Хелен Филдинг - Дневник Бриджит Джонс

57 кг (катастрофа), сигареты: 32, алкоголь: 6 порц. (у этих идиотов в магазине кончились смузи), калории: 2266, мгновенная лотерея: 4 бил.

19.00. Хм. Сегодня День Гая Фокса [15] День Гая Фокса, или Вечер фейерверков, – ежегодный праздник, проводимый 5 ноября в Великобритании и некоторых других странах. Отмечается провал «порохового заговора» – покушения на короля Якова I, устроенного в 1605 г. группой католиков, в том числе Гаем Фоксом. , а меня никто на фейерверки не пригласил. Со всех сторон издевательски взрываются ракеты. Иду к Тому.

23.00. Классно посидели с Томом. Он никак не мог смириться с тем, что титул «Альтернативной Мисс Мира» ушел в лапы какой-то тупой Жанны д’Арк.

– И что меня больше всего бесит: они говорят, это не конкурс красоты, а на самом деле так и есть. Будь у меня другой нос, я уверен… – говорил Том, злобно пялясь на себя в зеркало.

– Что?

– Да нос мой.

– А что с ним не так?

– Что не так? Пф! Подойди, глянь.

На носу обнаружилась малюсенькая-премалюсенькая неровность: когда Тому было семнадцать лет, кто-то двинул ему в лицо стаканом.

– Теперь ты понимаешь?

По моему мнению, сказала я ему, нос с таким ничтожным изъяном никак не мог стать причиной того, что Жанна д’Арк утащила прямо из-под него почетный титул – если, конечно, судьи не вооружились сверхсовременным телескопом. Тут Том заговорил о том, что у него лишний вес и ему надо сесть на диету.

– Сколько калорий в день надо есть, если ты на диете? – спросил он.

– Примерно тысячу. По крайней мере, я лично обычно стремлюсь к тысяче, хотя в результате, как правило, получается где-то полторы, – рассказала я, тут же осознав, что последняя моя фраза не вполне соответствует истине.

– Тысячу? – с недоверием воскликнул Том. – А мне казалось, чтобы элементарно выжить, требуются две!

Я в ошеломлении уставилась на него. Оказывается, за долгие годы сидения на диете я совершенно утратила представление о том, что калории нужны, чтобы жить. До того дошла, что чуть не стала считать, будто идеальное питание – это полное отсутствие всякого питания и все едят лишь потому, что не могут проявить силы воли и воздержаться от чревоугодия.

– Сколько калорий в вареном яйце? – спросил Том.

– Семьдесят пять.

– В банане?

– Большом или маленьком?

– В маленьком.

– Без кожуры?

– Да.

– Восемьдесят.

– В оливке?

– Черной или зеленой?

– Черной.

– Девять.

– В печенюшке «Хобноб»?

– Восемьдесят одна.

– В коробке ассорти «Милк Трэй»?

– Десять тысяч восемьсот девяносто шесть.

– Как ты все это помнишь?

Я задумалась.

– Просто помню, и все. Как алфавит или расписание автобусов.

– Понятно. Девять на восемь?

– Шестьдесят четыре. Нет, пятьдесят шесть. Семьдесят два.

– Какая буква идет перед буквой «J»? Быстро.

– «P», нет, «L».

Том говорит, у меня плохо с головой, но я точно знаю, что со мной все в порядке и я ничем не отличаюсь от всех нормальных людей, т. е. от Джуд и Шерон. Если честно, Том меня оч. беспокоит. Мне кажется, участие в конкурсе красоты сделало его подверженным тем комплексам и страхам, от которых давным-давно страдаем мы, женщины. Он все больше неуверен в себе, слишком переживает из-за внешности и стоит на грани анорексии.

Вечер увенчался тем, что, дабы взбодриться, Том запустил с крыши несколько ракет в сад своих соседей, которые, по его утверждению, ненавидят голубых.

