Когда птицы молчат (СИ)

Ира… - его голос сиплый, словно при простуде.

Я лишь молча качаю головой. У нас ничего не получится. Он уже делает мне больно. Может быть, муж и не уделяет мне сейчас столько внимания, пусть я и не люблю его, но вместе мы построили что-то стоящее, родили ребенка. Мы уважаем другу друга, в нашей семье нет места рукоприкладству, никто из нас никогда не оскорбил словом другого. А до вчерашнего дня и делом.

Дай нам шанс. Нам будет хорошо вместе. Ты же это чувствуешь.

Нам будет плохо потом. Не знаю, почему ты так настаиваешь… У тебя куча разных вариантов…

Ты мне понравилась сразу. И это было взаимно. Иначе не была бы со мной.

Ошибки делать легко. А жить с ними трудно.

Пусть я и хочу Сергея. Пусть трясутся все поджилки от желания быть с ним, принадлежать ему физически, ощущать вкус его губ, его кожи. Я заплачу за это слишком высокую цену. И теперь мое решение отзовется на жизнях других людей. Я не вправе…

Я резко открываю дверцу и чуть не попадаю под машину. Он кричит мне что-то из салона, но я уже не слышу. Быстро иду к супермаркету, в котором надеюсь укрыться от преследования.

Однако очутившись внутри, я застываю у полок с водой и напитками. Прячу горящее лицо в ладонях. Они пахнут его одеколоном. Этот запах переворачивает мне душу. Я вдыхаю его жадно, пока он не исчезает с кожи.

Если бы у меня не было последних лет, я бы не раздумывая провела с этим мужчиной столько времени, сколько отвела бы нам судьба.

Его сине-зеленые глаза обещали счастье, пусть всего на несколько мгновений. Мне было плевать, что я ничего не значу для него. Но пока он хочет меня, пока я читаю в его взгляде жажду, я ощущаю, как жизненная энергия течет сквозь мое тело.

С вами все в порядке? – молоденькая продавщица трогает меня за плечо. Я отрицательно качаю головой. Нет, черт возьми, я в полном беспорядке. Мне плохо. Я не знаю, что делать.

Домой я иду как во сне. Тяжелые пакеты оттягивают руки. В голове пусто, на душе скребут кошки. Прохожу мимо сквера- его машины нет. А на что я надеялась? Что он, как томящийся рыцарь, будет дожидаться своей дамы? Дура!

Звонит телефон. По мелодии слышу, что это Влад. Не могу взять трубку. Да я и так знаю, что он скажет. Уехал на работу.

В лифте так гадко, по-моему, еще не воняло никогда. Если бы в наших широтах жили скунсы, списала бы все на них. Но скунсы у нас не водятся, значит, изгадили кабинку обычные люди.

Подходя к двери, слышу жуткие вопли. Наши соседи по тамбуру – не самые приятные люди. Немного старше нас – около сорока – они постоянно ссорятся. На этот раз мне реально страшно заходить. Но не стоять же у своей собственной квартиры…

Поворот ключа – и дверь буквально вылетает. Я падаю. Алина и Рома сцепились, словно дикие животные. Она пытается его ударить, он же, не жалея силы, отвечает ей.

В конце концов, они замечают меня. Он бросает жене злобный взгляд и с перекошенным лицом вылетает на лестницу. Алина вытирает кровь, текущую из разбитой губы. Смотрит на меня так, будто видит впервые. Потом немного приходит в себя и наклоняется, чтобы помочь мне подняться.

Это ей нужно бы оказать помощь. Но я принимаю ее руку.

Спасибо. Вы не пострадали?

От этого муд*ка можно чего угодно ждать. Хорошо, что вы появились.

Может быть, зайдете? – Я не знаю, зачем я это предлагаю. Не люблю совать нос в чужие дела. Да мы и не были с ними близки. Но мне жалко ее, растрепанную, с распухшим кровоточащим ртом.

Спасибо. У вас лед есть?

Найдется.

Мы заходим в квартиру. Как я и думала, Влад уже уехал. Закрываю двери в спальню, чтобы не показывать неубранную постель. Идем на кухню. Одинокая кружка в раковине говорит о том, что мой муж, как обычно, даже не позавтракал. Если я ему не готовлю, сам он это практически никогда не делает.

Алина садится за стол. Я роюсь в морозилке в поисках льда. Заматываю его в полотенце и подаю ей.

Как вы все это выносите?

Да как... Так и выношу. Уже почти 7 лет прошло с нашей свадьбы.

Неужели вы никогда не хотели развестись, чтобы прекратить все это? Простите … Это не мое дело …

Иногда я не то, чтобы развестись, я мечтаю убить этого гада.

Почему вы все это терпите?

Он мой муж. Начинать делить сейчас квартиру, машину, дачу … Это так муторно.

Неужели лучше терпеть побои?

Этот кобель думает, что ему все с рук сойдет. А фиг там! Если ходит по шлюхам, то пусть не ждет от меня того, что я буду сидеть дома и молча ждать, когда он вернется от очередной шалавы.

Но он же бьет вас!

И я ему прилично даю сдачи, - она смеется, а у меня мороз по коже.

Алина убирает на мгновение лед от лица, и я вижу, что полотенце окрасилось в красный цвет.

Не смогла бы терпеть такого обращения.

А я и не терплю. Я ему ничего не спускаю.

Он жесток с вами.

Мне редко попадались мужики, которые бы не были тяжелыми на руку. А те, которые как-то отличались, были абсолютными рохлями, ни на что не годными.

Я внимательно смотрю на нее. Наверное, поговорка «Бьет, значит любит» как раз о ней. Никогда бы не простила мужчине грубости, насилия. Но у этой женщины в глазах лихорадочный блеск, словно она наслаждалась этой схваткой.

Не думайте, что мне нравится, - говорит Алина. – Просто мы не можем иначе. Раньше могли…

Может быть, психолог? – робко предлагаю я, меняя лед.

Терпеть не могу, когда в мою личную жизнь лезут посторонние.

Простите.

Она смеется. Господи, как она вообще способна на это после кровавого побоища? Словно не у нее зреет синяк под глазом.

Дело не в том, что мы колотим друг друга. Дело в том, что мы не можем это прекратить.

И вам нравится такая жизнь?

Нет, не нравится. Но другой у меня нет.

Я замолкаю. Что тут скажешь? Я сама не могу разобраться в своей жизни, и уж тем более не стану лезть с советами в чужую.

Алина откладывает лед и смотрит на меня так пристально, что мне немного не по себе.

А вам нравится ваша тихая жизнь?

Почему вы взяли, что она у меня тихая?

Вы ни разу не поссорились с мужем. Стены ведь у нас тонкие, - усмехается она.

Мы ссоримся. Просто не так часто и не так громко, - я прикусываю язык, понимая, что сморозила глупость.

Иногда мне кажется, что если бы не эти ссоры, мы бы разошлись, как в море корабли.

Неужели это тот клей, который держит вашу семью?

Зато я никогда не подумаю, что ему плевать.

Я никогда не могла разговаривать на повышенных тонах, так уж повелось, что в семье моих родителей все было тихо и спокойно. И я искала такого же для себя.

А в моей семье мать меняла сожителей. Каждый раз, когда я шла в новый класс, у меня был и новый папа.

Сочувствую вам.

Не стоит. Я привыкла к этому. Меня не сильно беспокоило, какими кретинами они были. Но вот моя мать волновала меня. Ее благополучие делало счастливой и меня.