Пенелопа Дуглас - Соперник (ЛП)

Когда пальцы Мэдока вернулись к моим складкам, я дернулась, открыв глаза.

– Проклятье, ты влажная, – прорычал он напротив моей шеи.

Да, я сама это чувствовала.

Толкнув его в грудь, рухнула на матрас и медленно поползла к изголовью.

– Хватит играть, Мэдок, – бросила с вызовом, прикрыв веки. – Пора либо приступать к делу, либо завязывать с этим. Давай посмотрим, на что ты способен.

От его ясной улыбки у меня замерло сердце. Смеясь и наблюдая за мной, он обогнул кровать, на ходу расстегивая свои джинсы.

– Моя маленькая соперница. Думаешь, сможешь одержать верх в этой игре? – сделал ответный выпад Мэдок.

Я не смогла сдержать улыбку. Откинувшись назад, оперлась на руки, подогнула ноги, сомкнула колени вместе, но развела лодыжки.

Приподняла бровь, как бы говоря ему: "Докажи обратное".

Однако мое веселье недолго длилось. Он опять улыбнулся, на сей раз более зловеще.

Ох, черт!

Я едва не вскрикнула, когда Мэдок быстро обхватил руками мои лодыжки, дернул к себе, сделал секундную паузу, чтобы позлорадствовать над удивленным выражением моего лица, после чего перевернул меня на живот.

Мое дыхание участилось, стало поверхностным. Внутри все пульсировало и сжималось от контакта моей кожи с одеялом.

Я едва не задохнулась.

– Мэд...

– Молчи, – прорычал он мне на ухо. Именно тогда я поняла, что оказалась буквально зажата под стеной.

Мэдок все еще оставался в джинсах. Я чувствовала, как ткань терлась о мою задницу.

Его рука проскользнула обратно мне между ног. Я закрыла глаза, когда он начал поглаживать меня от клитора до влагалища, дразня, но не проникая внутрь. Приподнявшись на локтях, принялась двигаться навстречу его пальцам.

Матрас прогнулся, благодаря чему стало ясно, что Мэдок опустился на колено, склонившись надо мной. Его горячий, влажный язык щекотно скользнул по моей спине, вызвав дрожь.

Когда он укусил меня за бок, я сжала одеяло в кулаках.

– Мэдок. – Однако он не остановился. Вновь и вновь Мэдок покусывал и целовал мою спину. У меня возникло впечатление, будто я – стеклянный сосуд, разбившийся на осколки. С каждым поцелуем трепет распространялся по всему телу.

– Опять хочешь бросить мне вызов? – Он прижался к моей заднице, и я почувствовала его эрекцию.

– Мэдок, черт бы тебя побрал! – Я надеялась, что восклицание прозвучит грозно, но в результате получился какой-то жалобный всхлип, полный отчаяния. – Я сейчас об эту чертову кровать тереться начну! Пожалуйста!

Оглянувшись через плечо, с наслаждением окинула взглядом чертовски сексуальную гладкую грудь, рельефный пресс, который мне хотелось лизнуть.

– Ты мне нужен, – прошептала беззвучно.

Должно быть, Мэдок заметил мольбу у меня в глазах, потому что он потянулся к ящику прикроватный тумбочки и достал презерватив. Разорвал упаковку зубами, стянул с себя джинсы и боксеры, откинул их в сторону. Я сохраняла зрительный контакт, пока он надевал презерватив. Сохраняла зрительный контакт, когда он опустился на колени и навис надо мной.

Однако потеряла его, когда Мэдок приподнял и расположил мое бедро так, чтобы внутренняя поверхность соприкасалась с кроватью, после чего пристроился у меня между ног.

Опершись руками на матрас по сторонам от моих плеч, он склонился ко мне, затем, положив ладонь на подбородок, заставил поднять голову и встретиться с его губами.

Ох. Завладев моим ртом, Мэдок одним плавным движением быстро вошел в меня.

Я застонала, не отрываясь от его губ.

– Я люблю тебя, – хрипло произнес он.

Подняв руку, накрыла ладонью заднюю поверхность его шеи и закрыла глаза, наслаждаясь каждым движением его тела против моего.

Сжав зубы, судорожно втягивала воздух, в то время как толчки стали глубже и быстрее.

Длинные мускулистые предплечья Мэдока напрягались каждый раз, когда он входил в меня. Я начала стонать от удовольствия, ведь он делал со мной то, что я не могла сделать сама с собой. Думаю, люди называют это точкой G, и у него отлично получалось ее находить. Чтобы увеличить скорость, стала двигаться ему навстречу. Чем быстрее действовал Мэдок, тем стремительнее усиливались ощущения.

Его горячее дыхание обдало мою кожу.

– Ты сегодня нетерпеливая, да?

– Извини, – простонала я, не сбавляя темпа. – Я возмещу потом. Эта поза просто...

Бабочки запорхали в животе; я словно падала в бездну. Внутри все сжалось. Уронив голову на кровать, выгнула свой зад навстречу его резким толчкам.

– Ох, – застонала, чувствуя жар, и просто обезумела от желания, чтобы он двигался еще быстрее и жестче.

До тех пор, пока Мэдок не остановился.

Что?

ЧТО?

Глаза обожгло от страха и ярости, но пульсация внутри меня не ослабла.

Вот только прежде чем я успела обернуться, он схватил меня за бедра, приподнял, поставил на четвереньки и снова вошел в меня.

– О, Боже, – вскрикнула я, крепче ухватившись за простыни, шире расставив ноги, а Мэдок начал двигаться так же быстро и жестко, как и прежде.

– Эта поза еще лучше, – подметил он, обхватив меня за талию.

Этот его гребанный самодовольный тон.

И тут я пропала. Мои мышцы сократились вокруг его члена, когда оргазм опаляющей волной пронесся по телу, из-за чего сердце подскочило к гортани.

Я уткнулась лбом в кровать, только Мэдок не остановился и не ослабил ритм, даже после того, как я кончила.

От этого я тоже едва рассудка не лишилась.

Было так приятно чувствовать его после оргазма. Он сжал мою талию, двигаясь все быстрее и быстрее. Проклятье, мне нравилась его сила.

Мэдок гортанно застонал, тяжело дыша, сделал еще пару глубоких толчков, пока не кончил, и только потом начал замедляться.

Рухнув на кровать, он наконец-то отпустил меня.

Я прижалась щекой к матрасу; мои влажные от пота волосы прилипли к лицу. А может, это его волосы прилипли к моему влажному от пота лицу.

Какая разница.

Фэллон

Я часто задаюсь вопросом: кажется ли прошлое более привлекательным, потому что люди ненавидят настоящее или потому что тогда действительно было лучше? Выражения вроде "старые добрые времена" намекают на то, что раньше жилось куда роскошней, чем сейчас, однако, как по мне, все выглядит заманчивее в ретроспективе. В конце концов, нам же не выпадет шанс вернуться назад и прожить те моменты заново с нынешними знаниями, чтобы проверить теорию.

А мне выпал.

Я смогла вернуться домой. В место, которое ненавидела. К жизни, которую не хотела. К мальчику, которого презирала.

Даже с учетом вышеперечисленного, я все равно скучала по Мэдоку. Никогда не переставала желать и любить его.

Я была одержима идеей, как бы причинить ему боль, хотя нужда в нем по-прежнему болезненно тлела внизу живота. Даже не сомневалась, что по возвращении меня посетит озарение в духе: "С чего я вообще взяла, будто любила его?" или "О чем я вообще думала, черт возьми?".