Джейкоб Ченс - Проникновение

– Кенна, садись в машину.– удивляюсь, слыша голос Дерека, сквозь мое сильно бьющееся сердце. Останавливаюсь и смотрю на него через окно его черного как ночь Мустанга.

– Ты меня до смерти испугал, Дерек. Что за черт?– я кладу руки на бедра и свирепо смотрю на него.

Он смеется:

– Извини, не хотел тебя пугать. Я думал, ты знаешь что это я.

– Ну–ну, прям слышно как ты жалеешь. – трясу головой.

– Забирайся внутрь. Я подвезу тебя домой.

Я открываю рот, чтобы высказать все, что думаю о его предложении, но он перебивает меня:

– Ну же. Это меньшее, что я могу сделать, за то, что испугал тебя.

Я смотрю вперед и соглашаюсь, замечая, что впереди нет работающих фонарных столбов:

– О'кей. Спасибо.– может, я смогу убедить себя, что это единственная причина. Это не из–за того что я хочу прокатиться в его сексуальной машине, и не из–за того, что мне хочется быть окруженной запахом его мужественного одеколона. И определенно не из–за того, что я надеюсь на повторение поцелуя пятилетней давности, ведь это сумасшествие.

В то время, как он везет нас через городские улицы, по радио играет песня Роулинг Стоун «Отель воспоминаний». Это тот же канал классического рока, который он слушает все время, что я его знаю. Классический рок ему подходит. Он не «попсовый» парень. Он бы ни за что не слушал Джастина Бибера, или какую–нибудь мальчуковую группу. Я хихикаю от этой мысли.

– Что?– он спрашивает, а его бровь выгибается в вопросе.

– Ничего. Я просто очень устала. У меня была очень длинная неделя.– в принципе, я не вру. Я взяла две дополнительные смены, что заставило неделю медленно ползти. Это также означает, что я сильно устала, просто изнурена. Он не сказал ни слова, пока мы не подъехали к моему строению. Он не глушит двигатель.

– Хочешь, чтобы я тебя проводил? – спрашивает он.

– Боже, нет. Я буду в порядке. Спасибо что подвез. – моя рука практически нажимает на ручку, когда он произносит мое имя.

– Кенна.

Моя голова поворачивается через левое плечо, и я всматриваюсь в него. Он тянется, медленно проводит тыльной стороной ладони по изгибу моей щеки. Я сижу неподвижно, замороженная его прикосновением снаружи, и сжигаемая изнутри. Что он делает? О. Мой. Бог. Он собирается меня поцеловать?

Он улыбается:

– Было здорово тебя увидеть.

Я прикусываю свою верхнюю губу. Ну, что ж, поцелуя не будет. Хотелось бы знать, что творится в его голове. Это не похоже на Дерека. Он никогда мне такого не говорил.

– Ну, пока.– бурчу я, мои глаза потуплены. Я толчком открываю дверь и к чертям убираюсь из его машины. Закрываю дверь, не смотря на него, чувствую его взгляд, прожигающий меня, мою задницу, пока я поднимаюсь по лестнице, и потом все время, пока иду к входной двери. Мне не слышно рычание двигателя. Я так нервничаю, что он все еще смотрит на меня, что неуклюже промахиваюсь, пытаясь найти правильный ключ. Мне понадобилось две попытки, чтобы открыть дверь в здание.

Зайдя, я поворачиваюсь, чтобы помахать, но он срывается с места прежде, чем я поднимаю свою руку. Я трясу рукой и прохожу в небольшое освещенное фойе. Мне здесь нравится. Это историческое здание с очаровательной историей. Оно было построено в 1900 году и деревянные полы сохранились с тех пор. Верхушка молдинга окрашена в соответствии с темными полами и длинными плинтусами. Зданием владеет Талайла, давняя подруга моих родителей. Она приехала в США из Италии молодой женой, вместе со своим мужем, она здесь жила, пока они были женаты. Он неожиданно скончался от сердечного приступа четыре года назад. Оставшись одна впервые за последние пятьдесят лет, она обновила последние два этажа, превращая их в специфические квартиры. Я арендую средний этаж, а Роберт верхний. Местоположение хорошее. До Гарвардской площади можно дойти пешком, и я провожу много выходных, наблюдая за людьми из моей любимой кофейни. Они ставят столики около кофейни, где прогуливается не мало колоритных субъектов.

