Наталия Миронина - Трудное счастье Калипсо

– Так, все понятно, встреча старых друзей, ладно, отсыпайся, приходи к обеду. Все расскажешь вечером. – Юля рассмеялась в трубку.

Ключевые слова – «все расскажешь». Коллектив не признавал личных тайн, ему до всего было дело. Каждый хотел высказать свое мнение по поводу любовника, друга, семейной ссоры или нового платья. Светлане, которой до этого рассказывать было почти нечего, а из нарядов самым большим событием стала новая шуба, теперь это правило не нравилось. Ей ничего никому не хотелось рассказывать. Причин на то было несколько. Во-первых, если Нащокин не позвонит, а то, что звонка не будет, она уверена, то все станут свидетелями ее личной неудачи. Во-вторых, она себе не могла объяснить это внезапное внимание с его стороны, и очень не хотелось, чтобы все строили догадки. «Придется врать про Пашку. Бедный Пашка!» – Светлана вскочила с постели и помчалась в душ. За завтраком она рассказывала матери о том, что Пашка Соколов просил ее помощи.

– Ему нужны некоторые учебные пособия, а их можно найти только в межбиблиотечном фонде. Вот он и позвонил.

– Какой молодец, продолжает учиться, – говорила мать, облегченно вздыхая. Причина позднего возвращения дочери была проста и уважительна.

– А Пашка, по-моему, женился, – бросил через плечо отец, куривший у окна, – жена его не волнуется, пока вы с ним книжки в межбиблиотечном фонде выбираете по вечерам?

– Ну, что ты, Леонид, вечно все усугубляешь?! Они люди взрослые, разберутся. И почему ты видишь во всем плохое?! – Мать решительно встала, давая понять, что разговор на эту тему закончен. Светлана поцеловала мать в щеку и выскочила на улицу. Хмурое небо февраля улыбалось – сквозь тучи проглядывало солнце.

– Значит, вы в кафе посидели, поболтали? А почему опоздала? – Юля, улыбаясь, посмотрела на Светлану.

– Ага, заморочил он мне голову своими книгами. Собирается второе высшее получать, только сам не знает, чего больше хочет. Так, по своей автомобильной промышленности дальше учиться. Только, естественно, на другой специализации, или менеджментом заняться, – вдохновенно врала Светлана.

– Зачем ему это, он и так, видимо, денег много зарабатывает. – Нестерова помешивала ложечкой чай.

– С чего ты взяла? По-моему, так, середнячок.

– Ну да, середнячки на таких джипаках только и ездят.

Светлана почувствовала, как краснеет. Она не любила и не умела врать.

– Ты-то откуда знаешь?

– Видела, как ты садилась в машину, – рассмеялась Юля. – Правда, самого твоего Пашку не разглядела – как раз за мной приехали, – многозначительно добавила она.

День был как день, с вереницей людей, с хлопотами, с потерянными абонементами, со звонками из дома. Светлана самозабвенно погрузилась в обычные дела. Она не хотела давать себе воли и думать о возможном продолжении вчерашней истории. Большие круглые часы над стеллажами показывали семь часов, начальник отдела Феодосия Ивановна, похожая в своей желтовато-рыжей шубе на головку сыра, уже выплыла из своего кабинета и прокричала троекратное: «Девочки, по домам, по домам, по домам. Нечего мужей голодными держать». Бажина уже нарисовала себе оранжевые губы, а Оля Резникова застыла в нерешительности, какой из двух витаминов принять в вечерний прием. Светлана выключила компьютер, собрала сумку, и в этот момент раздался телефонный звонок. К телефону ринулась Нестерова. Обычно звонили ей. Светлана вздрогнула. Вчера она весь вечер ждала, когда ее спутник попросит номер ее телефона, но тщетно. Собственно, по этой причине Светлане и не верилось в продолжение истории.

– Светлана Леонидовна, вас, – пропела Юля.

Светлана взяла трубку.

– Да?

– Света? Добрый вечер, как ваши дела? – раздался в трубке знакомый голос.

– Нормально, ничего не произошло такого, что меня бы напугало или насторожило.

– Вот и отлично. Как вы посмотрите, если я за вами сегодня заеду и провожу домой. На улице снег опять, мокрый и противный.

– Так он будет еще месяца полтора, что ж теперь делать!

– Как что? Ездить домой на моей машине. Я готов вас возить. – Голос на другой стороне провода был бодрый, но не очень уверенный.

Светлана растерялась – соблазн согласиться был велик. Но что-то подсказывало ей, что надо взять паузу, маленькую, под исключительно благовидным предлогом.

– Лучше на завтра перенести это мероприятие, – наконец сказала она.

– Понимаю, вам не очень удобно говорить – вы сегодня заняты. Жаль. А завтра мне позвонить в это же время?

– Да, пожалуйста.

– Отлично, тогда до завтра? Хорошего вечера.

В трубке раздались гудки. Светлана вернулась на свое место и опять включила компьютер. Ей хотелось дождаться, пока все уйдут, чтобы спокойно обо всем подумать. Наверное, он позвонил не случайно. Но стоит ли ей «включаться» в эти отношения, не повторится ли все опять? Не потеряет ли этот человек интерес к ней через короткое время, как случалось уже не раз? Интересно, отчего это происходило? Отчего люди внезапно отстранялись, переставали звонить и исчезали из виду. Даже дружеских отношений не оставалось. Светлана рассеянно смотрела на голубой монитор, машинально попрощалась с коллегами. В душе сомнения боролись с решимостью сделать первый шаг к возможному счастью. Она даже не задавала себе вопрос, нравится ли ей Нащокин. Она все равно бы на него не ответила – слишком мало времени они знакомы, но повести себя в сложившейся ситуации иначе, чем всегда, – это мысль доставила ей удовольствие. Она решительно полезла в кошелек. Покупка шубы научила ее рисковать.

В магазине было почти пусто. До закрытия оставался час, после Нового года покупатели не торопились с тратами. Светлана уже выбрала тонкое синее платье из шерсти, темно-серые брюки и светлые джинсы. Коробка с короткими замшевыми сапожками ждала ее на кассе. «Мама меня убьет!» – Светлана старалась не думать, что будет объяснять дома, когда ее спросят про деньги на новый дачный забор. «Ничего не буду объяснять! До забора еще четыре месяца. Заработаю. Дополнительные дежурства в выходные возьму. Господи! Все! Я ни о чем не думаю, а просто покупаю эти вещи», – она тряхнула головой и положила ворох одежды на прилавок. «А мобильный он так и не попросил. Может, зря я это все?» – Мысль мелькнула да и пропала, придавленная чисто женской радостью от обновок.

Повстречались они через день. Михаил Семенович подъехал к семи вечера, они немного потолкались в пробках, а потом он вдруг сказал:

– Вы не хотите погулять на Воробьевых горах?

– Нас там сдует в речку. – Светлана посмотрела на пургу.

– Не сдует и не заметет, мы немного пройдемся, а потом поедем куда-нибудь в тепло чай с пирожными пить, согласны?

– Давайте попробуем.

Их не замело. Они, укутавшись в свои шарфы, шагали по хрусткому снежку, слушали, как шумят ели, смотрели на вечерний город со смотровой площадки, потом обошли университет. У подъездов было людно, студенты вернулись с каникул, что-то рассказывали друг другу, раздавался смех. Здесь было все пронизано радостью и будущим. Светлану с Нащокиным нечаянно обстреляли мокрыми снежками, потом кто-то громко извинялся, как вдруг чей-то голос воскликнул: