Арина Ларина - Жизнь после свадьбы

– Куда? – подозрительно прищурилась тетка, пытаясь понять, издеваются над ней или наоборот.

– Не куда, а где, – важно сообщил Борюсик. – Я писатель, книги пишу. Хотите стать моей музой?

Ответить дама не успела, так как проснулся её супруг.

– Я! – проревел он. – Я стану твоей музой, если ты сию минуту не заткнёшься!

Писатель тут же покорно захлопнул рот и уселся в своё кресло. Все последующие четыре часа полета дородная соседка косила на него игривым глазом и томно вздыхала, а будущий букеровский лауреат пугливо улыбался и отводил взгляд.

Аэропорт встретил вновь прибывших удушливой жарой и пустыми залами. Света крутила головой, стараясь ничего не упустить и запомнить каждую мелочь. Ей даже спать не хотелось. Гера тоже выглядел бодряком. Он начал щёлкать на телефон все подряд, едва самолёт приземлился. Светлана даже пожалела, что не взяла фотоаппарат, а в её стареньком телефоне фотографии получались убогими. Молодой муж был категорически против фотоаппарата.

– Сопрут в первый же день, – безапелляционно заявил он.

Поэтому теперь, когда Гера с упоением фотографировал, Света, как летописец древних времен, ограничивалась тем, что запоминала подробности.

Отпуск обещал пройти замечательно, тем более что посменно вопившие весь полёт дети уехали на другом автобусе в совершенно другие отели, а компанию молодожёнам составил невзрачный рыжий крепыш и троица маявшихся похмельем мужиков под предводительством писателя Борюсика.

– Борис! – галантно полез он знакомиться, едва все расселись в мини-вэне. – Бажов. Писатель, гуру криминального жанра, лауреат премии имени Родиона Раскольникова, призёр фестиваля «Рускримстори 2010», вошёл в лонг-лист конкурса «Кровавая Мэри 2011», модератор виртуальной писательской гостиной, бета-ридер, консультант и вообще очень разносторонний мужчина в полном расцвете сил.

Перечисляя свои регалии и звания, «гуру криминалистики» смотрел на Светлану влажными преданными глазами и норовил схватить за руку.

– Гера, можно Гоша, муж этой красавицы, за которую вы все время пытаетесь подержаться, – определил границы дозволенного Гера.

Бажов тут же сник и уже менее ажиоти рованно продолжил, кинув в сторону попутчиков:

– Это мои друзья – Женя и Дима.

Друзья писателя, обнаружив, что гид у них мужик, а единственная присутствующая в машине девушка путешествует с мужем, моментально вырубились, унавоживая салон молодецким храпом в комплекте с парами свежего алкоголя. Каждый нежно прижимал к груди пакет с булькающим и позвякивающим содержимым.

– Тоже боятся летать, – пояснил Боря, проследив осуждающий Светланин взгляд. – Они на авиационном заводе работают, слишком много знают про самолёты.

– Звучит вдохновляюще, – фыркнул Гера. – Особенно учитывая тот прискорбный факт, что нам ещё обратно лететь.

– А вы знаете, я бы предпочёл разбиться на самолете, погибнув красиво, чем тихо и скучно умирать от старости, – мечтательно протянул писатель.

Света от неожиданности подавилась леденцом и закашлялась, а очкарик, не открывая глаз и вообще не шевелясь, голосом лектора сообщил:

– Красиво не получится. Для этого есть множество причин. Во-первых…

– Не надо! – взвизгнул Бажов. – Спи!

Судя по воцарившейся тишине, друг указание выполнил.

– А мы лучше от старости умрём. Будем жить долго и счастливо, а окочуримся в один день, – поддержал тему Гера. Судя по тону, он решил поиздеваться над впечатлительным попутчиком. Света уже научилась улавливать его малейшие интонации, движение бровей, хитринку в глазах, даже по позе она уже легко могла определить, когда муж серьёзен, а когда прикалывается.

