Виктория Дёмина - Истина укрыта ложью твоей правды (СИ)

Но к сожалению появление в комнате маленькой Мери ни кто не заметил, и поэтому кроха наблюдала самую ужасающую картину в своей жизни.

На полу в луже крови лежал лучший друг мамы и отца - дядя Коля. Рядом с ним на коленях стояла мама маленькой Мери и посылая мужу в ответ матные ругательства изредка поглядывала на уже изрядно выпившего мужа.

Бросив на отца короткий взгляд Мери увидела как её папа залпом выпивает с горлышка маленькой бутылки свой любимый фанфурик. Затем посмотрев в глаза своей дочери, берет в руки дробовик и с ухмылкой на лице производит выстрел, предназначающий для молодой и красивой брюнетки.

Тело женщины падает на пол, а взгляд зелёных глазах застывает на заплаканном лице маленькой Мери.

Часть 1

16 лет спустя

Ника.

- Соболева! - услышала я сквозь сладкий сон свою фамилию. Но поднимать голову и выходить из царства Морфея я даже не думала. Перевернувшись на другой бок, я продолжала просмотр своего чудо сна.

.... Зал. Аплодисменты. Визги. Крики. Куча рук фанатов, тянущиеся ко мне.

- Соболева! Да сколько можно! - голос приближался, а я продолжала витать в своём сне, где хоть как-то моя мечта немного сбывалась.

- Никандра!- жёсткий голос Марины Михайловны Лунковой раздался над моим ухом снова. - Совести у тебя нет, Соболева! - стала причитать учительница математики. - Встать, Соболева! - Марина Михайловна стояла прямо напротив меня, упираясь руками об парту за которой я сидела.

Прежде чем встать, я аккуратно потёрла свои глаза кулачками, словно маленький ребёнок, а уже затем неохотно поднялась на ноги.

Весь монолог своей учительницы по математике и по совместительству классной руководительницы я знала наизусть, да и не только я. Весь мой класс знал, что именно сейчас будет говорить Лункова.

- Держись! - шёпотом произнесла моя лучшая подруга Лерка.

- Эх... - только и вздохнула я, опустив голову вниз.

- Соболева, ты вообще знаешь, что такое совесть?

Марина Михайловна прожигала меня своим мега-убийственным взглядом. Если честно, иногда во время её таких причитаний мне становилось немного страшно. Хоть она и носила статус серой мыши в нашей школе и выглядела вполне безобидно. Но старшеклассники, в том числе и я, знали, как Марина Михайловна может "загрузить" тебя морально. Ну а что? Не зря же она психологию в институте на отлично знала.

- Как защищать всех и вся так ты у нас первая, - недовольным тоном продолжила женщина - учитель так и не дождавшись от меня ответа на её вопрос. - А как за поступки свои отвечать, так сразу головку вниз, глазки невинные и молчишь как рыба. Что же это такое, Соболева?

- Хронический недосып! - раздался чей-то голос с передних парт. После чего по классу прошёлся гогот одноклассников.

Не удержавшись от соблазна посмеяться над шуткой одноклассника, я улыбнулась, из уст вырвался лёгкий смешок.

- Смешно тебе, Соболева? - обиженным и немного озлобленным тоном поинтересовалась Лункова. - Мне вот глядя на твои оценки по математике плакать хочется.

Наступила минута молчания. Я уже надеялась, что наш разговор, а точнее монолог моей классной закончился. Но... это было только начало.

- Что же ты молчишь, Соболева? Сказать не чего?

Я вот честно отвечать ей даже не собиралась, а вот мой желудок, чувствуя запах обеда в столовой, который доносился аж до третьего этажа.... В общем, по всем тупым и глупым законом жанра, моему желудку приспичило проурчать в тот самый момент, когда в классе стояла гробовая тишина.

Смех всех присутствующих снова возобновился. Схватившись за живот, я посмотрела на Марину Михайловну щенячьими глазками, надеясь на то, что в моих карих глазах женщине удаться прочесть мольбу о пощаде.

- Я конечно понимаю... - тихо начала Лункова свой монолог. - Ты растёшь в неполной семье... - взгляд серых глаз преподавательницы смягчился, и в нём с лёгкостью можно было прочесть жалость. - Маму видишь редко.... Ходишь, извини меня, как... - женщина запнулась и осмотрев меня с ног до головы, попыталась подобрать слова что бы описать мой внешний вид.

- По-моему в уставе школы чёрным по белому написано, что каждый ученик имеет право носить в школу свободную форму, разве я не права? - уперев руки в бока, я уставилась на математичку.

- Н-н-но...- стала заикаться она, тыкая пальцем на моё одеяние. - То что носишь ты, это не лезет не в какие ворота! Ты же...

- Девочка! - хором выкрикнул класс со мной на пару.

- Вы наверное меня не услышали, - я тихенько рассмеялась глядя на учительницу. - Ученик имеет право носить то что нравится ему. СВОБОДНУЮ, - я сделала акцент на этом слове. - Форму.

- Соболева! Ты! Ты...! - Лункова задыхалась от злости. - Сразу видно прощмандовка уличная. Матери совершенно наплевать на тебя!

А вот теперь от злости и боли задыхаться начала я. В классе поднялось жёсткое негодование. Ведь все сидящие в кабинете были моими хорошими друзьями и дело было вовсе не в том что мы уже девять лет учились вместе. Дело тут было совсем в другом. Мы вместе выросли. 99% ребят с моего класса жили со мной в одном доме. И конечно же каждый из них знал о том кто моя мама, кем она работает, сколько зарабатывает и что нам приходиться очень тяжело.

Не вытерпев такого публичного унижения, я тут же закинула свои вещи в портфель и выбежала из класса. Еле сдерживая накатившиеся слёзы, я побежала на первый этаж. На улице было начало сентября и поэтому забегать в раздевалку за верхней одеждой не требовалось.

Заметив что наш физрук выходит с пятиклашками на школьное поле, я тут же подбилась к концу, и встав за светловолосой девочкой в костюме Адидас таяла надежду пройти незамеченной из виду дежурных-охранников. Нет. Ну а что? Рост мой как раз подходил под пятиклашку. И поэтому с уверенностью 99% я зашагала вслед за девчушкой.

- Стоять! - услышала мерзкий самодовольный голос. Мужская рука легла на моё хрупкое плечо. Поднимать свой взор на этого парня я не горела желанием. Да и зачем, когда прекрасно знаешь, какая именно сволочь тебя остановила. И вместо того что бы поплакать в одиночестве, мне снова придётся одеть маску гордой и сильной девочки.

- Куда это ты намылилась, мелочь? - ухмыльнувшись, спросил парень.

Вздохнув, я взяла себя в руки и наконец-то решилась лицезреть красавца и гордость нашей школы. Передо мной во всей своей красе стоял капитан школьной команды по футболу Смирнов Андрей Николаевич, ученик 11 - го "Б" класса.

Ваня

Когда лучи жаркого солнца стали проходить сквозь плотные занавески автобуса, я трижды за десять часов езды, нецензурно выругался. Причём мою нецензурную лексику услышали большинства пассажиров автобуса. Как только я произнёс не очень приличные слова, в мой адрес тут же послышалось фырканье женщин в возрасте, а так же мне пришлось лицезреть не очень добрый взгляд водителя маршрута Москва - Чебоксары.