Рэйчел Гибсон - Бегу за тобой

- Я сделал тебе больно?

- Нет. - Стелла была немного чувствительной, но такой довольной, что ее это не волновало. – Ты в порядке?

- Я лучше, чем в порядке. Мне нравится смотреть тебе в глаза, когда ты кончаешь. – Бью поцеловал ее в кончик носа. – Это было так хорошо, Стелла.

Это было лучше, чем хорошо. Просто не находилось слов, чтобы описать, как хорошо ей было с ним. Вот.

Ей двадцать восемь лет. Она уже давно взрослая женщина. И никогда не нуждалась в мужчине, который бы сделал ее женщиной, но Бью заставил ее почувствовать себя целой. Дал ей что-то, чего Стелла не знала прежде.

- Мы можем сделать так еще?

- Ты уверена, что готова?

- О, да.

- Тогда мы будем заниматься этим всю ночь напролет.

Так они и поступили, остановившись только около полуночи, чтобы принять душ, и Бью сделал ужин из замороженной пиццы и сырных палочек, которые они нашли в холодильнике.

- Как тебе твой первый раз? – спросил Бью, но самодовольная понимающая улыбка, в которой изогнулись его губы, подсказала Стелле, что он знает ответ.

- Лучше чем… - она задумалась на секунду обо всем, с чем могла сравнить это: молнии и адское пламя, и теплые пушистые облака. Обо всем, что было бы понятно ему. – Лучше, чем светошумовая граната.

- Лучше? – Он усмехнулся. – Превзойти светошумовую гранату почти невозможно.

Стелла улыбнула.

- И все же ты каким-то образом сумел. – Что было совсем неудивительно. Бью был хорош в большинстве вещей. Идеален. – Твоя светошумовая граната прекрасна.

И оставалось только одно, что могло сделать эту ночь идеальной: если бы он сказал, что любит Стеллу. Бью должен любить ее, так она говорила себе, когда он взял ее за руку и повел обратно в постель. Нельзя чувствовать себя такой потрясенной, такой побежденной своей любовью к Бью, когда он не чувствует ничего. Это чувство было слишком велико, чтобы принадлежать только ей одной.

Бью должен любить ее. Стелла чувствовала это в том, как он смотрел на нее и целовал ей шею. Его прикосновения отличались от того, как он трогал ее, когда они просто дурачились. Они длились чуть дольше, как будто Бью не хотел останавливаться. Он занимался с ней любовью, но так и не сказал, что любит. Даже когда Стелла свернулась клубочком у него под боком и почувствовала нежный поцелуй, прежде чем заснуть.

***

Бью сидел на диване в черных боксерах и слушал голос, раздававшийся в трубке телефона. Посмотрев на свои босые ступни, он сказал:

- Я думал, ты мог бы поговорить с Блейком, прежде чем я начну высказывать ему свое недовольство.

- Что заставляет тебя думать, что он послушает меня? – спросил его отец.

- Я не знаю, послушает ли, но ему нужно с кем-то поговорить. – Бог свидетель, Бью пытался, но Блейк не слушал его все эти дни.

- Парни получают пенсию и месяцы профессиональных консультаций, прежде чем выйти в отставку.

- Ему нужно больше, чем работа. - Все отделения предлагали спецназовцам психологическую помощь перед выходом в отставку, но некоторым парням было нужно большее. – Он допьется до смерти.

- Нет… Он просто ищет свое место в этом мире. Он «морской котик». Он видел худшее, чем гражданская жизнь.

- Я думаю, у него может быть посттравматический синдром. – У Бью работали несколько ветеранов с посттравматическим синдромом. Он сталкивался с их проблемами и знал некоторые признаки.

- Чушь! Он чертов «морской котик», снайпер, у него восемьдесят точно пораженных целей. Не так уж много людей имеют больше, чем твой брат.

И все были хорошо осведомлены, что Бью поразил семьдесят две цели.

- Это было не соревнование. – Не между ним и его близнецом. Каждая пораженная цель спасла жизни солдат США и союзников, так же как и невинных граждан. Они оба делали свою работу, но никогда не соревновались в количестве пораженных целей. – Я не прошу тебя соглашаться со мной или признавать, что Блейку может быть нужна какая-то помощь, которую он не сможет получить из бутылки.

- Он справится. - Уильям Юнгер никогда не страдал от посттравматического стресса, поскольку это было лишь оправданием для слабаков. Превращение Бью из военного в гражданского прошло достаточно гладко, но это не значило, что у его брата не возникнет проблем. У них была одинаковая ДНК, но разные отпечатки пальцев. Они были двумя разными людьми. – Ты не можешь ждать, чтобы ротвейлер вел себя как пудель.

Бью опустил голову. Он не знал, зачем вообще позвонил старику, думая, что тот может помочь. Может, потому что ему бы пригодилось немного помощи. В этом было неприятно признаваться даже самому себе. От «материнской утробы до могилы» было намного большим, чем просто слова, которые братья говорили друг другу. Это была их связь, возникшая при зачатии. В хорошие и плохие времена. Ответственность, которая жила в их душах. Иногда с ней было трудно, но поступать правильно никогда не легко.

Бью закончил разговор с отцом и позвонил нескольким знакомым из Администрации ветеранов. От напряжения начало тянуть шею и тисками сжимать голову. Он посмотрел на часы и повертел головой из стороны в сторону. Восемь утра, и к тому времени, как он закончил разговоры, в центре лба поселилась тупая боль. Дверь хозяйской спальни открылась, и Бью повернулся, когда в коридор вышла Стелла, одетая в свою голубую рубашку, маленькие шорты и ботинки. Кончики влажных волос завивались под грудью.

Стелла. Он не позволил себе отвлечься на ее улыбку. Потеряться в аромате ее шеи. Не так, как в другие разы, когда она была рядом. Не так, как тогда, когда он целовал ее в бассейне и казино. Или когда стоял на балконе в Новом Орлеане, или прошлой ночью, когда они занимались любовью, зная, что это значит для нее. Бью мог бы попытаться остановить ее. Прежде чем станет слишком поздно. Но он не остановил, зная, что это значит для него. Зная, что он должен сделать теперь.

- Я воспользовалась твоей зубной щеткой. Учитывая, где побывал твой рот, думаю, ты не будешь возражать.

Бью почувствовал, как Стелла притягивает его своей улыбкой и голубыми глазами, и сделал шаг назад. И физически, и морально. Ему нравилась Стелла. Она была смешной, умной и красивой.

- Я не возражаю. – Он потер лоб и бросил телефон на диван. Бью чертовски сожалел, что не надел штаны. Он не собирался вести этот серьезный разговор в одних лишь трусах. – Прошлая ночь все изменила.

***

Стелла была согласна. Она встала перед ним, сложив руки под грудью. Она любила его, и это все меняло. Как Колби Кайлат, Бью дал ей чувства, которые она обожала. Покалывание, которое началось от кончиков пальцев на ногах, добралось до живота и сердца. Этим утром Бью казался сексуальным и нереально красивым в своих боксерах. Прекрасная кожа и крепкие мышцы, и Стелла немного жалела, что решила одеться, пока не посмотрела в его непроницаемые серые глаза. Бью держал себя под контролем. Снова спрятавшись за каменным выражением лица.