Ляля Брынза - Пари

— А вот и я, ну что едем, рыцарь?

— Сегодня Рождество, седьмое ноября? Или я сплю и вижу сон? — Андрей зажмурился, потряс головой и снова вытаращил на меня свои синющие глазищи с поволокой. Да, он был приятно обрадован. Даже потрясен. Можно сказать, у шотландских сеттеров просто до земли отвисла клыкастая челюсть и вывалился язык.

— Вальпургиева ночь. И не наезжайте с комплиментами, а то я за себя не ручаюсь. Вот пойду и умоюсь частично из стеснительности, а частично из вредности характера.

— Молчу. Молчу и молча преклоняюсь перед прекрасным. Что ж, раз Вы готовы, моя Маргарита, тогда вперед на Лысую Гору, — он взял меня под руку, и я, совсем как в романах, почувствовала как приятный трепет прошел по моему телу.

— Ох, и хитрый этот женатик, — прошептала мне бабуля, провожая нас до дверей.

— С чего взяла-то, бусь?

— Сам зенки-то на тебя выпялил, как будто и не видит больше никого вокруг, а как звать-то толком и не помнит, вон Риткой какой-то кличет. Ох, хитрый. — Я погладила бабулю по голове. Ей так хотелось, чтобы у меня было все лучше, чем у Розалинды и Марианны. Милая бусечка!

— Так значит у меня жена и пятеро детей? — за окном автомобиля мерцали фонари. В Москве был дождливый майский вечер.

— Про пятого еще не знаю. По моим прикидкам пока четверо. Два мальчика и две девочки. — Та-ак, бабушка всеж-таки не удержалась и устроила Андрею блиц-допрос, пока я отсутствовала.

— А что Вы сделали с моей половиной. У нее что, проблемы со здоровьем? — Андрей забавлялся.

— Пять лет не встает с постели. Нервы. Думаете легко с Вами жить?

— Какой кошмар. У Вас извращенное воображение. — Андрей громко и как-то очень хорошо рассмеялся и опять предательская дрожь посетила упакованное в Живанши я. Это переставало мне нравиться. С таким трудом достигнутое равновесие и душевный покой исчезали от одного его взгляда. Я ощутила себя первокурсницей, втрескавшейся в молодого препода, и падающей на лекциях в обмороки. Стоп! Надо срочно прекращать процесс весеннего оглупления. Живо, на место! — рявкнула, я на свой здравый смысл, но именно в эту секунду Андрей положил свою руку на мою ладонь и тихо произнес: «Спасибо за то, что прислушались к моей просьбе. Очаровательно, просто потрясающе выглядите, Лариса. Мне кажется, я очень долго был слепым глупым щенком, а вот сегодня у меня открылись глаза. А может и не сегодня, а гораздо раньше… Просто сегодня я стал видеть еще лучше, а?» От ощущения тепла его руки и от его последних слов, пусть даже немного нарочитых, господин Здравый смысл на полном ходу выскочил где-то в районе Беговой, а его место заняли розовые пустотелые пузыри в форме проткнутых стрелою сердец. Минут десять у меня ушло на то, чтобы разогнать эту пузырящуюся романтическую чушь. Когда все, включая здравый смысл, вернулось на свои места, мы уже подъезжали к зданию посольства.

На приеме, как я и предполагала, было зверски скучно. Странные серьезные люди расхаживали по огромному зимнему саду, собирались в могучие кучки, опять разбредались и вели умные беседы об умных вещах. То и дело слышалось «поток инвестиций», «экспортное кредитование», «правительственные концессии». Тоска. Душка Лангстом намертво приклеился ко мне и весь вечер нес какую-то муру, какую точно, я не могла понять из-за того, что мне отказали лингвистические и умственные способности. А отказали они однозначно из-за Андрея, который, бросив меня на попечение высокого руководства, пристал к группке западных коммерсантов и коммерсантш, увлек одну стриженую бизнес-леди в уголок, завязал с ней увлеченную беседу и ни на кого больше не обращал внимания. Оказывается, меня это задевало, более того раздражало и даже злило. А тут еще этот надоедливый Лангстом со своими «How charming you are» и «I've been blessed to meet you» (это что-то вроде «зайка моя»). Через некоторое время мне все-таки удалось сбежать от зачарованного Лангстома под предлогом припудривания носика. В туалете, который по размеру равнялся нашей трехкомнатной квартире, от души накурившись и налюбовавшись на разодетых и раздетых дам, среди которых я была не самой худшей, и даже наоборот, весьма и весьма, я еще раз обдумала ситуацию. Ситуация нарисовывалась не самая веселая. Разъясняю. По собственному желанию втравив себя в невероятную аферу по выколачиванию денег из коллег, я просто-напросто стала жертвой собственной изобретательности. Похоже, что слишком дорого мне начала обходиться эта оперетка. Независимо и неожиданно для меня, мной овладели несколько иные эмоции, нежели чисто финансовый интерес и намерение слегка позабавиться. Короче, чего там притворяться, я потихонечку-потихонечку начинала влюбляться в Андрея. И это было плохо, потому что безнадежно. В таких как он влюбляться не рекомендуется никому, а тем более сумасшедшим старым девам с комплексом неполноценности. М-да!.. Только этого не доставало. Я почесала кончик носа (верно к выпивке). Сигареты закончились, надо было возвращаться в люди.

Выходя, я спряталась за спину толстой негритянки и, таким образом, избежав поджидавшего меня Лангстома пробралась к фонтанчику. У фонтанчика было пусто, в фонтанчике тоже. Напрасно, я высматривала там золотую рыбку, в надежде стать владычицей морскою, или хотя-бы приобрести бесплатное корыто. Я повертела головой и обнаружила возле себя на столике забытую кем-то тарелочку с двумя унылыми канапешками, на которых было намазано нечто похожее на черную икру. Было скучно. Очень. Сковыряв икринки ногтем, я запустила их в воду, они медленно опустились на мраморное дно.

— И что же Вы здесь делаете, мэм. Давно наблюдаю за Вами. Такая прекрасная леди не должна быть одна. — Я повернулась на приятный мужской голос и встретилась глазами с импозантным седовласым джентльменом.

— Я скучаю, сэр. Развожу в фонтанчике рыбку и надеюсь на встречу с настоящим мужчиной, который догадается принести мне чего-нибудь выпить. Лучше виски.

— Вам крупно повезло, мэм. Вы его встретили и если Вы потерпите еще минуты три — Вы получите Ваш виски и неглупого собеседника в моем лице, — самонадеянность была джентльмену к лицу.

Через три обещанные минуты он принес два бокала, где плескался мой драгоценный скотч со льдом. Еще через десять минут мы громко спорили, перебивая друг друга и азартно размахивая руками. Выяснилось, что мой новый знакомый не на шутку увлекается скандинавской мифологией и даже пишет какой-то солидный труд на эту тему, а я неуместно пошутила насчет валькирий и выразила сомнение в том, что после смерти попаду в Валгаллу.

Не то чтобы я была специалистом по всяким там Одинам и Торам, но когда-то интересовалась, и даже серьезно. А тут такой мистер «Всезнайка». Короче, мы с этим господином Макфеллоу не сошлись во мнениях и, пытаясь найти компромисс, почти кричали. Он вцепился в мой локоть, прижал меня спиной к колонне и с фанатичным пламенем во взгляде разъяснял, брызгая слюной: