Л. Аделайн - О чем мечтают женщины

—  И что ты ему сказала?

—  Ничего. Только то, что тебя нет.

—  А он что сказал? Он сказал, что придет еще? — Трачина говорила медленно, но ее голос зазвучал вдруг слишком высоко. То ли она была чрезвычайно обрадована, то ли ужасно огорчена. Я не могла разобрать.

—  Он просто сказал: «Передай, что заходил Карр ».

Трачина несколько секунд молча моргала, покачивая головой, а потом заговорила обо мне, и теперь ее голос стал обычным.

—  А у тебя, Кэсси, как дела? Нам ведь даже поболтать некогда. Словно мы ужасно далеко друг от друга.

Что-то уж слишком она стала любезной, пугающе любезной…

—  Все прекрасно. У меня все прекрасно. И у тебя все прекрасно. И у Уилла тоже вроде бы все прекрасно, и это замечательно. У нас у всех все прекрасно, — сообщила я, берясь за дезодорант.

—  Да, пожалуй, так оно и есть. Ты права. Уилл невероятно счастлив. Это уж точно. Но он и ужасно тревожится за малыша. Беспокоится о его здоровье. Настолько, что даже… — Трачина шагнула поближе ко мне и понизила голос, приложив ладонь ко рту: — Он даже… боится заниматься со мной сексом! Ну, то есть я не хочу сказать, что мы вообще секса не имеем. Имеем. Но не так много, как мне хотелось бы, и…

—  Отлично! — Я вскинула руку, предлагая ей умолкнуть.

—  Он думает, это может повредить ребенку…

—  Ох… Мне незачем об этом знать! Я хочу сказать… он ведь мой босс .

—  Но ты моя подруга, Кэсси! Друзья делятся всем, — возразила Трачина, беря с верхней полки своего шкафчика поясную сумку, какие полагалось носить официанткам.

Подруги? Я просто ушам своим не поверила. Мы были кем угодно — сотрудницами, соперницами, — но чего я никак не ожидала услышать от Трачины, так это то, что она считала меня своей подругой!

—  Разве друзья не делятся секретами? — продолжала Трачина, подвязывая сумочку под живот. — Иногда подружки рассказывают мне даже тайны других людей. Но это, конечно, редкий случай. А с тобой такое случалось?

От тона Трачины я просто похолодела. Кто были ее подружки? Анджела Реджин и Кит ДеМарко? Они ведь уже несколько лет танцевали вместе в ревю на Френчмен-стрит. Я знала, что Кит время от времени нянчилась с Треем, братом Трачины, а Анджела развлекала гостей у нее на детском празднике… У этих трех женщин было общее прошлое. Долгое прошлое. И хотя Кит, Анджела и я состояли в обществе С.Е.К.Р.Е.Т., кто мог бы поручиться, что мои тайны не стали известны Трачине?

Трачина склонила голову набок:

—  Кэсси, ты как будто увидела привидение. Что у тебя на уме?

Мне захотелось закричать во все горло: «Тебе интересно, что у меня на уме? Тысяча способов, которыми твой парень мог бы трахнуть меня!!!»

—  Да ничего.

Я заглянула в зеркало рядом с Трачиной, чтобы накрасить губы помадой.

—  Что, идешь на свидание? — спросила она.

—  Ну… вообще-то, да, — солгала я.

Но в определенном смысле это не было ложью. Я ведь позвоню Марку. Я должна назначить ему свидание. Так что никакая это не ложь.

—  О-о… И с кем?

—  Да так, с одним парнем.

—  Он какой-то особенный?

Я немножко подумала, а затем ответила:

—  Нет, не думаю. Но, видишь ли, я все равно могу с ним трахнуться. — И вышла из раздевалки, оставив Трачину с разинутым ртом.

Почему я это сказала? Да потому, что была уверена: она все передаст Уиллу. Черт, я хотела, чтобы она передала!

* * *

Двери коуч-центра были открыты. Я тихонько прошла через холл к приемной и обнаружила говорившую по телефону Дэнику. Она прикрыла трубку ладонью.

—  Ты рановато. Матильда в главном здании, но будет с минуты на минуту, — шепотом сообщила она.

—  Дофина еще не пришла?

—  Я жду ее. Новенькая! Просто здорово!

Дверь зала заседаний тоже была приоткрыта, так что я проскользнула внутрь и впервые увидела легендарную Доску фантазий, доступ к которой имели только члены Комитета. Обычно она бывала скрыта за скользящей стенкой. Но сейчас красовалась передо мной во всем своем великолепии. На ней висели написанные на листочках мужские имена. Некоторые из них были мне знакомы. Мое сердце даже слегка подпрыгнуло, когда я увидела имя Тео на пурпурной карточке — имя моего сексуального лыжного инструктора, — но карточка была перечеркнута черной полоской. Здесь был также и капитан Арчер, пилот вертолета, который отвез меня к Джейку, капитану буксирного судна. Дальше я увидела карточку с надписью «Капитан Натан» с вопросительным знаком; это имя было мне неизвестно. Я чуть отодвинула доску назад и увидела другие незнакомые имена, а потом еще два, от которых меня словно ткнули прямо в сердце чем-то острым. Имя Пьера Кастиля было зачеркнуто крест-накрест. Да уж, моя фантазия с миллиардером была чем-то выдающимся… Бал, страстный секс на заднем сиденье лимузина… Пьер был невероятно пылок и так уверен в себе… Но его внимание стало для меня настоящей отравой позже, когда он предположил, что я могу выбрать его для финальной фантазии… вместо Уилла. Я решила, что крест на его имени означает, что его вычеркнули из списка кандидатов… Возможно, потому, что я об этом заговорила тогда. Потом я увидела еще одно знакомое имя, и на этой карточке стояла цифра «2». Джесси! Моя третья фантазия, чертовски сексуальный повар-кондитер! Неужели прошел почти уже год с тех пор, как он напал на меня в кухне кафе «Роза»? Каждый из мужчин, с которыми я занималась сексом, был изумителен на свой лад, но с Джесси меня связывало нечто особенное, я почти готова была тогда отказаться от дальнейших фантазий ради того, чтобы познакомиться с ним поближе. Но Матильда убедила меня остаться в обществе С.Е.К.Р.Е.Т. и двигаться дальше. И хотя в конце концов я была благодарна ей за это, потому что мы с Уиллом очутились вместе в постели, теперь я не была так уверена, что сделала правильный шаг с правильным мужчиной.

—  Кэсси!

При звуке голоса Матильды я подскочила как ошпаренная:

—  Ох, ты меня напугала!

Она стояла в дверях, скрестив на груди руки:

—  Кэсси, тебе бы следовало знать, что сюда не входят без приглашения. Ты не должна видеть эту доску, если не являешься полноправным членом Комитета.

—  Ну ничего, я как-нибудь это переживу. Я хочу сказать, что знала кое-кого из этих парней. А какое тут правило? Участие в фантазиях только трижды, да? — спросила я, стараясь изо всех сил, чтобы мой голос звучал ровно. И с чего это вдруг я так расстроилась?

—  Да, так.