Маргарита Южина - Край ничейных женихов

И только Элеонора Юрьевна сегодня спала как убитая. Она осилила все же эту огромадную клумбу! Сама вскопала! И еще она сегодня сама, без всякой помощи растопила баню! Жалко, что никто почему-то этого так и не заметил. Ну ничего, она завтра еще и траву сама скосит. Да, и надо все же купить томик Тургенева, а то лето пройдет, а она так и не усядется в беседке, как в том журнале… Ох, сколько дел!

Два дня Мария Адамовна сознательно дулась на супруга, а тот не знал, чем заслужить ее прощение. Сделать это надо было обязательно, потому что маменька ударилась в свои грядки, папаня изо всех сил ей помогал, а на домашнем хозяйстве оставалась супруга. И вот она, нехорошая женщина, уже два дня подряд готовила только гороховый суп! А Иван его вообще есть не мог! Никак! Отчего-то все Коровины гороховый суп уплетали за обе щеки, а Иван не мог есть бобовые, и все тут. Машенька это знала! И варила только горох! Ну хоть обратно беги к этой Галке! И ведь дома-то ни молочка тебе, ни блинчиков каких – шаром покати! И денег она ему не дает! Иван уже и к отцу подходил, но тот сразу к жене отправляет. Эх, как ведь хорошо дома-то было. Андрей всегда отцу денюжку подкидывал. А когда сынок в армию ушел, невестка Славочка никак отказать не могла.

Иван уже собрался выразить протест по поводу обедов в решительной форме и даже демонстративно сегодня с кровати решил не вставать, как Мария вдруг заявила, что завтра они уезжают домой, в город.

Иван с кровати взлетел ракетой.

– Машенька! Домой?! Госспыди, радость-то какая! – суетился он. – Я могу чемоданы собрать! И… И, может, еще чего собрать, ты говори, я все сгребу!

– Собери пока свои вещи, – неохотно мямлила жена, она еще немножко его не простила. – Да надо маме сказать, пусть нам сегодня баньку истопит, на дорожку.

– Так ведь недавно ж топили, – начал было Иван, но потом решил не спорить. – Все, любимая, бегу, скажу.

Пулей он кинулся к дверям и чуть не сшиб с ног крупную женщину.

– Ой… Анна Тихоновна… – с трудом вспомнил Иван Михайлович. – Вы проходите, чего в дверях-то торчать… Маша! Принимай гостей! К нам председатель!

– Здрассьте вам, – кивнула женщина, посмотрела на Ивана и обратилась к Марии Адамовне: – Я к вам с таким вопросом… Вы Индюшиху не видели?

– Нет, – покачала головой Мария Адамовна. – Она теперь не каждое утро у нас бывает. Отучили, знаете ли… Чего ей здесь делать?

– Да вот… – помялась Анна Тихоновна. – Она и на работе теперь не каждое утро бывает, а я не отучала. Думала, вы знаете…

– Погодите, сейчас у отца спрошу… Папа!!! – закричал во все горло Иван. – Ты Любу не видел?! Индюшиха которая!

Михаил Иванович появился в доме немедленно.

– Я, кажется, просил ее имени здесь не произносить!

– А чего это ты? – удивился сынок. – То так любовь до гроба, а то…

– Иван! – рявкнула Мария Адамовна и пояснила отцу: – Вот, пришли узнать, не видели ли мы Любу. На работу не выходит.

– Вообще-то, если надо, я всегда отпускаю… – рассуждала Анна Тихоновна. – Да и Татьяна, это на ферме начальница, тоже не зажимает. А тут она прибегает, говорит, что Индюшкиной уже два дня нет на работе, и Сысоевой тоже. И никуда не отпрашивались, и дома их нет!

– А кто такая Сысоева? – не поняла Мария Адамовна.

– Да Галка, соседка Любкина, – пояснила Анна Тихоновна. – Они всю жизнь друг за другом, как нитка с иголкой!