Я поднимаюсь вверх по лестнице и расслабленно вдыхаю, я дома. День был тяжелым. Кладу ключи на кухонный стол, расстегиваю платье и спускаю его до талии, проходя в свою спальню. Расстегиваю лифчик, снимаю его и кидаю на кровать, спускаю платье по бедрам и откидываю его ногой. Не заморачиваясь, оставляю его валяться на полу, я не в настроении его поднимать. Проскальзываю в безразмерную голубую футболку одного из моих бывших, умываюсь и чищу зубы на против зеркала. Темные круги под глазами еще раз подтверждают, что неделя была длинной. Так хочется спать, я не собираюсь вставать завтра с кровати, как минимум до обеда.

***

Я наблюдал за ней, идущей по треснувшему тротуару с работы домой. Я был прямо около неё, проходя вместе с толпой, прячась под невзрачной внешностью. Она никогда меня раньше не видела. Она даже не знает, кто я. Даже если я в нее врежусь, она не поймет. Меня признали мертвым после того, как Кайл ударил меня ножом. Убийство – это тоже бизнес, как и другие. Все зависит от знакомств. К счастью для меня, у меня есть связи, оказавшие мне тогда медицинскую помощь.

С той роковой ночи прошло уже шесть недель. Я недооценивал Кайла. Не ожидал, что он достойный противник. Я был дерзким и невнимательным. Но больше я такой ошибки не совершу.

Я следовал за ней прямо до главного входа в ее здание. Когда она останавливалась, я проходил вместе с потоком пешеходов. Я улыбался, зная, что наше с ней время только началось.

Скоро между нами не будет секретов.

Глава 3

Дерек

Всю ночь я вертелся в постели, думая о Кенне и о том, как она взаимодействует со мной. Никогда не знаю, каким я буду с ней. Когда, когда я стараюсь быть с ней милым, она зло огрызается со мной, и вот я обнаруживаю себя, отвечающим ей той же монетой. Мы вместе взрывоопасны, да это вообще плохая идея, но не важно сколько раз я говорю себе отбросить ее, и сколько я напоминаю, себе о том, что этого не должно случиться, я, кажется, не могу остановиться. Надежда – опасная сука. Она заставляет тебя желать того, что ты вообще не должен желать, и все из–за слабой надежды, что желаемое может осуществиться.

Я никогда не был мечтателем. Рано выучил, что в жизни, возможность не всегда предоставляется тому, кто этого заслуживает. Иногда хорошие парни заканчивают плохо, а настоящие задницы, не достойные хорошего будущего, именно его и получают. Наверное, это часть урока, который мы все должны выучить. Я не знаю причину всего этого, но хреново, когда ты думаешь, что все делаешь правильно, но в итоге ничего не достигнешь.

Я вырос в Дотчестере, штат Массачусетс, за три двери от байкерского бара и за один квартал от стрип-клуба «Кошечки».

Наш дом был наполнен любовью. Мои родители были старше других, они годами пытались забеременеть, но не слишком успешно. Этого не произошло, пока маме не перевалило за сорок, тогда она забеременела мной. К тому времени, как я стал подростком, родители уже были уставшими от прожитой жизни людьми, и я проводил большую часть времени, зависая на углу улицы с живущими по соседству отвратительными типами старше меня. Я приходил и уходил, когда хотел, и у меня были проблемы с властями, потому что мне не перед кем было отвечать дома. И не прошло много времени, как я начал совершать небольшие преступления: кражи в магазинах и вандализм. Однажды это переросло в большее, и прежде, чем я осознал, я уже взламывал и угонял машину. Шесть месяцев находился в колонии для несовершеннолетних, и когда освободился, мой отец, наконец, предпринял то, что должен был сделать давно. Он записал меня на боевые искусства. И все время, когда мог бы торчать на углу, я начал проводить в школе боевых искусств с Мастером, изучая Хапкидо (корейское боевое искусство). Все эти захваты и перебрасывания через себя оппонентов были в моей природе. На сегодняшний день я каждую неделю занимаюсь со своим Мастером, и у меня чёрный пояс третьей степени.