Вадим Селин - Счастье для двоих. Большая книга романов о любви для девочек

Я увидела Марата. Он лежал на кровати, накрытый простыней. Его голова была забинтована.

Он увидел нас и улыбнулся при виде моего вечернего платья. Но глаза у него были очень грустными. Мне показалось, что Марат сильно похудел и побледнел.

Мы смотрели друг на друга и ничего не говорили. Слова не требовались. Ситуация не нуждалась в комментариях.

Я взяла Марата за руку.

– Марат, – сказала я, – все будет хорошо. Запомни: все будет хорошо. Ты обязательно выздоровеешь. По-другому и быть не может!

Мама стояла рядом и энергично поддакивала. Дядя Руслан ободряюще показывал Марату кулак, мол, не волнуйся, милиция найдет качков и накажет их сполна.

Марат натянуто улыбался.

– Милиция обязательно отыщет этих негодяев, – пообещала я. – Они за все ответят!

Когда я это говорила, Марат как-то странно смотрел на меня.

– Полина, – медленно проговорил он, когда я замолчала, – я… тебя не слышу.

Я замерла.

– Не слышишь? – переспросила я.

– Что ты сказала? Я тебя не слышу…

Его голос был громче, чем надо. Так бывает у глухих или, например, когда я слушаю плеер и мама у меня что-то спрашивает, я не слышу свой голос и отвечаю громче, чем обычно.

Марат сейчас тоже говорил громче, чем надо.

Значит, он не слышит себя, не может контролировать высоту голоса. И меня тоже не слышит.

– Ой, – прошептала я, чувствуя, как мои коленки подгибаются. – Мама, он меня не слышит!

Я хотела остаться ночевать в больнице, но мама мне не разрешила, и Марат тоже был против.

Я поняла, что он не хочет, чтобы я видела его в таком состоянии. Кроме того, он казался каким-то отстраненным. Он, как и я, еще не мог осознать всю глубину того, что произошло.

Во время нашего разговора в палате выяснилось, что если громко кричать, то он все-таки слышит. Я вспомнила слова Игоря Павловича. Он сказал, что у Марата осталось только пятнадцать процентов слуха.

Дома я не могла заснуть всю ночь.

Перед глазами стояли картины прошедшего дня. Мы с Маратом на пляже. Он волнуется перед выступлением. Мы идем домой, и мне становится плохо. Мы в парке. Драка.

Я находилась дома в своей кровати. Вокруг висели морские сувениры, стояли раковины. На стене висел псевдостаринный штурвал, который папа однажды мне подарил. На другой стене – декоративный якорь. Здесь так уютно!

А Марат лежит в больнице, и вокруг пахнет лекарствами. Он потрясен и не может привыкнуть к тому, что лишился слуха. Игорь Павлович говорит, что это временно, но все равно…

Сегодня мы с Маратом не разговаривали подробно про слух. Еще не время. Разговоры будут потом, когда пройдет шок и все осознается.

В окне на форточке висела музыка ветра – разноцветные металлические трубочки на леске, по которым ударяли пластмассовые дельфинчики. Трубочки и дельфинов качал ветер. Дельфины сейчас колыхались и били по трубочкам. Получался красивый успокаивающий перезвон, похожий на мелодию сотен колокольчиков.

Вроде бы все как всегда – якорь, штурвал, сувениры, музыка ветра, – но уже все по-другому.

В воздухе отчетливо витало ощущение беды.

В дверь постучали. Вошла мама.

– Ты спишь? – громким шепотом спросила она.

– Нет, конечно, – ответила я и включила ночник.

Мама была в халате. Она села в кресло.

– Я не могу прийти в себя, – вздохнула она. – Все кажется каким-то бредом…

– Мама, что теперь будет?

– Не знаю, – пожала она плечами.

И вдруг мне в голову пришла идея. Я даже вскочила с кровати.

– Мама, ведь как раз ты все это и должна знать! Ты же ясновидящая! К тебе обращаются сотни людей! Скажи, что будет дальше!

Мама вздохнула:

– Полина… Ты же знаешь, что я не могу предсказывать близким людям… На чистоту предсказания влияют мои желания, страхи, в таких случаях я вижу то, что хочу видеть, а не то, что есть на самом деле. Но я чувствую, все закончится хорошо. В нашу пользу.

Я, разочарованная, легла обратно в кровать и сказала:

– Кто сегодня вечером мог подумать, что такое произойдет? Жалко Марата… Как это возможно? В голове не укладывается.

– Надо трясти милицию, – твердо сказала мама. – Пусть ищут этих парней.

– Парни – дело второе… Главное, чтобы Марат выздоровел…

Честно говоря, теперь я мало представляла свое будущее. Все изменилось за несколько минут.

На следующий день я была у Марата в больнице, потом в милиции, потом на работе… Без конца созванивались с Фулатой. У Вани была разбита только губа и подбит глаз.

Больше всех пострадал Марат.

Раньше у меня был привычный распорядок дня: работа – дом – вечерняя прогулка, а теперь все шло наперекосяк.

Если на протяжении всей жизни ложиться спать в десять вечера и вдруг однажды не спать до часа ночи, организм ничего не будет понимать. Почему уже час ночи, а его хозяин вместо привычного сна сидит на кухне и читает книгу?

Естественно, человек не будет чувствовать себя комфортно. Его будет клонить в сон, и вместе с тем он будет стараться понять то, что написано в книге. В итоге он почувствует себя не в своей тарелке.

Точно так же и я. Вместо того чтобы стоять на вышке и смотреть на отдыхающих, я сидела в милиции и снова описывала преступников.

К вечеру пересмотрела свою позицию.

Если вчера я говорила маме, что обидчики – это дело второе, то сегодня я кипела яростью и хотела во что бы то ни стало наказать их, найти и размазать по стенке. Во мне поселилось огромное желание мести.

На работе мне было грустно. Артем старался лишний раз ни о чем меня не спрашивать. Он видел, с какой тоской я смотрю в бинокль на пустующее место Марата. Нет зонта. Нет Марата под ним. Сегодня в прокате плавсредств работал другой парень.

Из моего сердца словно вырвали кусок.

«О чем Марат сейчас думает в больнице? – размышляла я. – Что делает? Какие сны видит?»

– Я отомщу нашим обидчикам, – пообещала я самой себе.

Когда стало жарко, я вошла в море и поплыла.

Я плыла остервенело, со злостью. Соленая вода попадала в глаза, но мне было все равно. Я плыла и плыла, будто пытаясь выплеснуть в море всю мою ярость.

В какой-то момент я обнаружила, что заплыла так далеко, что видны только верхушки гор.

К этому времени в моей голове наступило просветление. Мне стало немного легче. У меня появился четкий план: любыми путями я должна найти обидчиков Марата и отомстить им.

Н-да, план-то у меня был, но каким образом их найти – этого я не представляла даже примерно.

Можно через милицию – это ясно. Но что, если милиция их не разыщет? Или разыщет, а они откупятся? Все может быть. Поэтому надо каким-то образом найти их самой.

Я развернулась и поплыла обратно.

Ну почему у меня постоянно что-то происходит? Едва наступает спокойный период, как сразу что-нибудь случается! Не жизнь, а какое-то сплошное приключение!