Светлана Лубенец - Венский вальс для мечтательницы

– Вот куда ты нас ведешь? – тут же задала вопрос Саша, которая терпеть не могла, когда лидерство даже в самой маленькой группе переходило к другому.

– Мне очень хотелось бы посетить музей Сисси, – сказала Лиза.

– Что еще за Сисси? – Саша брезгливо сморщила носик. – Ну и имечко!

– Стыдно ничего не знать о стране, в которую приехала, – вместо Лизы со снисходительной улыбкой ответил ей Андрей. – Сисси – это Елизавета Австрийская, принцесса баварская, жена Франца-Иосифа, невероятная красавица!

– А ты, я гляжу, по красавицам спец! – ядовито отозвалась Саша.

– Я просто много читал об Австрии, прежде чем сюда поехать.

– А у нас своя Елизавета есть – Петербургская! – сказал Игорь и посмотрел на Лизу очень тепло.

Лиза смутилась и бросила быстрый взгляд на Сашу. У той запылали щеки. Чтобы сменить неприятную ей тему, Лиза чуть подрагивающим голосом произнесла:

– На самом деле… вам… – Она обратилась к молодым людям. – …наверное, неинтересно будет у Сисси. Я в Сети видела: в музее ее личные вещи, платья…

– А мы с Игорехой платья смотреть не пойдем. Там недалеко императорские конюшни и музей липицианских лошадей. Мы, пожалуй, туда! Ты не против, Игорь?

– Конечно, нет, – ответил тот.

– Каких лошадей? – Саша опять скривилась. – Терпеть не могу конюшни!

– Это порода такая – липицианские скакуны! А вон, кстати, и Сисси! Идите к ней в гости! Предлагаю встретиться здесь через час!

Девочки повернули головы. Прямо на здании красовалась огромная вывеска с портретом Елизаветы Австрийской во всем своем великолепии. Молодая женщина была изображена вполоборота, и потому хорошо видны были роскошные волосы, украшенные бриллиантовыми звездами. Пышная юбка платья из полупрозрачной нежной ткани подчеркивала тонкую гибкую талию. Лиза только тихо охнула от восторга, хотя не раз уже видела этот портрет Сисси, а Александра жестко произнесла:

– Ничего не получится! Музей-то уже закрыт! – и она показала на табличку с режимом работы.

– Еще полчаса осталось, – возразил Андрей, посмотрев на часы.

– Что можно успеть в какие-то полчаса! Вы и ваших лошадей толком не рассмотрите!

– И куда тогда пойдем? – растерянно спросила Лиза, которая понимала, что уж ей-то точно мало полчаса в музее Сисси, о которой она столько читала.

– Предлагаю посмотреть собор Святого Стефана, – опять предложил Андрей. – Святой Стефан считается покровителем Вены.

– А как мы его найдем? По карте?

– Да его купол в центре города изо всех точек видно! Собору более восьмисот лет! В его шпиль вделано пушечное ядро, попавшее в него при турецкой осаде, а в подвалах – усыпальница Габсбургов! Пошли?

– Пошли! – обрадовалась Лиза. – Я тоже много читала об этом соборе! Представьте, внутри него есть так называемый фрайюнг – чудесное кольцо!

– И чем же оно чудесно? – не смогла не заинтересоваться даже вечно недовольная Саша.

– Преступник получал неприкосновенность, пока держался за это колечко. Оно должно быть небольшим…

– Оригинально! – Игорь расхохотался. – Значит, вместо тюремного срока можно просто стоять внутри собора и держаться за кольцо!

– Ага! А как только отпустишь, тебя раз – и в каземат! – подхватил Андрей.

Собор Святого Стефана действительно поражал воображение и высоченной кружевной готической башней, многоярусными арочными воротами, цветной черепицей, из которой были выполнены гербы Вены и Австрии. От богатства и разнообразия внутреннего убранства перехватывало дух. Сетчатый высокий свод покоился на мощных, украшенных скульптурами колоннах. Впечатляла удивительно тонкая резьба по камню, темного письма старинные иконы, витражи и удивительной красоты люстры, которые находились так высоко, что казались свитыми из золотой проволоки.

Чудесное кольцо друзьям найти не удалось, так как основной проход к величественному центральному алтарю из черного камня был закрыт – шла служба. Туристы почтительно стояли за ограждением и старались не передвигаться в пространствах храма. Пожалеть об этом Лиза не могла. Она знала, что в этом соборе находится старинный орган, но даже представить не могла, что будет так заворожена его звучанием. В высоких сводах с великолепной акустикой звук, казалось, наступал со всех сторон, обвивал человека коконом, выдергивал из повседневности и уносил в вечное идеальное пространство, где нет ни зависти, ни злости, ни обид, ни забот – только музыка, с которой сливалась душа. Когда отзвучал последний аккорд, потрясенные юные поэты вышли на улицу, где уже сгустились сумерки.

– Вот это да… – первым нарушил молчание Игорь. – Я никогда раньше не слышал орган… Непередаваемое впечатление…

Лиза ждала, что Саша непременно выступит с протестом, но она молчала, и лицо ее было светлым, его не искажало ни презрение, ни неудовольствие.

Друзья долго гуляли по залитым огнями центральным улицам Вены и даже мало говорили друг с другом. Они, впервые оказавшиеся без родителей, ощущали себя взрослыми, свободными и… настоящими. Они были равны всем тем людям, которые так же, как они, наслаждались прогулкой по столице Австрии. Ребятам никто не мешал, никто ничего не запрещал, но ничего из запрещенного и делать не хотелось. Было приятно просто ощущать себя частицами европейского мира, дышать теплым воздухом венского вечера и фотографироваться, где только возможно. Молодые люди прогуляли ужин в отеле, но нисколько этому не огорчились. Они были так переполнены впечатлениями сегодняшнего длинного дня, что есть никому не хотелось.

В номере, пока Саша плескалась в ванной, Лиза набросала черновик стихотворения, которое зрело в ней еще в соборе Святого Стефана.

– Чего пишешь? – спросила Саша, выйдя из ванной в чалме из полотенца.

– Да вот… В соборе еще началось… Когда орган слушала…

– Неужели стихотворение? – Заинтересованная Александра подсела на Лизину кровать. – Покажи!

– Давай, я лучше прочту, а ты скажешь, что, по твоему мнению, не так…

И Лиза начала читать:

Саша несколько минут молчала, а потом спросила:

– Что такое токката?

– Вообще-то… это музыкальное произведение для органа…

– Мы сегодня слушали токкату?

– Я не знаю… Просто это слово очень подходило по размеру. Ты не можешь этого не понимать, раз сама пишешь стихи…

– Да я понимаю… Знаешь… – Саша вдруг посмотрела на Лизу повлажневшими глазами: – Мне ведь тоже там, в соборе, от этих звуков казалось, что даже умереть в них… сладко… Такое впечатление богатое… А ты молодец! Я так не умею писать. У меня все проще… Правильно, что тебе сегодня дали диплом. И Андрюшке тоже. Вы талантливые! Даже завидно!