56,6 кг (без смузи-то получше), алкоголь: 5 порц. (всяко лучше, чем заливать желудок приторным фруктовым месивом), сигареты: 12, калории: 1456 (отлично).

С радостным волнением жду вечеринки. Назначила ее на следующий вторник.

Список гостей таков:

Джуд / Поганец Ричард

Шерон

Том / Жером-воображала (если только не случится чуда и ко вторнику они не расстанутся)

Магда / Джереми

Я / Марк Дарси

Марк Дарси был, похоже, очень рад, когда я ему позвонила.

– Что планируешь приготовить? – спросил он. – Ты хорошо готовишь?

– Э-э, знаешь… я обычно пользуюсь книгой Марко Пьера Уайта. Просто удивительно, насколько легко все получается, если разбираешься в концентрации вкуса.

Он рассмеялся и сказал:

– Ну, старайся не слишком утруждаться. Гости ведь придут тебя повидать, а не есть двенадцать видов десерта.

Дэниел никогда бы не проявил такой внимательности. Жду не дождусь вечеринки.

56 кг, алкоголь: 4 порц., сигареты: 35 (кризисная ситуация), калории: 456 (не до еды было).

Исчез Том. Сначала я заволновалась, когда утром мне позвонила Шерон и сказала, что руку на отсечение, конечно, не даст, но вечером в четверг она вроде бы видела Тома из окна такси: он брел по Лэдброук-Гроув, прикрывая рукой рот, а под глазом, как ей показалось, у него был синяк. Она попросила таксиста развернуться, но Том уже испарился. Вчера она оставила ему на автоответчике два сообщения с вопросом, все ли в порядке, но от него ни ответа ни привета.

Во время ее рассказа до меня неожиданно дошло, что я и сама в среду оставляла Тому сообщение: спрашивала, увидимся ли мы на выходных, – и он не перезвонил, что совсем на него не похоже. Полдня я не отнимала трубку от уха. Сначала набрала номер Тома, там шли бесконечные гудки, тогда я позвонила Джуд, и она сказала, что у нее тоже о нем никаких вестей. Позвонила Жерому-воображале: нет ответа. Джуд обещала позвонить Саймону: тот живет на соседней улице от Тома, и она попросит его к нему сходить. Через двадцать минут она перезвонила с сообщением, что Саймон полчаса жал на кнопку звонка и колотил в дверь руками, но все безрезультатно. Потом мне снова позвонила Шерон. От Ребекки она узнала, что Том сегодня должен был идти обедать к Майклу. Я набрала номер Майкла, и тот ответил, что Том оставил ему на автоответчике странное сообщение: не своим голосом промямлил, что прийти не сможет, а почему – не объяснил.

15.00. Начинаю психовать не на шутку, одновременно испытывая удовольствие от того, что нахожусь в эпицентре столь драматичных событий. Я ведь, в сущности, ближайший друг Тома, поэтому все звонят именно мне и я спокойно, но с глубокой озабоченностью в голосе рассказываю о случившемся.

Вдруг в голову приходит мысль: а что, если Том просто познакомился с каким-нибудь парнем и на несколько дней скрылся ото всех, чтобы предаться безудержному сексу? А что, если вовсе не его Шерон видела из окна такси? Или, может, синяк под глазом являлся следствием бурных любовных утех, а то и вообще не был настоящим: может, Том решил самовыразиться и сделать неординарный макияж.

15.30. Общественное мнение мою теорию категорически не приняло. Все в один голос заявили, что Том не мог бы, познакомившись с новым мужчиной и уж тем более заведя роман, не растрепать об этом на каждом перекрестке. С этим аргументом не поспоришь. В голову лезут страшные мысли. В последнее время Том был не в себе – тут сомневаться не приходится. Что заставляет меня задаться вопросом: а хороший ли я друг? Все мы, лондонцы, так погружены в свои дела, так эгоистичны. Возможно ли, что мой друг настолько исстрадался, что решил… ах, вот куда я положила последний номер «Мари Клер»: на холодильник!