Маргарита Южина - Край ничейных женихов

Накрученное чалмой полотенце, длинный халат и маска из огурцов на лице говорили о том, что сегодня дама планирует весь вечер просидеть у зеркала, а позже заняться просмотром журналов.

– Маменька, вы совершенно потрясательно выглядите, – бросила Мария Адамовна, протискиваясь с пакетами на кухню.

– Нет такого слова – потрясательно, – назидательно проговорила дама. – Можно сказать, что я выгляжу изумительно, великолепно, потрясающе…

– Маманя, вы опять собой нахвалиться не можете, – вышел из комнаты Иван Михайлович. – Скромнее надо быть… Маша, у нас сегодня романтический ужин?

– Даже не думай! – строго рыкнула жена. – Это я… собираюсь в отпуск.

– Не могу поверить… – плюхнулся на стул Иван Михайлович и заиграл глазками. – Дай-ка угадаю! Ты… ты купила путевку в Таиланд? И мы туда едем вдвоем!

Мария Адамовна вытаращила глаза: муж что, на самом деле ничего не понимает? Какой Таиланд?

– Нет-нет! Ты едешь… в санаторий! Одна! Лечить перистальтику! – продолжал гадать муж.

– Неужели? – округлила глаза Элеонора Юрьевна.

– Мамаша, да что вы его слушаете? Это он не знает, как подобраться вон к той бутылке, – отмахнулась Мария Адамовна. – Мы все едем в отпуск… чтобы вы знали! И едем в деревню! На… я думаю, на месяц!

– На… на сколько, ты думаешь? – задохнулась от возмущения Элеонора Юрьевна. – На месяц? Ты меня хочешь угробить? Да я… я только жить начала!

– Маменька, не переживай, – сладко улыбнулась невестка. – На месяц едем мы с Ваней, а ты… остаешься там на ПМЖ!

– Что?! – окончательно потеряла самообладание пожилая дама. Она схватила тряпочку для стола и стала нервно вытирать ею пот вместе с кружочками огурца.

– И ведь ты, Вань, посмотри, насколько дальновидной, продвинутой оказалась наша мама! – не умолкала Мария Адамовна. – Нет, я поначалу не могла понять ее тайного желания переехать в деревню…

– У меня совершенно явное желание остаться в городе! – взвизгнула свекровь.

– …Но потом я купила этот журнал, «Мой сад» называется… – продолжала «не слышать» свекровь Мария Адамовна. – И оторопела! Да это ж… это ж земной рай! Манна небесная! Чистый запад!.. Маманя, я никогда не думала, что у тебя настолько изысканный вкус!

– Со вкусом у меня все в порядке, а ты чего там плетешь. Ужас какой-то… Это ж надо такое выдумать! Дай журнал-то!

Женщина ухватила журнал, а Мария Адамовна, явно по чистой случайности, открыла ей страницу, где был сфотографирован чудесный вид: небольшой домик, весь увитый виноградом, белая ажурная беседка рядом и сидящая в ней молодая дама с книжкой в руках.

– Ваня! Ты только посмотри! Это же прямо нашу маму фотографировали! – не уставала восхищаться Мария Адамовна, подсовывая журнал теперь уже мужу.

Девушка на фото была примерно на полвека моложе Элеоноры Юрьевны, но невестку это не смущало, она сыпала комплименты мешками.

– И мама точно так же будет сидеть в своей беседке и читать Тургенева! Боже! Да по ней сойдут с ума все жители окрестных деревень!

– Там одни жительницы, между прочим, – напомнила свекровь. – Чего это бабы будут по мне с ума сходить.

– А еще… Возможно, нашу маменьку покажут по телевиденью, – продолжала обрабатывать свекровь Мария Адамовна и била по самому больному. – А что? Сейчас очень модно брать интервью прямо с полей! Я сама видела, была какая-то передача, там показывали всякие пестики-тычинки и… очень долго беседовали с хозяйкой сада. А та сидела в плетеном кресле, пила кофе и лениво рассказывала, как ей тут замечательно живется! Я вот так и представляю нашу маму…

– В деревне, да? – скривилась маменька.

