Эшли Бил - Это был ты

Я медленно закивала головой, глядя на его мотоцикл, который был матово-черным и хромированным. На нем было слово "Honda". Он был красивым, что и так понятно, но мне было страшно, смогу ли я поехать на нем. Не потому что у меня есть страх смерти, а потому что я боюсь наказания.

В какой-то странной альтернативной вселенной, идея быть пойманной вызывает трепет во мне. Не потому что, мне нравится то, что делает Кайлер, когда я не слушаюсь его, но чтобы доказать свою точку зрения. Что я могу сделать лучше, чем он, в отличие от тысяч раз, когда он твердил мне, что я не смогу.

Не сомневаясь ни секунды, я выпалила:

— Конечно, поехали.

Схватив свой шлем, он передал его мне.

— Где ты живешь?

— Кристенсен Парк.

Это печально известный трейлер-парк в городе. Я не стыжусь жизни в парке трейлеров, я стыжусь того, что мой дом на колесах. В любом случае, я не позволю ему проводить меня до дома, так что прямо сейчас это не имеет значения.

Я посмотрела на мотоцикл еще раз, когда он садился на него.

— Я могу просто пройтись пешком, — решаю я вслух.

Он выглядит куда больше, когда я совсем рядом с ним, и мое сердце колотится так, как никогда прежде.

Он кивнул мне головой, не позволяя избежать этого.

— Давай же, взбирайся на этот чертов мотоцикл. Я езжу на этом малыше уже три года, и ни разу не было никаких инцидентов.

Сделав глубокий ободряющий вдох, я натянула шлем на свою голову, выдыхая горячий воздух из легких. Закинув ногу, я оседлала мотоцикл за Джероном. После того, как я заблокировала ремень, сказала ему, что готова ехать, в то время, когда мой разум говорил мне, что дороги в ад нет, и я должна ехать на этом.

— Положи свои руки здесь, — Джерон поправил мои руки, убедившись, что я надежно держусь за его талию. От него пахло перцем, свежим воздухом и чистой мужественностью. Это почти сразу расслабило меня. То есть, до тех пор, пока он не завел мотоцикл. Я втиснулась в него сильнее, что заставило его засмеяться.

Прежде чем я поняла это, мы съехали вниз по дороге, деревья проплывали мимо нас. Это чувство освобождения. К сожалению, мы доехали слишком быстро и втянулись в грязь Кристенсен Парка. Он замедлил скорость, чтобы спросить, какой мой. Я крикнула:

— Этот хорошенький, прямо здесь.

Он свернул на обочину, резко глуша двигатель. Опираясь слева, он поставил свою ногу и помог мне слезть с мотоцикла. Я поднялась и, сняв шлем с головы, отдала его ему.

— Спасибо.

— Который твой? — снова спросил он.

— Вон тот, внизу и в конце, — лгу я. Я не хочу, чтобы он знал, который.

— Ну что, ты пристрастилась к езде на мотоцикле? — он расплылся в улыбке при этих словах. Он заигрывает, я уже могу сказать это. Он также немного удивлен, я не уверена, из-за меня или в целом.

Сузив глаза, я решила развлечь его.

— Что-то вроде того. Спасибо за поездку. Я ценю это.

Прежде чем разговор может перейти во что-то большее, я разворачиваюсь на пятках и начинаю уходить. Я слышу, как он заводит двигатель, и через мгновение до меня доносится шум камней, звук все больше отдаляется и исчезает на расстоянии. Я не могу перестать улыбаться от уха до уха, пока иду вниз по дороге, думая о встрече с кем-то как Джерон, с кем-то кто не оттолкнул меня сразу же, с кем-то кто был дерзким, но не был мудаком.

Эта улыбка сразу же исчезает, когда я замечаю старый, поржавевший грузовик на моем пути.

Глава 3

Я должна бежать, но я не делаю этого. В этом нет смысла. Он не в грузовике, так что он должен быть на улице. Подойдя к двери, я делаю глубокий вдох, прежде чем войти. Он один из самых хороших питбулей, которого я когда-либо видела. Ему не нравятся незнакомцы, Брюс научил его этому. Кажется, что он на самом деле думает, будто у нас есть драгоценности, и люди хотят ворваться в дом, когда это абсолютно не правда. Я вижу, как люди смотрят на этот дом и проходят мимо. Люди хотят избегать подобных мест, а не вламываться в них.

Он не лает, но и не ведет себя тихо. Я не хочу, чтобы он разбудил кого-то, так что я наклоняюсь и чешу его за ухом.

— Я иду в свою комнату, приятель. Ты пойдешь со мной?

Он ответил мне, помахав хвостом, тогда он пошел со мной в мою комнату, где Декстер сразу прыгнул на кровать, занимая ее нижнюю часть. Мне предстояло занять другую часть на матрасе. Я смотрела, решая, хочу спать здесь или нет. Но если меня найдут спящей на диване, то будет не лучше. Прежде чем залезть в постель, я спрятала одежду, в которой была, и надела шорты и свободную майку.

Теплая рука погладила меня по шортам, залезая под них. Мое тело вздрогнуло от его прикосновений – я не чувствовала ничего, кроме этого тепла. Когда его пальцы залезли в мое нижнее белье, я взмолилась, чтобы это не заняло много времени. Его губы прикоснулись ко мне в поцелуе, чтобы утешить меня или еще для чего-то...

— Доброе утро, принцесса, — прошептал он.

— Мм, утро, — пробормотала я.

Мои глаза остаются закрытыми. Я бы хотела найти в себе силы, чтобы отказать ему, дать ему уйти по доброму, не подпустить его к причинению вреда мне.

Когда мы только начали встречаться, он был идеален. Я сохраняла дистанцию и была скромной, какой всегда и являлась, думаю, что это его во мне и привлекло. Он шептал мне в ухо милые ничего не значащие слова, говорил мне, какая я красивая, как я отличаюсь от других девушек и, что ему нравится это. Это не заняло много времени, чтобы я запала на него, но тогда, он изменился.

Я не хотела лишаться девственности, я хотела, чтобы все шло без спешки, но он хотел двигаться быстрее. Он подождал пока я начала испытывать к нему доверие, тогда он разорвал его на части в одну ночь. Он говорил мне, что я хотела этого, что я просила об этом, что я дразнила его и заслужила все, что было сделано в ту ужасную ночь.

Чем больше я спорила с ним, чем больше я защищала себя, тем хуже становились наши отношения. Он угрожал моей семье, и хотя я не близка с ними, я все еще любила их, это пугало меня, что он мог с ними сделать. Он угрожал навредить Доун. Он заставил меня поверить в то, что я ничего не стою, что никто никогда меня не полюбит. И хоть в глубине души я знаю, что он лжет мне, чтобы держать меня под контролем, я не могу быть абсолютно уверенной в этом. Если он может утверждать, что любит меня и заставляет при этом страдать, то только Богу известно, что он сделает с людьми, которые не подчиняются ему.

Я знаю, что я слабачка, я знаю, что я идиотка, но не могу найти в себе силы, чтобы обратиться за помощью. Я не могу представить никого, кто поверил бы мне. Его семья хорошо известна, у них есть деньги и власть, в то время как моя семья полный... отстой. Моя мама алкоголичка, ее дружок подсел на разные препараты, и мой брат не лучше. Я вижу, как люди смотрят на нас, на меня.