Олег Рой - Я тебя никому не отдам

Что это хлопнуло? Выстрел? С глушителем?

Открыв глаза, Таня еще успела увидеть, как Субботин, выронив шприц, валится вслед за ним на грязный цементный пол.

Через секунду над ней появилось лицо Учителя.

– Хорошо, что твой телефон был у них, – он кивнул куда-то в сторону выхода, – в машине. Сейчас, девочка моя, сейчас все будет хорошо…

Он поколдовал над наручниками, и через пару мгновений освобожденная левая рука Тани упала вниз. Таня заскрипела зубами: в затекшую от неудобного положения руку тут же словно впились тысячи, да что там тысячи – миллионы раскаленных иголок. Ну, ничего, это ненадолго. Скотч, намотанный в несколько слоев, поддался ножу не сразу – Игорь Леонидович боялся ее порезать, но в конце концов Таня смогла пошевелить и руками, и ногами. Учитель помог ей подняться.

– Пойдем, пойдем… Надо выбираться отсюда как можно скорее, – бормотал он, поддерживая девушку и направляя ее к падающей из приоткрытой двери узкой световой полоске.

Они уже шагнули на эту полоску, когда за их спинами грохнул выстрел. На этот раз без глушителя. В гулком пустом ангаре он показался громче громового раската.

Учитель коротко хрипло вздохнул и неловко упал лицом вперед.

Его пистолет оказался в руках Тани, когда еще не затихло эхо выстрела. Мгновенно перекатившись в сторону, она ответила выстрелом на выстрел. Приподняла голову… все, можно вставать.

Субботин лежал, откинув в сторону руку с пистолетом. Во лбу чернела дыра.

Не влюбляйся в жертву…

Таня присела. Ну да, этот предусмотрительный подонок надел под костюм бронежилет. Выстрел Учителя лишь отключил его на несколько мгновений, как отключает резкий удар под дых. Потом Субботин очнулся и… Ну, да теперь не очнется. На лоб он бронежилет не надел.

Когда, пнув напоследок безжизненное тело – совершенно бессмысленно, но гнев был слишком силен, – Таня подбежала к двери, Учитель был еще жив, хотя у его правого плеча на бетонном полу стремительно разрасталась красная лужа.

– Прости, – еле слышно прохрипел он. – Пчелка…

Пчелка?!! Или ей послышалось, и он сказал давно привычное «дочка»?

Проклятье!

Она стиснула зубы, давя рвущийся из горла крик. Если бы полутемный ангар сию секунду превратился в ослепительно-белую операционную, до краев заполненную голубоватым светом бестеневых ламп, звяканьем сверкающих инструментов и краткими деловитыми репликами, которыми обмениваются безликие зеленые фигуры… А ее, Таниных, медицинских познаний хватает ровно на то, чтоб понять – она здесь бессильна…

Проклятье!..

Таня коснулась ладонью мгновенно побледневшей щеки Учителя, бережно, словно боясь разбудить, сняла с правого запястья часы. Почти автоматически достала из его кармана телефон, перевела его в режим экстренного вызова – скоро приедут люди и все уберут… и шагнула на улицу, поморщившись от бьющего в глаза фонарного сияния. Оказывается, ночь еще не закончилась. Надо же.

Прямо перед дверью ангара-склада хищно скалился «Хаммер» – точно черный леопард перед прыжком. Вокруг лежали тела четверых охранников, все в черном. Поодаль, у ворот, распростерся еще один, в замызганном серо-зеленом камуфляже. Учитель спешил, но проделал все с филигранной точностью…

Почти все…

Таня вышла за ворота и побрела по безлюдной пыльной улице вдоль бетонных заборов промзоны. Она понятия не имела, что ждет ее впереди, зная лишь одно – эта жизнь будет совершенно новой.

Отрывок

Всем, что было хорошего в жизни Василисы, девушка была обязана Ярославу Страхову. Они познакомились около года назад. Она, выпускница факультета журналистики, три картонные коробки имущества плюс мучительная неуверенность в себе, работала внештатным корреспондентом заштатной газетенки, писала об открытии нового коровника и мечтала о большой журналистской карьере, которой не видала как своих ушей.

У нее была бессмысленная малооплачиваемая работа, а также пустые отношения с жалким и, что еще хуже, подлым Пашкой – ее бывшим парнем. Отца у Василисы никогда не было, а мама незадолго до этого умерла. Если не считать тетки Любы, маминой старшей сестры, теперь у девушки не было никого в целом свете, кого бы она могла назвать родным человеком.

Сложная жизнь, мелкие проблемы, маленькая комната в коммунальной квартире, которую она тогда делила с Пашкой (и оплату, соответственно, тоже делили поровну). И еле заметные мечты – получить ставку штатного корреспондента. Взять ипотеку – когда-нибудь. Выйти замуж за того, кто возьмет. За Пашку, у которого все было просчитано на десятилетие вперед.

Потом Василиса встретила Страхова. Вернее, не так. Это тетка Люба его нашла. Она ходила на его семинары, чистила ауру и даже справилась с огромной проблемой по женской части с его помощью. Именно тетка привела ее в офис целителя.

А теперь он сам, красивый и умный, с таинственным прошлым и насмешливыми глазами, звезда экрана и чудотворец с собственным интернет-порталом, стоял в дверях у Василисиной тетки и выжидательно всматривался в ее сонное лицо.

– Ярослав? Что случилось?

– Василиса… Она не у вас, случайно? – спросил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно нейтральнее и спокойнее.

– Вы что, поссорились? Что эта растяпа натворила? – Тетка моментально уловила суть проблемы. В конце концов, этот взрывной характер у племянницы от нее. Все, что Василиса взяла от матери, – ярко горящие голубые глаза. Остальное даже не тронула – спокойствие, терпение, мягкий голос, плавные движения рук. Любовь к дому и спокойной жизни в одном месте. Тишину в сердце – вот уж ничего этого никогда не было у Василисы. В кого только пошла такая бедовая. Журналистка, тоже мне.

Однажды даже взяла интервью у Путина – на спор с Ярославом. Чуть не довела до инфаркта главного редактора своей газеты – тот ведь ни сном ни духом, а наутро в его газете выходит статья. «Владимир Путин. Трудовые будни в Твери». А потом вообще оказалось – Путин был не ТОТ, а совсем другой. Обычный, пенсионного возраста, диспетчер тверского отделения экстренной помощи. Заслуженный и мирный. Василису потом чуть не уволили.

– Поссорились? Я бы знал, если бы она мне сказала. Попросил подождать меня дома, а она отключила телефон и исчезла.

– Хочешь, сама ей позвоню? – спросила тетка, пропустив мимо ушей факт отключения телефона.

– Я звонил много раз.

– Может, съешь пирожок с капустой? – сориентировалась тетка. – Ты проходи, проходи, Ярослав. Извини уж, у нас тут аура не очень. Давно не чистили. Муж у меня в такие вещи не верит. Он моими рамками прикрутил удочки к раме на машине, теперь новые нужно покупать.