– В усадьбе, мама! – восторженно возвела глаза к небу невестка. – Ты только представь, сидишь ты в своем коттедже…

– Я бы не стала тот жалкий домишко называть так пышно, – снова вклинилась Элеонора Юрьевна.

– А я бы стала! – перебила ее Мария Адамовна. – Потому что отец, когда узнает, что ты… аки декабристка, решила разделить с ним ссылку, он тебе этот наш домик так обошьет! Такие беседки понастроит, что… Нет, мам, только представь, как Адочка будет рвать на себе волосы, когда по телевизору покажут тебя в беседке с букетом одуванчиков в руках!

Конечно, на лысую Адочку очень хотелось посмотреть, но… но…

– Да дай же ты мне проработать прессу! – выдернула дама из рук Марии Адамовны журнал и удалилась к себе в комнату.

– Маша… – завороженно смотрел на жену Иван Михайлович. – Тебе надо работать… повелительницей змей!.. Я хотел сказать, гипнотизером! Неужели маменька… и наша квартира… а мы…

Мария Адамовна устало опустилась на стул.

– Для этого, Ванечка, ты должен найти мне жениха.

Иван Михайлович обиженно захлопал ресницами.

– Тебе? Жениха? То есть… я тебя как супруг уже не устраиваю?

– Ой, да когда ты устраивал? – отмахнулась Мария Адамовна, но сразу опомнилась и кокетливо заиграла глазками. – Ваня-я! Да ты думаешь, я себе жениха ищу? Какой смешной ты у меня, ну, в самом деле. Ха! Надо же, жениха мне надо!.. Да, Ваня, мне очень срочно нужен мужчина. Холостой и с машиной. Желательно с новой.

– А моя, значит, тебе уже не подходит.

– Да, твоя не подходит, – согласилась Мария Адамовна. – Тут, видишь, какое дело…

И она рассказала мужу про идею с рекламным щитом. Конечно, Мария Адамовна умолчала о том, что свистнула ее у сватьи, мало того, она даже, напротив, выставила себя генератором умных мыслей, но так, вскользь… в конце концов, главное было в другом.

– …И этому мужчине совершенно ничего не надо делать! Пусть только поживет в деревне в свое удовольствие: на молочке, сметанке, женщины возле него бабочками порхать будут, ну чем плохо-то?

– А моя машина точно не подойдет? – на всякий случай уточнил Иван Михайлович. Потому что он тоже хотел на молочко, сметанку, и чтобы женщины… бабочками…

– Ваня! Ну все ведь уже знают, что ты мой муж! А нам надо холостяка! Чтобы эта Индюшиха отлипла от нашего деда и перекинулась на кого-то другого! А чтобы кто-то другой появился, нам и нужна машина: за бабой-то поедут или нет, еще большой вопрос, а вот за дармовыми колесами кинутся все, кому не лень! А мы хитренько так владельца машинки сделаем победителем-женихом, вручим ему его же машину, а мужчины уже никуда не денутся – их к тому времени окрутят местные красавицы!

– А если не окрутят? – прищурился Иван Михайлович. – Если у нашего бати… того… любовь?

– Значит, маменька будет его лечить своими чарами, – пожала плечиками Мария Адамовна.

– Ты скажешь! – фыркнул супруг. – У той-то Индюшихи и молодость, и борщ она вон какой варит, и… руки вон какие, а у нашей маменьки чего? Кроме пенсии?

– А у нее самогонка! – глянула свысока на мужа Мария Адамовна. – Ты давай не отвлекай меня, мне еще собраться надо. Завтра сбегаю к рекламщикам, закажу баннер и… в Мужиково! Да, а ты будь любезен, до завтра обеспечь мне мужчину с машиной.