Марина Белкина - Пятизвёздочный жених

Секретом убийственного взгляда владели многие злодеи мировой истории. Например, Адольф Гитлер. Или наша консьержка Лариса Ивановна. Между тем научиться убийственному взгляду и потом держать окружающих в своей эмоциональной власти просто. Надо всего лишь во время разговора смотреть собеседнику на переносицу.

Не мигая, уставилась на переносицу Карины. И все получилось! Девчонка смутилась, заморгала и промямлила:

– Знаешь, Маш, никогда раньше не замечала, что ты косишь на один глаз! У меня есть отличный окулист, могу порекомендовать.

– Спасибо, – растерялась я.

– Ну что ты. Для того и нужны друзья. Телефон у меня дома, завтра принесу.

Нет, наверное, эту эсэмэску все-таки не она написала. Кто же тогда?

– Мышка, меня преследует маньяк! – объявила я с порога монтажки.

– Сексуальный? – возбудилась Мышка.

– Телефонный!

Я показала ей сообщение.

– Хм… Кого-то подозреваешь? Подожди-ка… Восемь девятьсот шестнадцать… А это случайно не Макса номер?

Я удивленно моргнула:

– Слушай, точно. И как я сразу не догадалась? Только такой зануда, как Макс, не поленился бы набрать на клавиатуре мобильника слово «умерла» три раза подряд. Да еще и заглавными буквами.

– А номер телефона своего бывшего на память разве не знаешь? – с сарказмом спросила она.

– У меня плохая память на цифры, а из телефонной книжки я его удалила!

Мышка удрученно покачала головой:

– Хорошо, что мы тебя перекрасили. В тебе слишком много блондинки.

– Прекрати! – поморщилась я. – Но неужели Макс так меня ненавидит? Это на него не похоже, я отлично его знаю.

– Уверена? За те годы, что вы были вместе, ты и номера его телефона узнать не сумела!

Однажды в темном переулке мою коллегу ударили по голове и украли кошелек. Коллега получила тяжелейшее сотрясение мозга и несколько месяцев пролежала в больнице. Она до сих пор страдает головными болями и не выходит на улицу в темное время суток. В украденном кошельке было сто пятьдесят рублей.

Я вспоминаю эту поучительную историю каждый вечер. В тот самый момент, когда иду по тому самому переулку с работы к метро. Почему я не вспоминаю ее несколькими минутами ранее, когда только выхожу из офиса и решаю, что путь через темный переулок короче на целых десять минут? Не знаю…

Итак, в сгущающихся сумерках я бежала мимо законсервированной стройки, вспоминала кошелек со ста пятьюдесятью рублями, вспоминала сегодняшнее сообщение и думала, что Мышка определенно права. Во мне слишком много блондинки!

С другой стороны, может, как всегда, пронесет? Уже поздно, но еще не так темно. В переулке ни души, зато где-то вдалеке воет собака. «Строй-консерва» с этими жуткими стенами, исписанными граффити, не похожа на декорацию к фильму ужасов! Ну, разве совсем чуть-чуть. И я не вижу эту тень, выскользнувшую из темноты и метнувшуюся навстречу! И… это не я!

– Привет, – сказала тень.

Я попятилась назад:

– Макс?! Что ты здесь делаешь?

– Нам надо поговорить.

Спокойно, это всего лишь Макс. Я знаю его как облупленного. И он вовсе не хочет, чтобы я умерла, умерла, умерла. Или Мышка кругом права? И я совсем его не знаю? Ну не то чтобы совсем, но вдруг я упустила какую-то деталь, его маленькую причуду? Например, убивать бывших девушек и бросать их трупы на заброшенных стройках?

– Как красиво! – вздохнул Макс.

Я подняла глаза. Путаясь в седых облаках, по небу плыла круглая луна. Полнолуние. У всех психов обострение.

– Я машину у метро бросил, пойдем? Хотя подожди, здесь нам будет удобнее!

– Конечно, – прохрипела я.

С психами надо во всем соглашаться.

Лицо Макса исказила улыбка маньяка, и он полез во внутренний карман пиджака. Что у него там? Нож? Элекстрошокер?

Топор?!

Я зажмурилась, размахнулась и с пронзительным криком дзюдоиста, разбивающего кирпич, обезвредила маньяка сумкой по голове! Тот покачнулся и начал медленно оседать на землю, а я бросилась прочь испуганным зверем.

Через несколько скачков, когда снова обрела человеческий облик, я решила вернуться. Макс отряхивал брюки, по-прежнему сжимая что-то в кулаке. Он поднес кулак к лицу. Там оказался платок, и Макс промокнул им лоб.

– Ну, ты и маньячка! – прошептал он.

Мы сидели за столиком у окна круглосуточной кофейни. Макс держал на голове стакан с холодным соком.

– Прости! Все это случилось по моей вине, – сказал он слабым голосом. – А… что у тебя в сумке было?

– Ну что бывает в сумках у девушек? – пожала плечами я. – Кошелек, косметичка, расческа…

У меня в сумке была банка хрена. Одна из наших групп сегодня снимала в супермаркете и вернулась с двумя пакетами гостинцев. К моему приходу уже ничего не осталось, хрен и тот удалось добыть в результате безобразной сцены с Викулей. Не то чтобы я была такой уж ярой поклонницей хрена – бороться за него заставил спортивный азарт.

– Макс, прости, что так вышло.

– Нет, это ты меня прости! – горячо возразил он. – За то идиотское сообщение! Это был жест отчаяния. Я не знал, что еще сделать, чтобы привлечь твое внимание. По принципу чем хуже, тем лучше, понимаешь? Злился, ревновал. А ты все еще встречаешься с… тем?

– Нет.

Макс прикрыл глаза. Все-таки я сильно его треснула. Хорошо еще, что в моей сумке столько хлама! Хлам амортизировал хрен.

– Знаешь, я много думал о наших отношениях и пришел к выводу, что эта измена случилась из-за твоей неуверенности!

– В чем?!

– Во мне! Мы вместе уже пять лет и два месяца, а я не обещал тебе ничего конкретного! Пойми, я хотел сначала встать на ноги…

– Макс, я не…

– Подожди, не перебивай! Я люблю тебя! Выходи за меня замуж! – выпалил он.

Странно, но моим первым чувством было облегчение. Свадьба, конечно, не встреча с трепетным олигархом, но ее тоже нужно тщательно планировать. Времени на полеты вниз головой уж точно не останется, подумала я, но тут же устыдилась своих мыслей. Надо ему отказать.

Пока я соображала, как это сделать, Макс полез во внутренний карман пиджака. Я испугалась, что за характерной бархатной коробочкой, но он высыпал на стол три упаковки каких-то таблеток.

– Ой, прости. Не тот карман. Я приболел, кондиционером продуло, это леденцы от кашля… Вот!

Предчувствие меня не обмануло. Бархатная коробочка в форме сердца все-таки появилась на столе. Макс открыл «сердце», и я ахнула, увидев кольцо из белого золота с массивным бриллиантом!

– Ты с ума сошел! – выдохнула я.

– Это горный хрусталь и серебро.

– Макс, я не могу его принять!

– Знаю, это не то, о чем ты мечтала, но чего-то роскошного я сейчас просто не могу себе позволить. Ипотека, ты знаешь…

– Макс, дело не в кольце!

Кивнув, он опустил глаза и принялся обреченно шуршать пачкой таблеток. Потом со щелчком вытащил одну и положил на стол. Вид у Макса был такой несчастный, что я придвинулась поближе, желая взять его за руку.