– Мужчина должен сначала построить дом, посадить дерево, родить ребёнка, а уж потом окочуриваться, – назидательным тоном проинформировал его Боря.

– Успеется, – пожал плечами Гера. – Мы никуда не торопимся.

А на ухо Свете добавил:

– Если он изрекает такие банальности, то хреновый твой Боря писатель.

– Почему «мой»? – опешила Светлана.

– Потому что ты пожираешь его глазами, как председатель колхоза – Анну Семенович, случайно подмахнувшую договор на выступление в сельском клубе. Можно подумать, нас почтил присутствием живой классик, – непривычно желчно процедил супруг. – Выскочка какая-то, прыщ на ровном месте.

– Гера, ты что такое говоришь? – охнула Светлана. Вот вам – здрасьте, первая сцена ревности. Хотя ещё неизвестно, как бы вела себя сама Света, окажись с ними в микроавтобусе эта самая Анна Семенович. – И вообще, почему прыщ? Он, вон, лауреат всяких премий, финалист, призёр – уважаемый человек. Чего ты разорался?

– А что ты его защищаешь? Подумаешь – книжки он пишет! Да кому они нужны, его книжки! Тоже мне – Бажов! Ты хоть раз в жизни его фамилию слышала? Книжки его в магазине видела? Графоман недоделанный.

– Предположим, фамилия у него писательская, – хихикнула Света. Её стало забавлять, что Гера, оказывается, может ревновать. Это было так приятно, что хотелось его чмокнуть в нос. Но и позлить чуть-чуть тоже хотелось. – Ты что, сказы Бажова не читал – «Малахитовую шкатулку» или «Каменный цветок»? Вдруг он потомок этого Бажова, а?

– На потомках природа обычно отдыхает, – бросил Гера. – И вот ярчайший пример.

– Не злись, – Света примирительно прижалась к его плечу. Всё же злить мужчину тоже надо в меру. Нужно уметь вовремя остановиться, а то может получиться как в санях, едущих с горы, – ты вроде уже и рад бы остановиться, но у саней своё мнение на этот счёт. И хорошо, если в итоге обойдётся без травм: как моральных, так и физических. – Он же смешной такой, нелепый. Что ты там себе навыдумывал?

– Ничего, – буркнул Гера. – Я спать хочу.

Ну, вот. В этот раз она не рассчитала и остановилась не вовремя. Получается, эти темы в будущем должны стать табу. Мысленно поставив галочку в памяти, Света обвила Герину шею и поцеловала его. Долго обижаться он всё равно не умел, так почему бы самой не сделать первый шаг? Всё получилось как всегда. А одинокий писатель лишь изредка бросал на целующуюся парочку тоскливые взгляды и, мучительно краснея, мечтательно смотрел в окно. Его тоже впереди ждал отпуск, море и красивые девушки.

Забытый всеми рыжий, забившийся в самый конец салона, индифферентно покачивался, заткнув уши наушниками.

Тот, кто впервые попадает на курорты стран «третьего мира», сразу же сталкивается с невообразимым контрастом позитива и негатива. Роскошные, яркие, словно картинки, отели сменяются пустырями, похожими на мусорные свалки. Сверкающие, почти европейские витрины неожиданно вырастающих среди песков магазинов чередуются с немыслимыми хибарами, облепленными местным населением, сидящим на ступенях, стульях и даже просто на земле. Причём сидение выглядит совершенно бесцельным и необъяснимым. Сказочно голубое море вдали, мощные, толстоствольные пальмы, удивительные ржавые, полуразвалившиеся тарантасы, спешащие по гладкому, будто вылизанному асфальту, женщины, замотанные в платки, как в коконы, – Света во все глаза таращилась на диковинные пейзажи и ужасно боялась оказаться в каком-нибудь бараке с удобствами во дворе. Ей мучительно хотелось красивой сказки.