Доктор Нонна - Господнее прощение

Милан – столица моды. Строгая и взыскательная. Именно поэтому показ его новой коллекции одежды должен, даже обязан стать здесь настоящей сенсацией. Бомбой, которая взорвет мир высокой моды! Это будет грандиозное, блистательное шоу. Иначе, считал Омар, за это дело не стоит и браться.

Омар много сил и фантазии затратил на создание своих новых костюмов и хотел, чтобы они были представлены наиболее эффектно. В последние несколько дней он буквально разрывался на части, следя за тем, чтобы все было организовано на самом высшем уровне. Худощавый, стройный, смуглолицый, с горящими глазами, теперь он стоял за кулисами, из-за которых выходили модели. Для этого показа он нанял девушек из русского модельного агентства. Он хорошо платил, к тому же был очень известен, и демонстрировать его одежду было весьма престижно.

Дефиле было в самом разгаре. Пройдя по подиуму, девушки, покачиваясь на высоченных каблуках, возвращались и кокетливо улыбались стоявшему за кулисами Омару. Каждая втайне надеялась, что он обратит на нее внимание, но Омар оставался равнодушным к их зовущим взглядам и шарму. Яркие красавицы казались ему скучными заводными куклами. Лишь Варвара – модель номер один, демонстрировавшая лучшие его платья, прошла, низко опустив голову. На ее глазах он заметил слезы и внимательно посмотрел ей вслед. Что-то дрогнуло в его душе. Почему она плачет?..

Действительно, в этот момент Варвара ненавидела все это помпезное зрелище. Накануне вечером она позвонила домой, в Питер, бабушке, единственной родной душе на этом свете. В трубке долго раздавались длинные гудки. Она снова и снова набирала домашний номер, но никто не отвечал.

– Что случилось? Бабуленька, миленькая, отзовись… Почему ты мне не отвечаешь? – молила она.

Отчаявшись дозвониться домой, она решила набрать номер их соседки, бабушкиной подруги. И снова эти наводящие тоску гудки. Тетя Валя, наконец, ответила и, узнав Варин голос, зарыдала:

– Не дождалась тебя бабушка, деточка, умерла Зиночка…

Варвара уронила трубку. Все померкло перед ее глазами. Потом, кое-как взяв себя в руки, она пошла к менеджеру показа Геннадию. Он не открыл дверь своего номера – развлекался с очередной моделью. Но на телефонный звонок все же ответил. Выслушав сбивчивые слова Варвары, он вяло отозвался.

– Сожалею… Прими мои соболезнования.

– Я немедленно улетаю! Сейчас же!

Геннадий выругался сквозь зубы. Но, сдержав себя, принялся убеждать ее.

– Варенька, пойми, ты же у нас основная модель. Ты супер. Твоя фотография на обложке «Бурды». На тебе все шоу держится.

Но она не хотела его слушать и упорно стояла на своем.

– Если ты уедешь и нарушишь контракт, считай, твоя карьера модели закончилась, – пригрозил он.

Он готов был пойти на все, чтобы удержать эту строптивую девчонку. Еще бы! Ему наконец-то попался грандиозный проект, суливший о-очень немалую прибыль. Модели его агентства демонстрируют костюмы арабского кутюрье-миллионера, и не где-нибудь, а в самом Милане! И вот так потерять все это из-за капризов взбалмошной истерички! Нет, он этого не допустит.

– Одевайся!.. – велел он Ленке, растерянно глядевшей на него из смятой постели. – Иди к себе! И держи язык за зубами, – прикрикнул он.

Варвару, как он и ожидал, Геннадий обнаружил у стойки администратора. Они жили в центре города, в отеле Grand Duomo – неподалеку от Дуомо, величественного миланского собора.

– Варя, погоди! Давай поговорим, – он потянул ее к кожаному диванчику.

– Пусти!.. Мне больно! – Она попыталась вырваться.

Но он чуть ли не силой усадил ее и сел рядом.

– Слушай, дурочка! – убежденно заговорил он. – Завтра последний день показа. Там на тебе все завязано. Бабушке ты уже ничем не поможешь, зато получишь огромные деньги и новый контракт! Ведь ты всех нас подводишь. Завтра отработаем – и все. А послезавтра можешь лететь в Питер.

Варвара недоверчиво слушала его, но он говорил так убедительно, так ласково смотрел ей в глаза, что она сдалась.

– Хорошо, – неохотно кивнула Варя, – но послезавтра я улетаю.

– Договорились… – Геннадий с облегчением встал. – Умница!..

Он проводил девушку до ее номера.

Варя жила вместе с другой моделью – Светланой.

– Светка, выйди на минутку, потолковать надо, – повелительно позвал Геннадий.

– Я уже лежу! – капризно отозвалась Света. – Дадут мне, наконец, поспать! – Но все же накинула пеньюар и вышла в коридор.

– Держи! – Геннадий сунул ей купюру в сто евро. – Приглядывай за Варькой. Если что – сразу сообщи мне. И смотри – не прозевай.

– А дополнительная премия будет? – тут же начала канючить Света.

– Будет, будет, – сквозь зубы процедил Гена. Он уже привык к бесконечным капризам моделей, к их истерикам, завистливости и алчности, но порой ему едва удавалось сдерживать раздражение.

– Все! А теперь – спать. Чтобы завтра у меня были как розочки… – скомандовал он.

В номер Геннадий вернулся, немного успокоившись. Все-таки морока с этими девчонками. К каждой свой подход нужен. Вот и изощряешься, как только можешь.

По натуре Геннадий был незлым человеком. Он вырос в неблагополучной семье в Ленинграде. Отец беспробудно пил и в сорок семь лет замерз на улице по пьянке. Мать работала на Ленинградском фарфоровом заводе – расписывала посуду и статуэтки. Она неплохо рисовала, и Гена многому научился у нее, но мечтал стать не художником, а модельером. Они с матерью страшно нуждались, и, словно бросая вызов нищете, Гена любил ярко и броско одеваться, не так, как все. То как-то необычно распишет платочек и повяжет его на шею, то сошьет какие-то сверхмодные брюки. В конце концов его заметил один модельер из Вильнюса. Рокас – так звали этого человека – сидел в кафе «Север», куда зашел Гена. Рокасу понравилась та фантазия, с которой этот худой парень соорудил себе из в общем-то самых заурядных вещичек стильный и оригинальный наряд. Он пригласил паренька в Вильнюс, где оформил его в свою мастерскую художником-модельером. Вильнюс казался Гене просто какой-то сказочной заграницей. И он старался изо всех сил, чтобы зацепиться в этом городе. Он придумывал модели, помогал Рокасу во всем и вскоре оказался просто незаменим. Когда грянула перестройка и модельный бизнес бурно расцвел, Гена стал топ-менеджером. Подбирал девушек-моделей, продумывал сценарии вечеров, устраивал показы. Со временем он накопил изрядный опыт и начал получать выгодные предложения. У него появились деньги, он купил себе квартиру на Невском и переселил в нее маму. В Питере же они с Рокасом открыли представительство своего модельного агентства, и Гена возглавил его, всячески продвигая работы покровителя и друга. Но Рокаса убили в девяносто втором году при каких-то мутных обстоятельствах. Гена окончательно переселился в Питер. Бизнес – вещь жестокая, и Гена принял его волчьи законы. Но все же отморозком не стал. Он часто вспоминал своего замерзшего отца и, хотя никогда не видел от него ласки, все же очень жалел его. Ему было понятно и близко горе Варвары. Геннадий знал, что, кроме бабушки, у нее никого не было, и искренне сочувствовал девушке и хотел ей помочь.