Эшли Бил - Это был ты

Глава 8

Мы должны убраться из мотеля до десяти, даже без бесплатного завтрака, как многие делают. Урчание моего желудка напоминает мне, что у меня нет денег на еду или что-то еще.

— Может, мы должны вернуться, — говорю я Джерону, когда мы идем к его мотоциклу.

— Почему? — спрашивает он, глядя на меня через плечо.

У него мешки под глазами. Он, вероятно, не спал из-за всего этого дерьма прошлой ночью. Мне любопытно, задел ли его мой вопрос. Я чувствую себя тупой ослицей, хотя я думаю, что имею право знать, если я спала меньше чем в четырех футах он кого-то, кто убил другого человека.

— У меня нет денег, — отвечаю я. — У меня нет возможности заплатить за еду или за что-то еще.

— Не волнуйся об этом. У меня есть.

— Я не просила тебя об этом. Я не хочу подачек.

Он полностью останавливается, прежде чем доходит до своего мотоцикла, в результате чего я почти врезаюсь в него.

— Я не даю тебе подачек, но я помогаю тебе. Если тебе это не нравится, то вернешь мне деньги, когда мы вернемся, но если деньги это твоя единственная причина, чтобы вернуться, то мы не возвращаемся.

Я закусываю губу, когда смотрю на Джерона. Честно говоря, я бы хотела остаться. Я думаю, мне нужно это, уйти на время, чтобы сосредоточиться на других вещах в мире, а не на моем дерьмовом доме и людях, которым плевать на меня.

Когда я все еще не говорю ничего в течение минуты, Джерон протяжно вздыхает.

— Тогда мы остаемся. Нам нужно еще прокатиться, так что мы остановимся на время, чтобы немного позавтракать.

— Куда мы едем?

— Бристоль.

Я не спрашиваю почему. Вместо этого я сажусь на мотоцикл сзади. Утренний воздух свежий и прохладный, он хорошо чувствуется на моей коже, даже если он немного холодный. Мы останавливаемся позавтракать у Денни, и все время кажется, что Джерон сохраняет дистанцию, как будто он потерян. Он не ест ничего кроме ломтика бекона и кофе. Я тоже не ем по утрам много, но я понятия не имею, когда мы будем есть снова, так что я делаю все, чтобы наполниться. В основном я молчу, говорю несколько фраз тут и там. Джерон говорит еще меньше.

Три часа спустя, мы в Бристоле и я снова голодна, но мне слишком страшно сказать ему об этом. Он паркуется за высоким голубым домом в унылой части города. Подъезды соединены лестницами друг с другом. Возле одного из подъездов разбросаны игрушки, одежда висит на веревках на другом крыльце, битое стекло перед одной из дверей и на последнем крыльце старик пьет коньяк прямо из бутылки в кресле-качалке.

Джерон кивает ему головой и затем стучит в дверь перед ним.

— Колин, вероятно, отправился к чертям, — говорит старик.

— Спасибо, Прыщ.

Когда он открывает дверь и входит, я спешу за ним, улыбаясь мужчине, которого он назвал Прыщом.

— Эй, Колин, — кричит Джерон, когда мы входит в холл, покрытый деревянными панелями. Здесь темно и грязно, что скорее напомнило мне дом, кроме того, здесь больше пахнет мусором, чем сигаретами. Последняя дверь в холле открывается и перед нами стоит высокий, долговязый парень, которому, вероятно, около тридцати.

— Черт, не ожидал увидеть тебя здесь, Джей Джей.

Джей Джей? Я не думала, что у него есть прозвище.

Я смотрю, как они обнимают друг друга за плечи, тогда его приятель смотрит на меня через плечи Джерона.

— Кто эта цыпочка?

— Это Равин. Равин, это важнейший для меня человек – Колин.

— Привет, — говорю я спокойно, улыбнувшись ему.

— Поужинаем? — кивает он головой. Проведя по косяку в руке, он спрашивает, — ты куришь?

— Нет, — быстро отвечаю я. Это тоже самое, что выпивка, я не хочу добраться до точки, когда перестаешь себя контролировать, так что я не хочу принимать это на себя. Я не знаю, как я отреагирую, если попробую.

Джерон толкает руку Колина в сторону.

— Чувак, я в любом случаем не курю. Ты знаешь это.

— Черт, это правда, сосунок, — Колин засовывает косяк за ухо. — К черту, я выкурю это позже. Так что случилось мужик, что ты здесь делаешь?

Он идет назад в комнату, из которой вышел, Джерон и я идем за ним туда.

Я сажусь рядом с Джероном на диване, на котором три разных одеяла, различных цветов и размеров, пока его друг Колин, садится в компьютерное кресло и включает радио. Какой-то дерьмовый ганста-рэп бухает через колонки. Я понятия не имею, как я решилась на эту авантюру с Джероном.

— Нужно было уехать. Ты не представляешь, каким заключенным я уже себя чувствую.

— Ты был там всего две недели.

— И это уже ад.

— Черт, мужик, слишком плохо, что ты не куришь.

Я считаю, что сейчас самое время включить телефон. Мне наплевать на Джерона, сидящего рядом, на музыку играющую на радио. Доун прислала больше пятнадцати сообщений только прошлой ночью, давая мне знать, как она зла на меня за то, что я ей не отвечаю.

Я: Я в порядке.

Только спустя секунду я получаю ответ.

Доун: Ты издеваешься надо мной? Почему ты ОТВЕЧАЕШЬ МНЕ ТОЛЬКО СЕЙЧАС?

Я: Мой телефон был отключен...

Доун: Твоя мама собирается дать объявление о пропавшем человеке. Даже твой брат искал тебя. Ты с этим парнем, Джероном?

Я: Нет. Я ушла на долгую прогулку. Я вернусь в следующ ую пару дней.

Доун: Где ты? Я заберу тебя.

Я: Я в порядке.

Доун: Вау, Равин. Ты бываешь драматичной.

Я: ... Спасибо.

— Кто это? — спрашивает Джерон. Я смотрю вверх, Колина нет в комнате. Я понятия не имею, когда он вышел.

Я смотрю вниз на другое сообщение Доун.

— Мой друг.

— Кайлер? — я могу слышать искреннюю заботу в его голосе.

— Нет. Доун.

На самом деле, Кайлер даже не пытался связаться со мной. Я скорее удивлена, что он не прислал мне ни одного сообщения или не позвонил, вероятно, он не хотел говорить по телефону. Хоть я и была идиоткой так долго, он, скорее всего, знает, что я не одна сбежала.

Джерон медленно кивает головой.

— Она волнуется?

— Думаю да, — отвечаю я, пожав плечами. — Я действительно не уверена. Скорее всего, она делает это, потому что злится.

— Ты знаешь, что он соврал всем, да?

— Что ты имеешь в виду?

— У него больше одного свидетеля. Он побежал к своему папочке, получил семейного адвоката, который будет покрывать его задницу. Когда мы вернемся, все не будет так, как будто ничего не произошло, многое вылезет наружу. Он злится, что его тайны раскрыты.

— Ой, — я смотрю вниз на новое сообщение от Доун, она просит меня, чтобы я позвонила маме. — Что если я не хочу, чтобы люди знали? Это и моя тайна тоже, и это постыдно.

Джерон скользит ближе ко мне, и без каких-либо предупреждений заключает меня в свои объятия. Мое тело автоматически напрягается, но почти мгновенно расслабляется, освобождая мой разум.

— Не стыдись, — шепчет он мне на ухо. — Не бойся, ты можешь злиться или стесняться. Ты имеешь на это полное право.