Доктор Нонна - Любовь – работа без выходных (сборник)

– По какому вопросу? – услышала девушка, когда подошла ее очередь.

– Я с семьей хочу выехать в Израиль, – ответила она совершенно неожиданно даже для самой себя – уезжать из Киева она до последней секунды не собиралась.

– Вам по коридору направо, – сухо прозвучало в ответ.

– Заполняйте бланки, – милая девушка положила перед Елизаветой несколько листов формата А4, когда та нашла нужный кабинет.

– А дальше что? – Лиза протянула исписанные ее красивым почерком бумаги.

– В понедельник придете за вызовом и отнесете его в ОВИР.

– А сколько там ждать?

– Не знаю, – девушка отвернулась и начала убирать бумаги в папку.

– Мне рожать через три месяца! Сделайте что-нибудь! – чуть не плакала беременная.

– Ну а я что вам сделаю? Я же не в ОВИРе работаю! – Девушка, может, и хотела помочь, да только она была бессильна.

– И еще… – Лиза смутилась. – Мне жить не на что…

– А это решают в триста втором кабинете…

Лиза долго не решалась зайти в кабинет номер 302. Она не могла себя заставить просить, думая, что тем самым распишется в собственной несостоятельности, однако голод и волнение за ребенка и маму сделали свое дело – она зашла.

Мужчина устало поднял глаза и посмотрел на бледную, уставшую женщину с огромным животом, которая начала что-то мямлить и пытаться объяснить.

«Хм, гордая, однако, – подумал он, видя, как та, краснея, рассказывает про смерть любимого мужчины и плод их любви. – Раз пришла, значит, совсем нужда приперла».

– Вот, – сказал он, не дослушав Лизу до конца, и протянул синий листок с печатью.

– Что это? – недоуменно спросила она.

– Это паек. Получите в триста пятом кабинете.

…Лиза шла домой, нагруженная продуктами.

– Мама, я была в «Сохнуте», – начала девушка с порога. – Нам лучше уехать в Израиль. Они сделают вызов.

Фира Марковна, держась за сердце, встала, подошла к семейному буфету и достала цветной конверт.

– Вот вызов, – тихо сказала она. – Я попросила сестру прислать его на всякий случай, когда ты вернулась… с ребеночком…

– Мама! Мамочка! – кинулась ей на шею Лиза и крепко обняла.

Утром следующего дня они получили разрешение на выезд и улетели сразу же, как только собрали все вещи.

В Израиле хоть и стало жить полегче, но всех проблем это не решило – бытовые условия не подходили для жизни с грудным ребенком, который вот-вот должен был появиться на свет. Срок неумолимо приближался, но время, как полагала Лиза, еще оставалось – она надеялась, что успеет что-нибудь придумать. Однако она ошиблась…

Девушка шла из магазина и несла пакет с овощами, когда у нее начались схватки. Все произошло так быстро, что она не успела опомниться: резкая боль, поток воды между ног, рассыпавшиеся по асфальту помидоры и «Скорая помощь», которую вызвал кто-то из прохожих…

– Лейда мукдемет! – услышала Лиза слова женщины-врача и напряглась: слово «лейда» с иврита переводится как «роды», а вот «мукдемет» она слышала впервые, и это ее пугало.

И вдруг все забегали: врачи, медсестры, санитары сменяли друг друга и переговаривались на непонятном ей языке. Иногда к ней подходили и задавали вопросы, но она лишь мотала головой и корчилась от боли – иврита Лиза пока не понимала и говорить сама не могла. И вдруг глаза девушки расширились от удивления – перед ней стоял Юрий Александрович.

Елизавета приподнялась на локтях и уставилась на посетителя:

– У меня бред? – наконец произнесла она потрескавшимися губами.

– Лизонька, успокойся, – мужчина от неожиданности растерялся, но как врач понимал, что роженицу надо сначала успокоить, а уж потом можно и самому мысли в порядок привести. – Тебе нельзя нервничать, береги силы, совсем скоро они тебе понадобятся.

– Что ты тут делаешь? – отрывисто спросила Лиза между стонами.

– Я тут работаю медбратом, – Юрий Александрович развел руками. – Это временно, потом снова врачом стану – эмиграция несет в себе некоторые сложности.

– Что ты тут делаешь? – снова спросила девушка. Ее интересовало, как этот человек оказался в ее палате и почему.

Мужчина стоял и растерянно моргал глазами – неожиданная встреча с Лизой, с которой он попрощался несколько месяцев назад навсегда, внесла такой хаос в его душу и голову, что он сейчас не мог адекватно оценивать происходящее.

– Что ты делаешь в моей палате? – Лиза начала злиться, боль сводила ее с ума, но больше всего сейчас убивал ее страх – этот человек мог неслучайно появиться здесь. «Может, за мной следят? – думала она, наблюдая за Юрием Александровичем. – Вдруг Бенедикт на самом деле жив и ведет сейчас со мной такую игру? Я же не видела его тело! Нет, он не мог так со мной поступить! Со мной и нашим ребенком!»

– Я был в своем отделении, разбирал перевязочный материал, когда услышал голос медсестры: «Кто-нибудь говорит по-русски?» Я и вышел. Меня попросили зайти в приемное отделение к русскоговорящей пациентке и успокоить ее. Я зашел и увидел тебя…

– Как хорошо, что это вы… – простонала Лиза. – Мы с мамой живем в Ришоне, записывайте адрес…

Новая волна боли заставила женщину замолчать… Через несколько минут она отдышалась и продолжила:

– Маме сообщите, она волнуется… Я в магазин вышла.

Женщина снова застонала и закусила губу…

– Вышла и не вернулась…

– Лизонька, успокойтесь, я все передам, все будет хорошо… А теперь постарайся расслабиться, совсем скоро тебе сделают укол, и полегчает. – Юрий Александрович говорил и говорил, словно гипнотизируя женщину своим голосом, пока для нее готовили операционную…

– Нитуах… Рофе мардим, – долетали до Лизы незнакомые слова сквозь мягкую русскую речь.

Она очнулась от сильнейшей боли внизу живота и машинально положила туда руки – живот был плоским.

– Что с моим ребенком? – закричала она. – Что с моим ребенком?

– Беседер. Бат, – молодая медсестра сухо посмотрела в историю болезни и уставилась на пациентку.

Лиза разрыдалась – она не поняла ни слова из того, что услышала, и паника охватила ее.

– Что с моим ребенком? – рыдала Лиза, держась за живот.

Медсестра вылетела из палаты и через десять минут привела тучную санитарку, которая присела на кровать девушки и принялась говорить:

– Девочка у тебя родилась, – хлопала она Лизу по руке. – Маленькая очень, недоношенная. В инкубаторе сейчас лежит, но все нормально. Вот вес наберет, и выпишут вас обеих… Ну что ты расстроилась? Все хорошо. Давай успокаивайся и набирайся сил. Тебе поскорее поправляться надо – ты же теперь мамочка.