Джейкоб Ченс - Проникновение

Целую ее в уголок рта и сажусь обратно, наблюдая за ее реакцией. Она открывает крышку и затрудненно дышит. Ее глаза, светящиеся счастьем, находят мои. Огромная улыбка проявляется на ее губах.

– Люблю тебя, Дерек. Он прекрасен. – она аккуратно поднимает золотой кулон и изучает его. Ее пальцы с любовью обводят изысканные очертания, пока она его осматривает.

– Я выбрал этот кулон, чтобы он сочетался с тем, что подарили тебе родители. Думал, что твоя «К» должно быть одинока, и хочет каждый день проводить рядом с «Д».– наши глаза встречаются, и в ее блестят слезы. Она обхватывает мою щеку своей рукой. На моем лице ее кожа ощущается мягкой и теплой. – Хочу рассказать тебе секрет.– сгибаю свой палец, подзывая ее ближе. Она наклоняется, и мои губы оказываются рядом с ее ухом. – Я был одинок без тебя, и даже не понимал этого.– она поворачивается и трет мой нос своим. Улыбается, и на мгновение я теряюсь во всей той любви, которая видна в ее глазах. – Давай я его на тебя надену. – она поворачивается, подставляет мне свою спину, убирает волосы со своей шеи. У меня заняло минуту, чтобы повесить новый кулон и застегнуть цепочку.

Когда золотые буквы ложатся на ее грудь, она смотрит вниз и потирает их. Поднимает на меня глаза:

– Мне нравится, он идеален. Я так сильно тебя люблю. – я прижимаюсь своим лбом к ее и обхватываю своей рукой ее шею сзади. Нагибаюсь, чтобы чмокнуть ее в кончик носа, а потом захватываю ее губы в медленном глубоком поцелуе. Наши рты лениво танцуют друг с другом, мы оба удовлетворены, зная, что нам больше не нужно спешить. Мы вместе, и у нас есть все время в мире.

***

Эта неделя для меня была особенно занятой, я балансировал между полной загрузкой на работе и желанием уделять Кенне достаточно времени. Смотрю в нижнюю часть экрана, десять часов. Бл*ть. Как время ускользнуло от меня? Я сказал Кенне, что к этому времени буду дома. Она ждет меня в моем доме. Поднимаю телефон и набираю небольшое сообщение, чтобы она знала, что я скоро собираюсь выезжать, и затем концентрируюсь на завершении своей работы.

Допечатываю последний отчет по проделанной за неделю работе, когда слышу странный шум. Останавливаюсь и не шевелюсь. Фокусируюсь на абсолютной тишине вокруг меня, слышу еще один звук, которого здесь быть не должно. Тем временем понимаю, что кто–то стоит рядом с дверью в мой офис, но уже поздно. Прежде, чем могу среагировать, Скот Джонсон проходит через дверной проем, наставляя в мою сторону пистолет. Он покрыт потом, а его руки трясутся. У него явно один из этих болезненный отходняков. Я не встаю и не двигаюсь, ведь в этом состоянии Скот абсолютно непредсказуем.

– Скот, что ты здесь делаешь?– стараюсь его отвлечь.

– Это… Это твоя вина.– выпаливает он.

– Успокойся, Скот.

– Нет. Нет. Не буду.– он подходит ближе, и я вижу, что он трясется больше, чем я заметил. – Ты разрушил мою жизнь… ты разрушил все.– начинает плакать. Не хорошо.

– Почему бы тебе не положить оружие, и мы могли бы поговорить.– пытаюсь звучать убедительно.

– Нет. Нечего обсуждать. – он замолкает. – Мои родители отказались от меня.– начинает рыдать и опускает пистолет со своей стороны. – И это все твоя вина.– кричит, направляя оружие вверх мне в лицо, когда обходит мой стол с другой стороны. Нам сейчас разделяет всего несколько шагов, а пистолет в дюймах от моего лица.

Я вижу выражение его глаз, и на короткое мгновение, показавшееся вечностью, я понимаю, что моя жизнь практически закончилась. Скот пытается стрелять из пистолета, но как–то задевает кнопку за спусковым крючком, выбрасывая обойму.

Не беспокоюсь по поводу того, чтобы благодарить Бога, или как–то осознать свою удачу. Вместо этого вскакиваю со стула и прыгаю через стол, ударяя его в грудь с такой силой, которую могу приложить. Он отлетает назад и сталкивается со стеной напротив моего стола, падая на пол задыхающейся, потеющей, дрожащей кучей.

