Мария Северская - Влюбляться не запрещается!

За столом надолго воцарилась тишина.

Наконец Ванда рискнула ее нарушить:

– Ты была очень не права, мам, – произнесла она. – Неужели ты настолько плохо знала папу, что решила, что он будет не рад узнать о ребенке?

– Мы были знакомы всего месяц. За это время нереально как следует узнать человека. Да и я была еще очень молодой. Мной тогда руководила моя задетая гордость и обида, именно они помогли мне вычеркнуть его из своей жизни. Конечно, и у меня периодически возникали сомнения в том, правильно ли я поступаю. Но в такие моменты я напоминала себе, что Давид счастлив без меня, что он женился на девушке, которую по-настоящему любит, что у них все хорошо, и я могу только все испортить. И сама счастлива с ним не буду, зная, что он любит другую, и он никогда мне не простит того, что я разлучила его с любимой. Если бы я только тогда допустила мысль, что могу ошибаться! – Виктория снова тяжело вздохнула. – В любом случае, что сделано, то сделано. Прошло уже семнадцать лет.

– Мам, а о чем ты недавно так долго разговаривала с папой по скайпу? – спросила Ванда.

– Мы вспомнили прошлое, все прояснили… Я ведь изначально очень не хотела отпускать тебя в эту поездку, но Аля так настойчиво меня убеждала, что все будет в порядке, что путешествие пойдет тебе на пользу, и ты, в конце концов, должна увидеть Италию, что я сдалась. – Девушка видела, ее матери тяжело говорить, потому что она не привыкла ни с кем, даже с самыми близкими людьми, делиться личным. – Мы с твоим отцом обсудили твой приезд к нему на летние каникулы.

Девушка даже подпрыгнула на стуле от нетерпения в ожидании продолжения. Кто бы знал, как же ей хотелось снова очутиться в Италии! Пройти теми же дорогами, которыми они ходили с Лукой… Она знала, что ни к чему хорошему это не приведет, что нельзя до бесконечности предаваться воспоминаниям, что это больно, в конце концов, но пока никак не могла с собой справиться и заставить себя забыть о любимом.

Казалось, стоит ей снова очутиться рядом с ним, пусть это «рядом» и будет лишь относительным – всего лишь в одной стране, в одном городе, – как ей сразу станет легче.

– И что? – поторопила девушка замолчавшую родительницу.

Та хитро улыбнулась:

– На следующей неделе Давид пришлет твой билет. Я обещала отправить тебя сразу после окончания учебного года. Все равно времени летом я тебе много уделять не смогу, у нас на работе стартует новый важный проект. Так что лети к отцу хоть на все три месяца.

Ванда завизжала от радости и кинулась к матери, чтобы стиснуть ее в объятиях. В итоге этого ее порыва все облились горячим чаем, даже Алине досталось. Когда лужи на столе и полу были вытерты, девушка вспомнила, что ее отец собирался уговорить и маму приехать к нему.

– Ма, а ты? – спросила девушка. – Приедешь?

– Я? – Женщина на секунду задумалась. – Все может быть. Но не раньше конца лета. Кажется, мой отпуск запланирован на август.

Май подходил к концу. В городе и за его пределами уже вовсю цвели яблони и вишни, дни стояли теплые, солнечные. Одноклассники Ванды все чаще после уроков отправлялись в парк, но Ванда составить им компанию отказывалась. Она спешила домой, чтобы там, в тишине предаться воспоминаниям.

Эта весна была на ее памяти первой, которая не приносила ей абсолютно никакой радости. Ей было все равно, что на улице солнце, и щебечут на разные голоса птички, и наконец-то можно убрать в шкаф зимнюю одежду. В ее душе жила другая весна – итальянская, и по утрам, еще не открыв глаза, девушка воссоздавала в памяти дни, проведенные с Лукой.

Казалось, чем больше проходило времени, тем сильнее она по нему скучала. Как же теперь Ванда жалела о том, что не дала ему возможности пусть даже не оправдаться, но хотя бы высказаться! Но назад ничего вернуть было нельзя, и осознание этого убивало девушку.

Наверно, если бы она не потеряла свой телефон в аэропорту, она давно сама бы позвонила Луке. Но телефона, а вместе с ним и номера парня больше не было, а другими контактами они обменяться не успели.

Случались, правда, у Ванды и дни, когда она уговаривала себя перестать киснуть и заняться чем-нибудь полезным – убраться, например, в квартире, или повторить спряжение английских глаголов. В такие дни она заставляла себя думать, что утрата телефона ей во благо, нет искушения позвонить и начать унижаться, задавая вопросы. Ушла – так ушла. Окончательно и бесповоротно. Но хватало ее ненадолго.

Мама и Алина прекрасно видели, что с Вандой происходит что-то не то, но старались не обращать на это особого внимания, тормошить ее, веселить, не давать уходить в себя. Она была благодарна им за это и при них старалась делать вид, что все у нее хорошо. Немного поднимал ее настроение Дэн, с которым они периодически созванивались и переписывались в сети. Беседуя с ним, девушка каждый раз удивлялась тому, что они так подружились. Парень сам больше ни разу не поднимал тему их отношений, а когда однажды Ванда задала ему прямой вопрос, почему он с ней общается, если она любит другого, он ответил:

– Меня вполне устраивают дружеские отношения. К тому же кто знает, может, через какое-то время ты забудешь своего итальянца…

Много общалась Ванда и с отцом.

Он пару раз спрашивал у дочери, не появлялся ли тот парень, с которым она встречалась в Италии. Но каждый раз девушка делала такое лицо, что Давид моментально переводил разговор на другую тему.

В этот день Ванда вернулась из школы раньше обычного и сразу села за уроки. Сегодня с утра она твердо решила выкинуть Луку из головы и всеми возможными способами старалась про него не думать.

После выполнения домашних заданий она приготовила обед и накрыла к маминому приходу с работы на стол, а затем они вместе поужинали.

В десять вечера по московскому времени она вышла на связь с отцом. Что у Давида есть какие-то новости, девушка поняла сразу, вот только он почему-то не спешил их ей сообщать.

Вообще у отца с дочерью установились более чем доверительные отношения. Ванда так легко впустила его в свою жизнь, будто он всегда там был. Наверно, виной тому стало ее детское желание расти в полной семье. Давид тоже общался с дочерью с радостью, стараясь наверстать все упущенные годы.

Они сперва поболтали о всякой ерунде, рассказали друг другу, как прошел день, и кто что ел на ужин. Ванда похвасталась отцу, что сама испекла пирог с яблоками.

Все это время она ощущала, что Давид что-то от нее скрывает. Ей казалось, он раздумывает: говорить ей о чем-то или нет.

– Пап, что случилось? – спросила его девушка, не выдержав атмосферы недоговоренности. – Я же вижу, что-то произошло.

Мужчина виновато улыбнулся:

– Ну да, есть один момент. Только не знаю, порадует тебя эта новость или, наоборот, огорчит.