Кристина Щукинская - Небо на двоих

Новость о том, что Рому вышибли из университета, могла похвастаться эффектом разорвавшейся бомбы. Дядя Саша рвал и метал, постоянно ругался, пил коньяк, с периодичностью хватался за сердце, вызывал непутевое чадо для разговора.

Ромка явился довольный собой, подмигнул Лизке и скрылся на кухне, не став притворять плотно дверь, зная, что потом от любопытной девчонки все равно спасения не будет и придется рассказывать, о чем они говорили с отцом.

Весь разговор сводился к тому, что дядя Саша не намерен терпеть очередные выкрутасы сына и от армии отмазывать не станет, благо, Афган остался далеко за поворотом, в Советском Союзе, который год назад приказал долго жить. На том и порешили. Ромка выскочил из квартиры, будто ужаленный, даже не поговорив на прощание с Лизкой.

Повестка из военкомата пришла в начале осени. Дядя Саша мрачнел лицом, надеялся, что сын одумается, сдаст "хвосты" и его удастся восстановить на юрфаке, но тот удался характером в него, упрямство передалось на генетическом уровне. Лиза ходила, как в воду опущенная, боялась заговорить с родителями, что же она будет делать без старшего брата, своего кумира и самого близкого человека на свете.

В тот вечер Рома пришел поздно. Выглядел необычно, лишь спустя некоторое время Лиза догадалась, что брат был пьян. Он парой слов перекинулся с отцом, вежливо отказался от ужина, предложенного мамой, улегся на Лизкину кровать, долго всматривался в потолок, не включал свет.

За окном накрапывал нудный дождик. Сумерки заполнили собой окружающее пространство, смешали тени и очертание предметов в комнате.

Лизе сделалось жутко. Она села рядом с Ромой, принялась разглядывать его новый облик. Исчезли буйные локоны, но короткая стрижка необычайно шла взрослому парню, коим к восемнадцати годам стал старший брат. Теперь его острые скулы стали выглядеть отчетливей, ушла детскость, контур губ стал жестче. Лиза не узнавала красавца, лежащего на кровати. Ее привычный Ромка исчез бесследно.

- Жаль, не могу взять с собой Цейса, - вздохнул Роман. - Бедняга не привык оставаться без меня, да и старики сами с ним не справятся. Замучает воем.

- Отдай его мне! Он меня любит, - тут же нашлась девочка.

- А родители? Не разрешат же, - пожал плечами брат.

- Я их уговорю. Вот увидишь! - возникла пауза. Тишину нарушали лишь капли дождя, падающие на медный козырек с обратной стороны окна. - Ром, а кто тебя в армию провожать будет?

- В смысле?

- Ну, парней всегда девушки в армию провожают, я по телевизору видела, ждать обещают, всё такое.

- А никто, Лиз. Не надо меня провожать. Кто меня ждать захочет из моих подружек? Только я в часть попаду, а они уже и думать забудут, что Роман Бессонов когда-то был рядом. У меня есть ты, Цейс, дед с бабушкой. Вы меня дождитесь, никуда не ходите, пока меня не будет.

- Я дождусь! Обещаю! Правда-правда! - в серых глазах Лизы застыли слезы. Она шмыгнула носом, не выдержала и разревелась, как в тот день, когда угодила в яму на берегу реки.

- Эй, мелкая, иди сюда, - Ромка сгреб ее в охапку, уложил рядом с собой, стер влажные дорожки на щеках. Лизка два раза всхлипнула, но тут же прижалась к нему, обхватила руками. - Чего ревешь?

- Ром, не уходи. Как же я без тебя? Не хочу оставаться одна. Мне с тобой так хорошо.

Роман задумчиво перебирал распущенные волосы цвета пшеницы, говорил всякие глупости, шутил, смеялся, но Лизка понимала, что это он делает ради нее. Он сам близок к тому, чтобы расплакаться.

Провожать Ромку утром в военкомат ее не взяли, отправили в школу. Весь день Лиза ходила чумная, рассеянно вела себе на уроке, смотрела в окно. Едва дождалась окончания занятий. Дома ее уже поджидал Цейс. Он тихо поскуливал, искал хозяина, но не мог обнаружить. На Лизкиной кровати остался запах Ромки, и пес улегся туда, ворчал и всё нюхал покрывало. Девочка улеглась рядом, расплакалась навзрыд, уткнувшись лицом в собачью холку.

Так шли дни, недели складывались в месяцы. Лиза не могла заполнить брешь, образовавшуюся в душе ни прогулками с псом, ни посиделками во дворе с компанией, куда ее случайным образом приняли, увидев Цейса, ни за игровой приставкой, когда к ней приходила в гости Вика. Ей не доставало Романа, она скучала по их странным беседам. Девочке казалось, что она потеряла часть себя, и не может найти.

Письма Ромка писать не любил. Эпистолярный жанр никогда не был его сильной стороной. Те записки, что он присылал, бабушка зачитывала Лизе по телефону, если там она упоминалась. Хотя, к слову сказать, весь текст письма сводился к следующему: не разрешать Цейсу отлынивать от пробежек, выгуливать его регулярно, а Лизке не реветь по пустякам. Короткий привет, и всё. На этом фразы на тетрадном листе в клетку обрывались. Отцу приветов Рома не передавал.

Время до Ромкиного дембеля Лизка отмечала красными крестиками в календаре, всё ждала момента, когда брат вернется и всё станет по-прежнему: они будут гулять с Цейсом, разговаривать о всяких пустяках и вновь ее маленькая жизнь обретет смысл.

Когда до приезда Романа оставался месяц, то по телевизору прозвучали страшные слова: "ввод войск", "террористы", "Грозный". Теперь местонахождение Чечни знал даже первоклассник. Дядя Саша долго звонил кому-то, что-то прояснял, закрылся в комнате и пил коньяк в одиночестве. Затем сказал, чтобы Лизка ни при каких обстоятельствах не говорила бабушке и дедушке Ромки о войне. Она пообещала. Не говорила, отмечала дни до возвращения брата. Отмеренный срок закончился, Лизка ставила красные крестики на другом месяце, третьем, а дядя Саша делал телевизор тише или выгонял девочку с Цейсом из комнаты, когда передавали очередной репортаж о боевых действиях в Грозном.

Лиза не могла представить, что война может идти здесь и сейчас - в настоящее время, в стране, где она живет. Для девочки это слово всегда было связано с немцами и Гитлером, помыслить о том, что в данный момент ее горячо любимый и обожаемый Ромка убивает людей, она никак не могла. Но факт оставался фактом. Роман Бессонов на дембель не попал, остался со своим взводом на сверхсрочную службу. Домой письма перестал писать вообще, считая, что обнадеживать не стоит. Вдруг, завтра убьют, а письмо придет уже после?

За время отсутствия сына дядя Саша изменился, стал более замкнутым и понурым. Дела в бизнесе шли в гору, набирали обороты контракты, но отцовские переживания делали свое дело. Пытаясь хоть как-то компенсировать свою вину перед парнем, он сосредоточил внимание на Лизе, которой шел двенадцатый год. Она выросла, вытянулась, стала похожа на тонкую тростинку. На лице появились чудные веснушки, как дополнение к пшеничным волосам, приобретшим рыжий блеск. Лиза перешла в другую школу, более "элитную", с ней же за компанию туда попала и ее подруга Вика, чтобы не было так страшно адаптироваться в новом коллективе. Девчонок приняли сразу же, детская жизнь потекла своим чередом.