Кристина Щукинская - Небо на двоих

Девушка на сцене извивалась, медленно сбрасывала остатки прозрачных лоскутов, подразумевающих под собой нижнее белье. Совершив акробатический трюк на шесте, полностью обнаженная красотка застыла на мгновение на импровизированном постаменте, встретилась взглядом с одним из зрителей, протягивающих ей помятую банкноту евро. Гибкой кошкой нагнулась, изловчилась и забрала деньги, одарив на прощание клиента особенным взглядом, предполагающим еще один виток болезненного наслаждения от созерцания ее прелестей в кабинке для приватных танцев.

- Алекс, - обратилась к мужчине, мимолетно рассматривающему зрителей и сцену, блондинка в коротком черном платье с вырезом, обнажающим практически всю стройную спину. Она прильнула к нему в порыве, но тут же отошла, чтобы не привлекать к ним ненужное внимание со стороны, как клиентов, так и сотрудников заведения.

- Марина, ты выглядишь потрясающе, - он коснулся тыльной стороной ладони бледной щеки, убрал за ухо локон цвета спелой пшеницы, но без рыжеватого оттенка карамели, которого так не хватало в ее образе.

- Давно тебя не видно. Зашел бы просто так к старой знакомой. Так нет, ты по делу, как всегда, - в серых глазах невозможно прочесть эмоций обладательницы.

- Извини. Слишком много всего навалилось, - произнес Алекс дежурное оправдание, стараясь не обижать холодностью девушку, которая смогла стать небольшой слабостью в его железной броне.

Марина напоминала ему любимую и потерянную навсегда девочку из разноцветных снов, воровато прокрадывающихся по ночам, сдавливающих сердце тисками сожаления. Те же большие глаза на миловидном, овальном лице. Сияющая искренняя улыбка, золотистые волосы. Она никогда не задавала лишних вопросов, всегда ждала, когда же он сможет вновь прийти, не требовала откровений... Не смогла стать единственной, вытеснить тревожащие воспоминания, да Алекс к этому и не стремился.

- Конечно, понимаю, - хмыкнула она. - Пойдем, тебя давно ждут.

Алекс направился за девушкой, которая не забыла профессионально вертеть бедрами и красиво передвигаться на двадцатисантиметровых каблуках. Они миновали приват-кабинки, откуда доносились звуки музыки, сдавленное сопение и мужские возгласы.

Стриптизерши клуба знали свое дело отменно, умели заводить мужчин с пол-оборота, и те с готовностью отдавали деньги, лишь бы вдоволь налюбоваться изгибами и формами, увидеть распаляющий взгляд, полный непомерного желания. Любой каприз за ваши деньги. Каждый невзрачный и закомплексованный тип мог почувствовать себя единственным мужчиной в мире, которого желает обнаженная красотка. Никакого прямого контакта. Секс под запретом в заведении. Позже - сколько душе угодно. По личному желанию и без принуждения сотрудниц нелегкого стрип-труда. За стенами заведения.

Марина распахнула тяжелые бордовые портьеры в самом конце коридора, открывая спрятанную за ними дверь в комнату. Клиенты думали, что там ничего нет, лишь драпировка голых и неказистых стен, однако владельцы заведения предусмотрели все форс-мажорные обстоятельства. Нередко кабинет использовался влиятельными и не очень людьми для проведения переговоров. Видео и аудиозаписи разговоров, разумеется, велись, но не в этот раз.

Алекс Мозер слишком хорошо знал директора клуба, и он не стал бы рисковать жизнью и бизнесом ради подлого шантажа человека, который когда-то вытащил его из одной нехорошей и криминальной истории. Уважение, как таковое подкреплялось еще изрядной порцией страха за свою жизнь: с Алексом шутки плохи. Многие знали, насколько опасно шутить с ним и пробовать манипулировать. Решившиеся на такие выходки, канули в неизвестности.

В небольшом помещении, отделанном шпалерными панелями из красного дерева, отсутствовали окна. Вдоль стен расположились бордовые диваны и пара мягких кресел. Посреди комнаты стоял круглый и низкий стол на гнутых ножках, сервированный на две персоны. Тихо играл ненавязчивый ориентальный мотив. Спиной к выходу в кресле сидел мужчина, разливал водку по рюмкам из запотевшей бутылки, казалось, что он увлечен лишь этим занятием. Однако он быстро обернулся, поднялся с места и замер, не решаясь подойти к Мозеру. Тот с мерил его взглядом, криво усмехнулся.

- Спасибо, можешь идти, - коротко распорядился Алекс, не глядя на стоявшую позади него Марину.

Девушка покорно кивнула, проронив:

- Если кто-то вам захочет помешать, то я постараюсь предупредить. Где запасной выход вы оба в курсе.

Когда за ней закрылась дверь, то мужчины сразу же оживились, расслабились, как будто сбросили ненужные маски, испытав облегчение оттого, что могут вновь стать собой. Пусть на краткий срок. Они крепко обнялись, похлопав друг друга по спине.

Алекс улыбнулся, вполне искренне. Упал в мягкое кресло, принялся наблюдать за другом, который сел напротив, выжидательно молчал.

Не дождавшись от Мозера первых фраз для начала разговора, хохотнул:

- Что, Бес, даже на чужбине бабы прохода не дают?

- Угу, - он поморщился. - Дэн, старый я становлюсь, чтобы нужных баб трахать в больших количествах. В следующий раз попрошусь на Восток. Там бабы хоть и болтливые, но их не видишь, информацию не вытрясешь - в гаремах сидят, мужиков в постели не затаскивают.

- Поплачь о своей судьбе тяжелой, расскажи, как тебя всё достало, особенно женское внимание.

Алекс засмеялся, напоминая себя прежнего, из прошлого, которое давно скрылось за поворотом нового виража другой жизни, другого имени и иных привычек.

- Когда? - став серьезным и собранным, спросил он.

- Через два дня. Постарайся сделать так, чтобы тебя не было в поле зрения. Мирзоева никто живьем брать не собирается. Австрияки своих хотят повязать на "горячем", в момент сделки, а мы... Как всегда, в общем. Нет человека - нет проблемы.

- Меня тоже? - скривился Алекс, зная об издержках работы и связанных с ними последствиями.

- Слушай, Бес, ты что-то о себе большого мнения. Таких не устраняют. Отсидишься в Венесуэле, вернешься инструктором в школу. Давно уже разговоры о выводе тебя в резерв ходят. Недавно планами со мной делились.

Алекс равнодушно пожал плечами. Достал из куртки пачку сигарет и зажигалку, долго вертел в руках, обдумывая ситуацию. Слишком успешно случилось "внедрение". Настолько гладко, что казалось разыгранной пьесой, куда случайно затесался статист, сошедший за актера главной роли.

В банке Мозера отмывались деньги от торговли оружием, которое переправлялось в Россию. Им снабжались лагеря боевиков, взрывавшие машины, захватывающие заложников на Северном Кавказе. В спокойной Австрии прокручивались большие криминальные сделки, никто не мог подобраться близко, если бы не слепой случай. Умирает владелец банка. Наследника нет. Вернее, он есть, но скрылся в неизвестном направлении. По слухам он живет в Будапеште, не имеет с дедом ничего общего.