Под прицелом ... Часть 2-я

- Я люблю тебя, Си Джей, - шепчет Келс.

Я взрослая девочка.

- Я тоже тебя люблю, Ангел. Мне пора. До скорого, - она целует пальчики Келс и встает, потирая поясницу. Мне кажется, все копы страдают от этого через пару лет работы.

- Береги себя, ладно? Нельзя, чтобы с тобой что-нибудь случилось, Крутая Девушка.

- Конечно.

Си Джей в последний раз целует Келс в лоб. Затем встает и протягивает мне руку через кровать Келс:

- Если вам что-нибудь понадобится, днем или ночью…

- Ты узнаешь об этом первой, - отвечаю ей, пожимая ее руку.

Она подмигивает Келс и уходит. Медведь присаживается на место, которое освободила Си Джей.

- Привет, Медведь, - Келс слегка улыбается ему, протягивая руку. – Спасибо тебе за все.

- Это не моя заслуга, а твоей партнерши. Это она все сопоставила и нашла тебя.

Зеленые глаза Келс перемещаются на меня. Она немного удивлена, но также и горда мной.

- Ну, зная Харпер, этого следовало ожидать. Думаю, тебе приходилось сдерживать ее, чего она сильно не любит. Спасибо, что сберег ее целой и невредимой.

- Без проблем. Я к ней очень привязан.

Она снова смотрит на меня и манит меня поближе к себе. Пальцы ее сломанной руки слегка касаются моей:

- Я тоже.

- Теперь тебе будет чем заняться, - подмигивает Медведь.

- Это точно, - Келс слегка зевает, и ее глаза закрываются.

Снова начинает действовать снотворное.

- Поспи, милая, - мягко предлагаю ей.

- Извини, Медведь, - бормочет Келси перед тем, как отключиться.

Медведь тихо отходит от ее постели и усаживается на стул в дальнем углу комнаты.

Я остаюсь возле нее, пока она полностью не засыпает, а ее дыхание не становится глубоким и ровным. Затем присоединяюсь к Медведю.

- Ну, как она?

- В общем и целом, не так уже плохо сейчас, - беру чашку кофе, которая уже простояла часа три. Кофе холодный, но мне надо взбодриться. – Мне кажется, что она подавлена и не знает, что делать дальше. Нам надо многое еще пройти вдвоем.

Медведь пристально смотрит на меня, а затем спрашивает:

- Ты уверена, что хочешь быть рядом с ней, Харпер?

Прямота его вопроса поражает меня даже больше, чем если бы он ударил меня.

- Без всяких сомнений, - сердито отвечаю ему, отчетливо произнося каждое слово. – Что это за идиотский вопрос?

- Харпер, подумай хорошенько. Ты слишком быстро перешла от состояния полной свободы до стабильных отношений с одной женщиной. А эта женщина сейчас столкнулась с очень сложным периодом в своей жизни, и физически и морально.

- Да, и я не хочу, чтобы она проходила через все это сама. Я люблю ее, Медведь. Я никогда не испытывала этого чувства по отношению к кому-либо другому. Я не могу позволить ей уйти от меня, потому что это приносит мне какой-то дискомфорт, - я делаю глубокий вдох. – Я знаю, что будет непросто, но мы выдержим. При первой же возможности мы собираемся уехать из этого гребаного Лос-Анджелеса. Думаю, ей это сможет помочь.

- В Новый Орлеан?

- Да, - я издаю смешок. – Когда папа узнал, что Келс скорее всего будет ездить в инвалидной коляске, он был готов тут же заказать переделку дома, чтобы ей было удобно передвигаться по нему.

- У тебя очень необычная семья.

- Я знаю. Мне очень повезло с ними. И я рада, что могу разделить их с ней. Ее семья – это просто кошмар. Ее мать даже не приехала сюда навестить ее. Она не захотела, видите ли, стать «героиней новостей».

- А ее отец?

- Я старалась связаться с ним. Он где-то в командировке за пределами страны. Мне понадобилось много времени, чтобы выяснить его маршрут. Скорее всего, он где-то в Восточной Европе, где ненадежная телефонная связь.

- Я могу чем-то помочь?

- Не думаю. Его компания уже в курсе. Уверена, что они разыщут его, - отпиваю последний глоток своего холодного кофе, и неожиданно меня охватывает беспокойство. – Надеюсь, у нее не возникнут проблемы с законом? Ну ты знаешь, из-за того, что она…, - не могу закончить эту фразу.

- Нет. Это был самый чистый случай самообороны, который мне только приходилось видеть. Когда Келси придет в себя, нам надо будет составить детальный протокол событий, но я не вижу никаких проблем с этим.

- Хорошо. Я просто хочу забрать ее отсюда как можно скорее, чтобы она могла отдохнуть и выздороветь, - снова слышу, как она начинает ворочаться. Подхожу к ней и беру за руку. – Все хорошо, солнышко.

Ее глаза открываются.

- Так больно. Все болит, - всхлипывает она.

- Я знаю, любимая, - да, надо побыстрее перевезти ее отсюда домой. Она намного быстрее поправится, лежа на той большой, старой кровати.

Надо будет позвонить Сондерсу и сообщить, что мы обе берем длительный отпуск. Черт, может быть, агент Келс сможет скоро согласовать условия наших контрактов, и тогда мы сможем просто уйти с этой работы.

Я просто ненавижу Лос-Анджелес.

(гаснет свет)

Входя в палату, вижу Келс, лежащую на боку и двух докторов, осматривающих ее колено. Они обсуждают предстоящую операцию и ставят черными маркерами небольшие отметины на ее коже. Мне не нравится, что филейная часть моей Крошки Ру выставлена на всеобщее обозрение, и я быстро подхожу, чтобы прикрыть ее. Пусть им приходится лицезреть эту часть тела у пациентов каждый день, но я слишком долго ждала именно эту и не желаю давать возможность каждому проходящему мимо палаты бросать на нее заинтересованные взгляды. После того, как я прикрываю ее больничным халатом, она оборачивается через плечо – на ее лице слабая улыбка.

- Привет, Таблоид! – ее голос звучит чуть громче обычного.

Я так и знала - они сделали ей укол перед операцией. Обхожу кровать, чтобы присесть у изголовья.

- Как себя чувствуешь, Крошка Ру? – беру ее руку в свою и слегка сжимаю.

- Замечательно!

Я издаю негромкий смешок.

- Судя по твоему виду, так и есть.

Она подносит мою руку к губам и целует тыльную сторону ладони.

- Я люблю тебя.

Я оглядываюсь на докторов, которые застыли после ее слов. Тот, что постарше, хихикает, а затем оба продолжают свою работу.

- Я тоже тебя люблю, Келс.

Доктора заканчивают осматривать ее и прикрывают простыней до пояса.

- Скоро сюда придут санитары, чтобы забрать ее на операцию.

- Ясно, - улыбаюсь в ответ доктору, который очень хорошо обращался с Келс все это время в течение трех недель и делал все возможное, чтобы у нее был самый лучший уход. Он также добился того, чтобы мне позволили круглосуточно находиться с ней, несмотря на строгие условия посещений. После того, как мы пережили самую ужасную первую неделю, когда у нее болело все тело, Роби подготовил медицинскую доверенность для Келс. И когда она подписала ее, у меня появились те же права находиться рядом с ней, что и у членов ее семьи.