Юлия Кузнецова - Рецепт надежды

Захлопнула его, перевела дух, огляделась. Вещей, связанных с Игорем, было ещё много. Очень много.

«Сколько времени должно пройти, чтобы я перестала вздрагивать и заливаться слезами при виде лопатки для крема?» – мучительно размышляла Ира и не находила ответа. Её попытки собрать все вещи, спрятать их подальше в кладовку сменялись периодами полной беспомощности, когда она просто ложилась на кровать, обнимала ослика и плакала.

Плакать старалась беззвучно, ей не хотелось, чтобы родители, волнуясь, стучали, заходили, пытались её успокоить. Но, как только слёзы иссякали, она сама выходила из комнаты, присоединялась к родителям, которые готовили ужин или смотрели кино, лёжа на кровати. Её желание забиться в угол и никого не видеть сменялось другим – Ире хотелось ощутить тепло человеческого общения. Вынашивать горе в одиночестве оказалось очень тяжело. Но когда мама пыталась обнять Иру, та отодвигалась на край кровати, качала головой, стараясь сдержать подступавшие слёзы. Каждое прикосновение, каждое объятие напоминали ей об Игоре.

– Ириш, ну, – начинала мама, но папа ласково брал её за руку и говорил: – Тише, тише, Оль, пусть просто полежит с нами.

И Ира ложилась у них в ногах, уставившись невидящим взглядом в экран, на котором герои влюблялись, мучились, расставались и снова влюблялись.

«Как можно полюбить кого-то ещё, – бродили у Иры в голове обжигающе-тяжёлые мысли, – если тебя вот так выжгли дотла? Если ничего живого, что могло бы откликнуться на чей-то призыв, не осталось? Как люди женятся по два, три, четыре раза… Неужели они такие бесчувственные?! Я никогда, никогда больше никого не полюблю!»

Но стоило заикнуться об этом Ляле, когда подруги зашли навестить её, та сразу накинулась на Иру:

– С ума сошла?! Тебе шестнадцать! Не сто тридцать два года, а просто шестнадцать! Ты в монастырь решила пойти? Нет! Ну а чего ты себе такие ставишь задачи: никогда не влюбляться? Зачем?!

– Не ори на неё, – просила Сашенька, просто осторожно гладя Иру по руке.

Саша пыталась её обнять, но сразу поняла, что Ире больно, и просто сидела рядом и сочувственно вздыхала.

– Ну а зачем произносить такие слова? – продолжала бушевать Ляля. – Слово – материально. Так никого и не получит от жизни!

Ира смотрела на Лялю долгим взглядом, но ничего ответить не могла.

– Не дави на неё, – продолжала вступаться Сашенька, – может, в конце концов она вернётся к…

– К кому? – заорала Ляля. – К тому, кто её кинул? Унизил, растоптал, предал? Сашка, ты одурела? С катушек слетела? Мать, ты тут с ума не сходи. Это тебе не «ВКонтакте» твой. Сегодня поругался и из друзей удалил, а завтра – вернул в друзья, как ни в чём не бывало. Это жизнь. У Ирки должна быть гордость.

– Кстати, я тут в одну группу «ВКонтакте» попала, – вспомнила Саша, – там обсуждают отношения между девушками и парнями. И есть тема про… про…

– Ну, – насмешливо сказала Ляля, – называй вещи своими именами. Про измену!

– Ну да… В общем, там одна девчонка, довольно умная, сказала: «Важно, во-первых, как парень уходил от тебя. Что говорил. Как себя вёл. И ещё, важно, если он правда раскаивается».

Ира раскрыла рот, но Ляля опередила её:

– Ира – не тряпка. Всё, проехали. Ей надо помочь снова встать на колёса. И почухать дальше. Предлагаю разработать план. Во-первых, надо начать встречаться с парнями.

– Не надо! – вздрогнула Ира. – Я не хочу!

