любовь сделала его благородным и честным, вывела на правильную дорогу и бла-бла-бла…

Но, кхм… Нет. Развод представлялся еще страх как катастрофически далеко и даже не маячил ни единым местом на горизонте, а каждый день его Женя наполняла секретарскую своей особой, светлой аурой, нежным и манящим ароматом сирени и соблазнительной фигуркой в каком-нибудь летнем, но деловом платьишке, фигуркой, фигуркой…

Не подумайте дурного: Сережа очень старался. Сережа – пай-мальчик, Сережа – молодец, просто образец непревзойденной стойкости! Держался на расстоянии, не подходил близко ни сзади, ни спереди, но ее игривая улыбка, ее любящий взгляд, ее хрупкость и изящность, а также тот факт, что Женю «трогать НЕЛЬЗЯ», лишь подогревал в нем стремление сделать все наоборот, кипятил его кровь до сотни градусов, воспалял фантазию до ужасающих пределов, буквально сводил все мышцы тела в болезненном напряге, стоило ей лишь прошелестеть мимо… И так продолжалось целых полных две недели…

После чего «честность и благородство» Сережи, которые там вспыхивали где-то случайно в его поступках, но были слишком чужды его нраву и характеру, сделали реверанс, вернув Сергея на землю из ромашкового облака идеального мужчины в его природную ипостась, заставляя крушить преграды любыми способами, добиваться желаемого во что бы то ни стало, а также абсолютно забыть о том, что выбор и решения других, особенно, если этот кто-то – любовь и страсть всей твоей никчемной, дурацкой жизни, нужно уважать и считаться с ними… В общем, напившись яду собственной самоуверенности и силы, Сережа принялся методично, понемногу, по чуть-чуть, пробивать брешь в Жениной защите, действуя аккуратно, но впечатляюще… Он принялся ее провоцировать.

Игра его была жестокой, прежде всего, по отношению к нему самому, заставляя его сходить с ума, лишь стоило Сереже заметить в ее глазах ответную реакцию на его слова или «ничего не значащие» прикосновения, ее внутренний огонь и трепетное волнение, но это лишь подначивало его еще больше, и он, собрав в себе остатки сил и терпения, продолжал проделывать большую дыру в ее запрете на физическую любовь.

Однако, желание получить Женю полностью и навсегда было не единственной причиной его дальнейших мытарств. С тех пор, как он купил себе другую квартиру и стал жить отдельно, Ксюша, его жена, озлобленная и обиженная, не дала ему ни дня, чтобы он мог побыть с дочкой: она не впускала его в старую квартиру, перехватывала Настю в садике, сразу запихивая в подъехавшее такси, пока та его случайно не заметила, караулила до и после кружков, куда водила девочку, и даже няне строго наказала держать ребенка от него подальше… И Сережа бесился и буйствовал до умопомрачения, но ничего не мог поделать против нее… А значит, во что бы то ни стало нужно получить разрешение суда на официальные свидания с Настей, чем скорее, тем лучше, поскольку он знал, что Ксюша настраивает дочь против него, обвиняя его во всех смертных грехах. Тем острее нужен был развод.

И сейчас он грел спину около университета, чтобы поделиться, наконец, с Женей своим замыслом, который он вынашивал долгое время, взвешивая все «за» и «против». И никаких, к чертовой бабушке, ожиданий! Никакого треклятого года! Он все изменит здесь и сейчас. Женя будет принадлежать ему, а Настя снова обретет отца, и пусть лишь по воскресеньям, но каждый миг с дочкой на вес золота… Он решит эту проблему, даже если метеорит обрушится ему на голову, или летающая тарелка заберет его к себе на борт, или…

Как только он мысленно в своем мозгу еще раз поставил беспрекословный жирный восклицательный знак, дубовые двери университета в очередной раз с глухим скрипом отворились, и вышла она…

Сережа замер, ощущая себя полным идиотом, но все внутри него чертовски сильно всколыхнулось, словно огненная лава, извергнутая внезапно ожившим вулканом, эта лава разливалась по его телу, разогревая кожу, сжимая душу, опутывая тяжелой сетью дыхание, оставив ему лишь возможность вожделенно таращиться на нее без единой трезвой мысли в голове и уж точно без его супер-хитроумного плана.