Полина Раевская - Влюблена и очень опасна

– Привет, – буркнул в ответ Сомов и решительно зашагал к выходу.

«Так, стоп, – в последний момент я успела захлопнуть рот и не произнести эту фразу вслух. – А как же я? Что же это значит? Неужели?» – пронесшиеся калейдоскопом чувства продемонстрировали целую гамму эмоций, от удивления до обиды. Это что же выходит? Сомов меня не узнал? Мой чудный образ не запечатлелся в его сознании? Конечно, в подобных обстоятельствах это мне явно на руку, и все же моему самолюбию только что нанесли довольно ощутимый удар. Наверное, Ольгу – девушку братьев Креольских – он бы запомнил. Мысль о более счастливой сопернице кольнула в самое сердце, напомнив о цели моего визита в этот дом. Я ведь хотела в одиночку найти убийцу шефа, доказав его брату… Что именно мне хотелось доказать Олегу Креольскому, я и сама не знала. Пожалуй, не стану думать об этом сегодня, подумаю завтра.

Пока же нужно было торопиться: нельзя упускать Сомова из виду. Конечно, испытывать судьбу вечно мне вряд ли удастся, но, раз уж она пока все равно ко мне благосклонна, следует использовать это на полную катушку. С другой стороны, азарт погони уже будоражил кровь, а бурлящий в ней адреналин заставил забыть о только что пережитом ужасе от встречи с предполагаемым убийцей. Крадучись вышла я из подъезда и огляделась по сторонам в поисках объекта слежки. Тот обнаружился очень скоро – оказалось, он садился в припаркованную напротив подъезда машину. Да уж, тоже мне Нат Пинкертон, ничего не скажешь. И что прикажете теперь делать? Цепляться за бампер или повиснуть на крыше? Я, конечно, в отличной физической форме, но не настолько, чтобы догнать автомобильный транспорт. Но даже обладай я способностями гепарда, вряд ли стоило рассчитывать на то, что мой непринужденный бег за машиной останется незамеченным. Видимо, придется унять свой пыл и чапать на автобусную остановку. Что я и сделала, уныло втянув голову в плечи.

Кляня свою горькую судьбу и отсутствие транспорта, я уныло ступила на дорогу и чуть было не угодила под колеса резво мчащейся машины. Старенькая иномарка, шурша протертыми шинами, неслась куда-то с несоответствующей ее состоянию скоростью. Не желая выслушивать справедливые обвинения в ротозействе, я еще ниже опустила голову и отскочила на тротуар, планируя как можно быстрее ретироваться с «места преступления». Еще не хватало привлечь внимание Сомова скандалом с водителем, который, по моему горькому опыту, мог случиться с изрядной долей вероятности.

Но моим планам и в этот раз не суждено было осуществиться. Взвизгнула истертая резина, оповещая о стремительной остановке транспортного средства, скрипнула его раздолбанная дверца, и мужской голос зловещим шепотом приказал мне садиться в машину.

Неужели это все? – стремительно пронеслось в голове. Ни испуга, ни отчаяния, только удивление от осознания того, что вот так нелепо и глупо оборвется моя молодая жизнь. Правда, неожиданно проснувшийся инстинкт самосохранения, уж лучше поздно, чем никогда, приказал поганой метелкой выметать из сознания глупые и нелепые мысли. Рано, рано мне еще погибать, мы еще повоюем! Подумав так, я тут же «поддала газу», стремительно замелькав пятками в направлении остановки. Не будут же меня, в самом деле, силой запихивать в машину средь бела дня!

Оказалось, что будут. Чья-то сильная рука неожиданно обхватила мои плечи, и, несмотря на отчаянное сопротивление, ее обладатель поволок меня в машину. Удивительно, как легко удалось ему затолкать меня в салон. Все произошло столь стремительно, я даже пикнуть не успела. А и успела бы, все равно не смогла бы, ведь мой похититель предусмотрительно закрыл мне рот второй рукой.

– Что вы себе позволяете? – срывающимся на фальцет голосом пропищала я глупую и неуместную, но единственную пришедшую в голову фразу, как только водитель ослабил железную хватку.

– Это ты что себе позволяешь? – услышала я неожиданно знакомый голос. Наконец-то отдышавшись, я повернула голову в сторону говорящего, не позволяя сильно обнадеживаться и верить своему счастью. На водительском сиденье восседал Креольский собственной персоной. Ну, не тот, конечно, которого похоронили, а его брат. Хотя в тот момент он был здорово похож на покойного шефа. Те же раздутые от гнева ноздри, те же глаза, метающие молнии.

– Где тебя черти носят и какого черта ты тут делаешь?

Скромно потупя очи долу, я обиженно засопела. В конце концов, я тут убийцу его родственника разыскиваю, а он так со мной разговаривает! Сам-то, поди, прохлаждался, а я… В тот момент у меня как-то совсем вылетело из головы, что Олег был на похоронах брата. Вряд ли подобное времяпрепровождение можно назвать «прохлаждением». Но обида, как известно, редко способствует объективному восприятию событий.

Так и не дождавшись ответа, мой неожиданно вновь обретенный компаньон сменил тактику и заодно гнев на милость.

– Ладно, извини, – миролюбиво пробормотал он, – погорячился, был не прав, исправлюсь.

«То-то же», – подумала я, но озвучивать мысль не решилась, а только кивнула, принимая извинения.

– Так все же, что ты тут делаешь? – повторил вопрос Олег, не отрывая глаз от дороги. Проследив его взгляд, я увидела на некотором отдалении автомобиль Сомова и чуть не схватилась за руль, истошно огласив салон диким воплем:

– Вот он! Вот! За ним!

По моим наблюдениям, Креольский был парнем крепким, на расшатанные нервы не жалующимся, но тут даже он, по всему видно, испугался. Вздрогнув и чуть не выпустив баранку из рук, он вопросил испуганно-удивленно:

– За кем? Куда? Чего?

– За Сомовым, конечно! – вновь закричала я.

Олег расслабленно откинулся на спинку водительского сиденья.

– Знаешь, – проговорил он, ехидно ухмыляясь, – ты, наверное, не поверишь, но у меня прекрасный слух. И зрение.

– Это ты к чему? – удивленно спросила я, понизив все же голос на полтона.

– К тому, что не надо так кричать. Тем более что мы уже минут пять как следим за твоим черным риелтором. Собственно, поэтому я и оказался в том дворе, а вот что ты там делала, это еще предстоит выяснить, – в этом месте мой собеседник повернулся ко мне и одарил взглядом Мюллера из легендарной киноленты. «А вас, Штирлиц, я попрошу остаться». Кажется, я снова под подозрением. Что ж, мне не привыкать – с моим-то талантом вляпываться в истории.

– Тебе как лучше: короткую версию или подробный отчет? – вопрос был задан нарочито-деловым тоном – пусть знает, что меня не запугать всякими там киношными взглядами.

– Давай быстро, детали потом, – сдавленным голосом ответил Олег. Напряжение в его голосе ощущалось столь явственно, что я даже испугалась, – пожалуй, мне придется потрудиться, чтобы вернуть утраченное доверие. Правда, вскоре оказалось, что я ошибаюсь – дело было вовсе не во мне. Мы проследили за Сомовым до какого-то здания, в котором он благополучно исчез, и теперь Креольскому предстояло решить, что делать дальше.