– Надо! Для профилактики! Ты должна почувствовать себя девушкой. Которая нравится. Которая производит впечатление. Тебе надо постричься. Сделать укладку, маникюр. И вперёд – к новым знакомствам! И второе. Мне надоело пить чай с сушками и магазинным печеньем! Ирка, ты должна вернуться к готовке!

Ляля схватила ложку и принялась барабанить по столу, скандируя:

– Бра-у-ни! Бра-у-ни! Мы хо-тим! Бра-у-ни!

– Ты всё-таки на неё давишь, – укоряюще сказала Сашенька, с трудом сдерживая улыбку.

– Я сейчас ей по лбу ложкой дам, если будет сидеть с таким тоскливым видом, – пообещала Ляля.

Ира тоже слабо улыбнулась, глядя на Лялю, стучащую ложкой по столу. Это была первая улыбка за последнюю неделю…

Легко было улыбнуться Ляле. Но совсем нелегко было следовать её совету. Ляля права: Ира совсем забросила готовку. Она не подходила к плите, не сидела больше в «ЖЖ» и на страницах известных кулинаров, все книги собрала в пакет и сунула под кровать.

Катарина позвонила в субботу утром.

– Я же сказала, что не смогу сегодня, – испуганно ответила Ира, забыв даже поздороваться.

– Я знаю, – сдержанно ответила Катарина, – я звоню, чтобы посоветовать тебе не уходить надолго. Не надо. Как-то раз я рассталась с парнем… Примерно по той же причине. И я чуть не довела себя до депрессии. Я не хочу тебя потерять.

– Спасибо, – выдавила Ира и поскорее повесила трубку, чтобы Катарина не слышала её рыданий.

Её штормило. Иногда она молчала часами, а иногда могла задать родителям неожиданный вопрос. Неожиданный, потому что папа мог смеяться над очередной шуткой «Уральских пельменей», а Ира вдруг спрашивала:

– Папа, а ты хоть раз маме изменял! Скажи! Пожалуйста!

Папа переставал улыбаться, выключал телевизор. Сначала долго смотрел на Иру, словно подыскивая слова. Потом просто качал головой.

– Вот! – всхлипывала Ира. – Нормальные мужчины не изменяют! Они просто любят, и всё!

Папа просто вздыхал. Иногда Ире казалось, что папа хочет что-то сказать. «Люди могут ошибаться», – говорил его взгляд.

Но Ира отворачивалась. Внутри неё полыхало пламя. Такие ошибки не прощаются. Никогда!

Мама предложила Ире съездить к бабушке под Тулу, но Ира отказалась. Может, конечно, литературные герои и лечат тоску прогулками по лесам и лугам, но, как только она представила себя в окружении яблонь, кустов с малиной и крапивы по пояс, сразу поняла: нет, там она совсем загнётся от горестных мыслей. Ей необходимо было находиться среди людей.

Поэтому, пока Сашенька и Ляля работали днём, Ира шла на озеро неподалёку от дома и гуляла там, рассматривая старушек с болонками и мам с колясками. Иногда попадались парочки, которые сбежали от всех в знойный летний день и целовались в траве. Ира старалась не смотреть на них: душа замирала от боли.

«А я – одна, совсем одна», – думала она, отворачиваясь. Отворачиваться-то можно, но ведь уши не заткнёшь.

– Пойдём ко мне? – слышался кокетливый голосок девушки. – Родители на работе. Чайку попьём!

Ира зажмуривалась, трясла головой. В такую минуту ей казалось, что она сама во всём виновата. Она не подпускала Игоря слишком близко. Может, он просто устал ждать?

Однако всё равно, всё равно это не давало ему права на измену! К тому же он сам говорил, что последний вечер перед отъездом тут ни при чём. Ира часто вспоминала свой последний разговор с Игорем. Перебирала в памяти слова, оттенки и интонации. Сашенькина знакомая из «Контакта» верно подметила: очень важно, что говорил парень, когда уходил. Если у него осталась хоть капля совести, он не мог лгать Ире о том, что не случилось между ними.