Филип Сигэл - Инсценированный разрыв (ЛП)

– Ты читала новости? – Она берет газету со столешницы. – Стив Оверлэнд получил полную стипендию в Университете Чандлер. У них с тренером даже была пресс-конференция.

Мама показывает мне статью. Я выплевываю хлопья на стол. Я узнаю тренера. Да и как можно не узнать это мальчишеское личико и искрящиеся голубые глаза? По телу пробегает озноб. Все, кроме имени, мне в нем знакомо.

***

Я сжимаю телефон в руке и закрываю дверь.

– Приветствую Вас. Университет Спорта Чандлер, – говорит секретарь.

– Соедините меня с тренером Лэхемом, пожалуйста.

– Лэхем у телефона, – говорит он в трубку.

– Здравствуйте, мистер Тауне. – Я пытаюсь сделать так, чтобы мой голос звучал угрожающе, но он только смеется.

– Отличная работа, мисс Вильямсон.

– Вы ведь не дядя Стива, не так ли?

– О, ты меня поймала.

– У семьи Стива никогда не было проблем с Хаксли. Вы просто хотели, чтобы она исчезла из его жизни, и он мог играть в футбол за ваш второсортный университет, – Я качаю головой, шокированная своей тупостью. – Вы мне солгали.

– Ты собираешься читать мне мораль? Ты? Та, кто разбивает пары за деньги.

– Я думала, что помогаю его семье.

Я не настолько корыстна. Мне всегда нужны были веские причины, чтобы взяться за работу. Но достаточно веские ли они били?

– Уверен, ты помогла. Они не хотели, чтобы их сын чахнул в никчемном колледже из-за своей любящей все контролировать подружки.

– Лучше так, чем подлый тренер, – мой голос отскакивает от стен. Меня начинает подташнивать. Нужно сесть.

– Я сказал то, что тебе нужно было знать для выполнения работы. Ты бы видела Стива. Никогда не видел его таким счастливым. Ты все правильно сделала.

Я думаю о Хаксли. Сомневаюсь, что она счастлива. И для чего все это? Для того чтобы тренер Лэхем получил приличную рождественскую премию?

– Он уже был счастлив, со своей девушкой.

– Ты в этом уверена? Когда я разговаривал с ним на пресс-конференции, все было совсем не так. Если бы они действительно любили друг друга, – при мысли об этом он смеется, – то были бы до сих пор вместе.

Думаю, ни одни отношения не пережили бы всю ту ложь и манипулирование, что я использовала. Что было бы, если бы я не вмешалась? Что было бы со всеми другими парами?

– Я собираюсь обо всем рассказать, – говорю я.

– Да кто тебе поверит? Ты общалась с мистером Тауне.

– Я тоже могу отследить ваш IP-адрес.

– На твоем месте, я бы держал рот на замке, – он понижает голос и меня пробирает дрожь. Это был совсем не дружеский совет. – Тебе же будет хуже. Никто не оценит то, чем ты занималась после школы.

– Они и так уже знают.

– Ну, это пока не конец света, – говорит он. – Поверь мне. Ты не захочешь, чтобы эта история вышла за стены школы и стала сенсацией. Если тебе повезет, возможно, ты и раскроешь меня. Но у меня, может, не звездный, но отличный послужной список. Если меня отсюда уволят, то возьмут в другой колледж. Первая же победа сезона сделает историю древним прошлым. Но тебя...

Я с трудом сглатываю и сильнее прижимаю телефон к уху.

– Тебя эта история будет преследовать всегда. При поступлении в колледж, во время интервью на работу, в отношениях и так бесконечно. Везде. Ты хочешь, чтобы именно это люди узнавали о тебе в первую очередь? Ты готова быть известной как специалист по разрывам до конца жизни?

Я пытаюсь оставаться сильной и непоколебимой, но по щекам начинают струиться слезы. Мне хочется накричать на него, сказать, что он неправ и что не могу дождаться момента, когда выведу его на чистую воду. Но, к сожалению, он прав.

– Забудь об этом, Ребекка. Это всего лишь старшая школа.

37

Три дня я провела в сонном состоянии, но в субботу утром неожиданно проснулась в семь тридцать утра. Так что решила проверить Фейсбук и бегло почитать все, что обо мне говорят люди. М-да, у моих одноклассников довольно скудный словарный запас, однако они очень хорошо его используют. Вижу обновление от Эйми. Она вывесила на стену свою фотографию, где держит на руках младенца, своего сына. Он выглядит таким спокойным, крохотным, меньше арбуза. Никогда особо не любила детей, но умиляюсь от вида его больших глаз и крошечных пальчиков. Интересно, у меня когда-нибудь будет подруга, которую я буду знать так долго, что увижу, как она станет матерью. Возможно, Вал именно она.

Это не та информация, от которой можно просто отмахнуться.

Без стука захожу в комнату Дианы. Она валяется на кровати как труп.

– Подъем, – шлепаю ее по ногам под одеялом.

– Что? Бекка, что случилось?

– Мы собираемся в небольшое путешествие.

– Куда?

– Не могу пока тебе сказать. Одевайся. И покрасивее.

– Я – пас. – Она обратно падает на кровать.

Я стягиваю одеяло. Диана пытается удержать его, но я сильнее.

– Жду тебя внизу через полчаса.

– Нет!

***

Я проезжаю мимо бесконечных магазинчиков и универмагов вдоль трассы номер четыре. На дороге совсем немного машин. Да и кто в здравом уме будет куда-то ехать в восемь тридцать субботним утром? Как только мы подъезжаем к мосту Джорджа Вашингтона, Диана снова спрашивает, куда мы направляемся.

Я поворачиваюсь к ней с хитрой улыбкой на лице.

– Мы собираемся навестить Генри Уолтера.

– Кого?

– Новорожденного сына Эйми.

Диана моментально выходит из ступора.

– Она уже родила? – Ей грустно от того, что я узнала об этом первой. Но, что посеешь, то и пожнешь. – Вероятно, она еще спит.

– Дети спят каждые два часа. Уверена, она бодрствует.

– Бекка, пожалуйста, давай повернем назад.

– Почему?

– Потому что я не хочу туда ехать.

Каким-то образом мы умудряемся попасть в пробку. В восемь тридцать утра в субботу! Ползем мимо сомнительного мотеля, который, вероятно, был свидетелем миллион интрижек. Во мне скапливается раздражение, готовое вот-вот выплеснуться на Диану. Но я пытаюсь сдержать его, вызывая в голове образ маленького Генри Уолтера.

– Ты ревнуешь! И злишься!

– Не поняла? – говорит Диана.

– Я твоя сестра. Если ты не можешь сказать это мне, то тогда кому еще? Именно поэтому ты обрубила все связи с друзьями.

– Я ничего не обрубала. Твои слова очень жестоки.

– Но это правда.

– Так нечестно, – говорит Диана, и я рада, что она не пытается спорить со мной. Слова с легкостью вылетают из нее. Интересно, как давно она хотела их высказать. – Если бы не я, они бы никогда не встретили своих мужей. И я тоже почти вышла замуж.

– Почти, но не вышла, – мне приходится быть грубой. – Ты должна двигаться дальше, иначе у тебя не будет другого шанса в будущем.

Диана откидывается на сиденье и тяжело вздыхает.

– Неужели это будет преследовать меня всю жизнь? Диана Вильямсон, девушка, которую кинули в день свадьбы. Ах да, еще она излечилась от рака. Но важнее всего то, что ее бросили.