Ева Никольская - Люди в масках

— А, может, ты к нам переберешься? — предложил Сергей, все еще придерживая меня за талию.

— Боюсь, мне это выйдет боком, — я натянула на лицо фальшиво трагичную маску. — Но, кто знает, возможно, мы с тобой еще встретимся. В любом случае, приятно было познакомиться.

— Мне тоже!

Мы разошлись, каждый в свою сторону. Милое, ни к чему не обязывающее знакомство. Я была довольна этим маленьким приключением, ну а хмурая гримаса на лице Северина меня приводила в настоящий восторг. Будет знать, как бросать девушку посреди танца! Я подошла к нему летящей походкой. Глаза искрились смехом, губы очаровательно улыбались.

— Кто звонил? — скромно полюбопытствовала я.

— Неважно, — процедил Алекс холодно. — А кто твой новый друг?

— Неважно, — хитро щурясь, ответила я. — Кстати, как насчет десерта?

— Думаю, нам пора домой, — голос мужчины звучал спокойно, но в глазах горел недобрый огонек.

Кажется, я накликала на себя беду. Но мое нынешнее настроение не мог испортить даже такой очевидный факт. Мне было интересно наблюдать, как мой спутник бесился. Любопытно, всему виной его уязвленное самолюбие, или банальная ревность?

— А я хочу десерт, — с невозмутимым видом заявила я.

— Что конкретно ты хочешь? — чеканя каждое слово, проговорил собеседник.

— Мороженое с… сиропом, — подумав, ответила я.

Мы купим и то и другое по дороге домой, — сказал он и, резко схватив меня за руку, вывел из кафе, предварительно расплатившись с официанткой.

— Ты слишком груб, — обиженно фыркнула я, когда он силой затолкал меня в машину.

— А ты — маленькая вертихвостка, — бросил Северин, садясь за руль.

Я опешила, не зная, как реагировать. То ли устроить сцену, то ли пропустить мимо ушей. В конце концов, я решила изобразить оскорбленную невинность, и с гордо поднятой головой погрузилась в торжественное молчание.

Мороженое мне купили, правда, без сиропа, зато с шоколадом. Оказавшись дома, я наложила себе целую тарелку сладкой холодной массы и обильно посыпала ее шоколадной стружкой. Выглядело очень аппетитно.

Алекс, бросив меня одну на кухне, ушел в свою спальню и заперся там. Мне было скучно. Так и хотелось обиженно пробубнить: "Я так не играю". Поэтому, поразмыслив над сложившейся ситуацией, я с абсолютно невозмутимым видом отправилась допекать несчастного мужчину и дальше. Встретивший нас у порога Тафа гордой походкой прошествовал рядом, застыв у закрытой двери вместе со мной.

— Ну как, стучимся? — шепотом спросила я у кота.

— Мяу, — негромко отозвался он, выжидающе глядя на меня.

Наверное, на кошачьем языке это означает "да". Рассудив так, я негромко поскребла ногтями по косяку. В ответ — тишина. Тогда, совсем обнаглев, я толкнула ногой дверь и вошла в комнату.

— Мы принесли тебе десерт! — воскликнула я громко, подталкивая ногой Тайфуна вперед. — Ты не рад?

Он стоял у окна спиной ко мне.

— Нужно было постучать прежде, чем вламываться, — спокойно проговорил Алекс, не оборачиваясь.

— Я стучала, — возмущенный ответ заставил его отвлечься от созерцания улицы и посмотреть на свою ночную гостью, вернее, на гостей, так как Тафа, чинно пройдя по паркетному полу, запрыгнул на его огромное ложе и по хозяйски там развалился.

— Если едва различимое шебуршание называется стуком, то Вам, юная леди, стоит прояснить смысл данного слова по словарю, — язвительно заметил Алекс, пытаясь поймать быстро вскочившего кота, который пулей слетел с кровати, увернувшись от протянутой к нему руки.

— Ты будешь мороженое? — с вызовом спросила я.

— Ешь его сама, — резко осадил меня он.

Ох… лучше бы ему со мной так не разговаривать. Взбесившись от подобного ко мне отношения, я, сделав несколько решительных шагов в его сторону, запустила содержимое тарелки в физиономию обидчика. Он успел вовремя среагировать и, подставив руку, получил порцию сладкого десерта не в лицо, а на рубашку. Но и этого было вполне достаточно. Осознав, наконец, что натворила, я осторожно отступила назад, просчитывая путь к безопасному отступлению. Лицо Алекса окаменело, а глаза почернели, предвещая взрыв.

— Спасибо, дорогая, за угощение, — аккуратно слизнув с пострадавшей вместе с рубашкой руки белую прохладную массу, процедил он ядовито. — Очень вкусно.

— Знаешь, — пятясь к двери, пробормотала я сбивчиво, — завтра я могу все постирать.

— Завтра?! — прорычал он, нависая надо мной.

— Хорошо, хорошо, сегодня, — быстро согласилась я, хватаясь за стенку, чтобы хоть на что-то опереться.

Северин продолжал надвигаться, подобно туче, а я медленно отступала. Чего хотела, как говорится, то и получила. Ну, теперь расхлебывай собственную кашу, Лариса! И зачем я только сюда притащилась вместе с этим злосчастным мороженым?..

— Идем в ванную, — приказал он гневно.

— Стирать? — пискнула я из-под его тяжелой руки, которую собеседник опустил мне на плечо.

— Угу, — рыкнул он, и втолкнул меня в открытую им дверь. — Включай воду, Элис.

Я безропотно подчинилась, отвернув вентиль и настроив необходимый напор. Теплая струя потекла в раковину, но, по требованию мужчины, я направила воду в большую квадратную ванную. Вода громко шумела, заполняя белоснежное дно.

— Где порошок? — стараясь придать голосу беззаботный тон, невинно спросила я.

— Неважно.

— То есть? — не поняла я.

В глазах Алекса горел знакомый синий огонь. Снова заметив его яркие языки, я не на шутку струхнула. Краска отлила от лица, а руки затряслись. Что он задумал? Чует мое сердце, ничего для меня хорошего.

— Мне срочно надо выйти, — попытавшись прорваться к двери, пролепетала я.

— Нет уж! Ты ведь мечтала о моей компании, ты ее и получишь, — язвительно парировал собеседник, схватив меня за руку.

— Я плохо себя чувствую, — всхлипнув, проскулила я тихо. — Пожалуйста, пусти.

Ноги мои заскользили по кафельному полу, и я едва не рухнула, зацепив локтем бельевую корзину. Звякнув, она упала, а меня от падения удержал Северин. Он осторожно поставил мое обмякшее тело в вертикальное положение и, пригладив полы расстегнувшегося пиджака, мягко сказал:

— Прости, Элис, я пошутил. Не стоит расстраиваться, и, ради Бога, не плачь.

— Я и не плачу, — вытерев рукавом слезу, промычала я обижено. — Почему ты такой грубый?

Мужчина вздохнул, присев на край наполнявшейся ванной. Он грустно посмотрел на меня, а потом произнес извиняющимся тоном:

— Лисёнок, я не хочу причинять тебе боль, но меня доканал твой флирт с этим длинноволосым кретином.

— Сергей не кретин, он — гонщик.

— Значит, с гонщиком, — прошипел Алекс, снова раздражаясь.

— Ты ревнуешь, — сделала я вывод вслух.

— Возможно, — он не стал отпираться, чем меня очень удивил. — А теперь иди спать, иначе я, в очередной раз, скажу что-нибудь не то, и ты обидишься.