Я поднимаю его оружие, вставляю обойму и досылаю патрон в патронник, взбешенный из–за беспомощности, которую только что ощути. Когда он начинает вставать, я поворачиваю приклад пистолета, направляю вниз, скользя по части его лица, и смотрю, как он падает на пол, трясясь, плача и истекая кровью. Я подхватываю его задницу с пола и толкаю на стул, стоящий рядом со столом. Располагаю конец ствола у его лба и кладу пальцы на курок.

– Просто убей меня… пожалуйста, убей меня. – умаляет он между рыданиями.– Я стрелял в твою девушку. Я не собирался. Я запаниковал.

Я напрягаюсь, когда злость проходит через меня огненной волной. Он подстрелил Кенну? Я лишь убираю пистолет от его лица. Только мысли о ней и жизни, которую мы вместе планировали, удержали меня от того, чтобы пустить ему пулю в голову и заставить исчезнуть навсегда.

– Убей меня… пожалуйста, убей меня. – шепчет он.

Иду за свой стол на негнущихся ногах, бросая орудие в один из выдвижных ящиков стола, и достаю бутылку Jameson, чтобы успокоить нервы. После двух быстрых готов я достаточно успокаиваюсь, чтобы осознать, что надо сделать следующим.

Сорок пять минут спустя, я возвращался в свою машину после того, как выкинул Скота в Полицейском участке. Позвонил его отцу и сказал, что рассказал ему о событиях вечера, и то, о чем Скот мне признался. Я официально покончил с делом Скота Джонсона. Моя благотворительность закончилась, когда я его не убил.

Неделю спустя

Руки Кенны обвитые вокруг моей поясницы и мягкая тяжесть ее груди, прижатой к моей спине, дразнили меня последние два часа, когда мы катались на моем мотоцикле. Это лишь второй раз, когда мы были на нем, и с приближением зимы, которая наступит через шесть недель, мы должны были воспользоваться погодой бабьего лета, которая сейчас была.

Мы останавливаемся около гаража, и Кенна грациозно слезает с мотоцикла, чтобы открыть для меня дверь гаража. Загоняю его внутрь на обычное место. Она нажимает кнопку около двери, закрывая нас в гараже. Свет приглушен, единственное освещение исходит от окон на двух больших дверях.

Я переключаюсь на нейтралку, оставляя двигатель работать, когда ставлю мотоцикл. Кенна снимает свой шлем, встряхивая своими темными длинными прядями, спадающими по плечам. Моё дыхание на секунду останавливается, когда мои глаза отслеживают каждое ее движение. Она так чертовски красива, трудно поверить, что она вся моя. Не уверен, как стал таким счастливым, но я чертовски уверен, что, бл*ть, не упущу это. Каждый день говорю, как сильно ее люблю, и показываю всеми возможными способами.

Расстегиваю ремешок и снимаю шлем, вешаю его на одну из ручек мотоцикла. Когда я призываю Кенну пальцем, она шагает с шаловливой улыбкой на лице, будто может читать мои мысли. Знает ли она, что я запланировал для нее прямо сейчас? Когда Она подходит достаточно близко, я тянусь и обвиваю ее поясницу, прижимая к себе. Наши грудные клетки прижимаются, наши губы сталкиваются, а моя рука скользит от ее поясницы вниз, чтобы погладить изгиб ее задницы. Ее рука направляется к моему члену, очерчивая его форму через джинсы. Ее пальцы движутся к пуговице, ловко расстегивая ее, и через секунду скользят к молнии . Ощущение ее рук, обхватывающих мой член, заставляет меня стонать в ее рот. Она скользит по моей длине руками вверх и вниз, придерживаясь медленного ритма, но обхватывая с силой. Отстраняюсь от ее рта, глаза смыкаются, пока я фокусируюсь на том, что она мне делает. Быстро выдыхаю, когда ее теплый влажный рот окружает меня, скользя от головки по полной программе вниз. О Иисус. Не думаю, что когда–нибудь привыкну к ощущению, когда она вбирает меня всего, прямо до задней стенки горла. Это чертовски невероятно. Она глотает, и я чувствую мускулы ее горла, сжимающиеся вокруг меня. Этого достаточно, чтобы я практически потерял контроль. Сжимаю ее волосы и подталкивают ее рот к моему, чтобы слиться во влажном поцелуе.