– Опять эти иголки… – прошипел Михаил Иванович. – Не было у нас их, откуда мы знаем, где они?

– А может, к родне куда поехали? – предположила Мария Адамовна.

– Обе? Чего ж они к родне-то всем гуртом, – покачала головой председатель. – А в деревне я всех оббегала.

Иван Михайлович вдруг упал на диван и закрыл лицо руками.

– Я! Это я во всем виноват! – воскликнул он. – Это из-за меня… Галина!

– Говори… – подошла к нему жена. – Ты что-то знаешь?

– Да что тут знать! – не мог успокоиться Иван Михайлович. – Это Галина из-за меня! Утопилась, наверное!

Анна Тихоновна хмыкнула:

– Вдвоем они, что ли, утопли-то?

– А что? Река большая! Там всем места хватит! – был безутешен Иван Михайлович. – Отец! Мы теперь… как благородные люди, должны…

– …Жениться на них, ага, – снова фыркнула председательша. – На утопленницах.

– Папа, – продолжал Иван Михайлович горько и решительно. – Мы с тобой… должны тоже… пойти и утопиться!

– И будет всем счастье… – скривилась Мария Адамовна. – Чего это они, такие дуры, топиться из-за вас?

– Да и речка-то у нас в семи километрах от деревни, – напомнила Анна Тихоновна. – Ну вот куда их понесло? У меня работа стоит, они ж лучшие доярки! И никогда ничего себе такого не позволяли! И зарплата у них хорошая была, чего им в башку взбрело куда-то исчезать?

– Лучшие доярки, говорите… – насторожилась Мария Адамовна. – Анна Тихоновна… я, кажется, знаю, где их искать. Вы только дайте мне сутки, ну и… Пойдемте, чайку попьем, вы мне кое-что расскажете…

После ухода гостьи Мария Адамовна стала собирать вещи.

– Ничего не понимаю, – вошла в дом Элеонора Юрьевна.

Теперь свое свободное время она проводила исключительно на клумбах, поэтому из жизни семьи немного выпадала.

– Машенька, мы куда-то едем? – вздернула бровки пожилая леди.

– Да, мама, искать Любовь!

– Как романтично, – смущенно улыбнулась баба Нюра и взглянула на супруга. – А мы? Мишенька, мы уже нашли свою любовь?

– Мама! Мы едем искать Индюшиху! – выпрямилась Мария Адамовна. – А вы… вы можете и здесь свою любовь поискать… Ваня! Собирайся!

– Маша… – скривилась свекровь. – Ну что ты, право? В кои-то веки от этой… дамочки отвязались, так ты теперь сама ее разыскиваешь!

– Да, маменька, разыскиваю… Только не подумайте, что мне по работе надо знать об этом святом уголке, где стада мужчин бродят, не охваченные женским вниманием! Мне непременно надо отыскать эту Любу… и Галку, – вытерла пот со лба Мария Адамовна. – А то мой благоверный вобьет себе в голову, что из-за него перетопилась половина деревни. Да и Михаила Иваныча совесть перестанет мучить, да, папа?

Свекор отвел глаза и поспешил выйти.

– Тогда мы едем с тобой, – решилась Элеонора Юрьевна. – Надо же как-то лечить… совесть-то! И потом… Машенька, а ты не знаешь, там, куда мы едем, есть какие-нибудь необычайные сады? Очень бы хотелось перенять опыт.

– Не думаю… – качнула головой Мария Адамовна. – Судя по тому, что там только мужчины… колосятся, то…

– Едем! – окончательно решила дама.

Галка видела уже седьмой сон, когда к ней кто-то постучал. Пока хозяйка думала, стоит открывать или подождать до утра, потому что все равно никто порядочный сейчас не забредет, дверь открылась, и вошла Люба.

– Спишь, что ли? – села она на кровать подруги. – Галь… я вот тут долго думала…